"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Ерунда! — возмутился шпильман. — Это не вомперы! Это инкубы!
— Какие такие… тьфу, сладкая бузина! Слово-то какое придумал! Не выговорить!
— Обычное слово! Это ж у нас всякий знает: суккуб к мужчинам ночью приходит, а инкуб — к женщинам. В особенности монахов и монашек они любят. Чтоб, значится, навредить людям Господа, сбить с пути праведного… А вы тут что в Заречье, совсем темные?
— Хе! — крякнул Пархим. — Мы посветлее многих будем! Сидел бы в своем Мариенберге и за Пологие горы носа не казал!
— А ну тихо! Оба! — прикрикнул на них Годимир. — Ишь, развоевались. Инкуба, то бишь вомпера, в
— Не-а! Дальше. Севернее. Там король Кремень Беспалый, вроде как. А Беспалый он потому, что…
— После про короля Кременя, после. Ты мне вот что скажи. У Доброжира в королевстве дракон водится?
— Дракон?
— Ну да.
— Это такой гад летучий с хвостом и крыльями?
— Во дает! — хохотнул Олешек. — Был бы он летучим без крыльев?
— Тихо! Не перебивай! — остановил его Годимир. — Ну, так что, Пархим? Есть дракон? Что люди говорят?
— Есть! — после некоторого раздумья уверенно кивнул горшечник. — Точно есть! Говорят, к бабе одной прилетал. Мужик-то ее пошел в лес борти проверять, а к ней змеюка летучая — шасть под бок…
— Тьфу на вас! — вновь не выдержал шпильман. — Вы тут в Заречье про другое говорить можете?
— Про что — про другое?
— Ну не про то, как кто-то к чужой жене под бок прыгнул?
— Тю… — насупился заречанин. — Я за что купил, за то и продаю, сладкая бузина. Что болтали лесорубы, то я и рассказал вам. Говорят, баба позеленела вся. Верный признак, что со змеей снюхалась.
— Ну, вряд ли это дракон… — разочарованно произнес Годимир.
— А еще я слыхал, видели всяких тварей летучих. И лесники, и бортники, и охотники… Но только не у Доброжира, а южнее, ближе к горам.
— Южнее?
— А то? Южнее там же ничьи земли пошли. Леса дремучие, чащобы непролазные… Люди там не селятся. Ну, надолго не селятся. Одно время, сладкая бузина, кмети норовили туда сбегать от панов, а потом как отрубило…
— Погоди-погоди. Что значит — «отрубило»?
— Да то и значит, сладкая бузина. Заимку срубят. Раз на ярмарку с пушниной выедут… Ну, или там с медом. А после пропадают. Один беглый выбрался, так сказывал, мол, камни самоцветные в отрогах попадаются. Бывало дерево ветром выворотит, так прямо под корнями, сладкая бузина, и блестят родимые. Только кто ему поверит? Он пока по лесу пробирался, совсем умом тронулся. С голодухи видать…
— А что он еще рассказывал? — Годимир даже привстал, хватая горшечника за рукав.
— Да что? — Заречанин почесал затылок. — Ничего. Каштелян ошмянский, пан Божидар Молотило, очень заинтересовался. Не беглым, сладкая бузина, само собой, а самоцветами. Полтора десятка воинов снарядил. Да и сам с ними поехал…
— Ну?
— Да не нашли ничего. Правда, мужик их привел на зимник, где с приятелями жил. А от избушки одни угольки остались.
— Дракон! — обрадованно воскликнул Годимир. — Точно дракон!
— С чего ты взял? — недоверчиво прищурился Олешек. — Может, с огнем неосторожно обошлись, сами себе красного петуха подпустили?
— А самоцветы все пропали! — ухмыльнулся Пархим.
— Так он же с ума свихнулся! Так или нет, а? Просто забыл, где тайник.
— Все перерыли и без него, — твердо сказал горшечник. — Очень уж пану Божидару хотелось халявных каменьев. Ты поверь мне, стражники изо всех сил старались.
— Да?
— Точно.
— Дракон! —
Годимир взмахнул кулаком. — Они клады собирают. Веками собирают!Олешек прыснул в кулак:
— Смотрю я на вас, и душа радуется.
— Это еще почему? — удивился рыцарь.
— Как дети маленькие. Пока среди словинцев, заречан, поморян такие люди живут, странствующий певец не пропадет. То скойц, то полскойца кинут всегда за красивую сказку.
— Так ты по-прежнему считаешь, что драконов нет и быть не может? — нахмурился Годимир.
— Конечно. Наверняка, разбойники старателей ограбили, порезали и сожгли в их же заимке. А молва рада стараться. Дракон, дракон… Почему не шпионы из Басурмани? Почему не горные великаны вниз в долины сошли? А?
Рыцарь не нашел что ответить, пожал плечами и отвернулся.
Пархим хлестнул вожжами по крупу серого коня.
— Вон, разбойников тут хватает. И с избытком, — вел дальше шпильман.
— Что, видели Яроша Бирюка? — буркнул горшечник.
— Это который в колодках? — Олешек смотрел на скользящие у них над головами ветки и, казалось, не проявил ни малейшей заинтересованности.
— Он самый. Страшный человек. Да и человек ли? Зверюга. Не зря ему, сладкая бузина, прозвище такое дали — Бирюк.
— Чем же он так страшен? — лениво спросил Годимир.
— Да людей резал хуже, чем волк овец.
— Ну, к этому у вас не привыкать-стать в королевстве. Один Желеслав чего стоит.
— Так-то оно так, да Желеслав, хоть и охоч до чужого добра сверх всякой меры, последней шкуры не дерет. Понимает, что овцу стричь можно и выгоду получать, а не зажаривать сразу на вертеле.
— Вот оно как… — задумчиво протянул рыцарь.
— Да уж так! — едко проговорил Олешек.
— А вам что, поди жалко его стало? — Пархим обернулся и внимательно оглядел собеседников.
— Ну, не без того, — уклончиво отвечал словинец. — По мне, так разбойника, коли вина его доказана, на плаху надо или в подземелье, за решетку, а выставлять умирать на тракте в колодках…
— А это Желеслав для острастки прочим. Хэвру [23] Яроша дней десять назад взяли. Сопротивлялись они отчаянно. Может, оттого король наш и злой сейчас? Я бы на его месте тоже злился, сладкая бузина, — потерять трех дружинников… А они-то у него все считанные. Не богат Желеслав, прямо скажу, не богат.
23
Хэвра — банда, шайка (белорус.).
— Ты про Яроша давай, а, — дернул его за рукав музыкант.
— А ты что, сладкая бузина, песню никак про него сочинить задумал?
— Вот еще! Выдумаешь тоже! Просто интересно.
— Ты, если надумаешь сочинять, меня про другого вожака расспроси. Про Сыдора из Гражды. Он тоже в здешних краях шастает…
— Доскажи про Яроша, — попросил Годимир, и такая нотка проскользнула в его голосе, что Пархим не посмел ослушаться.
— Да взяли их. Взяли в корчме одной, сладкая бузина. Уж не знаю, может, корчмарь сдал всю хэвру с потрохами за то, что не поделились добычей, а может, кто из кметей сгонял бегом в Островец… Большинство лесных молодцев пораненные, побитые в руки стражников попали. Их тут же и порешили. Головы на бревно и все…