"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19

– А он не боится нарушить свою Контрамацию? – кивнул он на пана Шэраня. – Воспитали тут лужичан Витенеж со святошей Богумилом, ничего не скажешь. Глянь, пан Зьмитрок, как он от меня пятится. Ровно жабу разглядел в крынке.

Магнат гордо отвернулся, не проронив ни слова. Не хватало еще пререкаться. С кем? С изгнанным с отчих земель, лишенным наследства чародеем? Да при вельможных гостях.

Кроме Зьмитрока усадьбу Адолика почтил присутствием видный князь из Терновских земель – пан Юстын Далонь. Присутствие одного из наиболее верных и влиятельных сподвижников великого гетмана Жигомонта смиряло пана Шэраня с необходимостью терпеть и Зьмитрока, временного союзника, но врага, по въевшемуся в плоть и кровь каждого лужичанина убеждению, и Мржека, зловещего колдуна, нарушителя одного из основополагающих законов королевства.

Легок на помине пан Юстын.

Не успел пан Адолик подумать о нем, как дверь отворилась и на пороге возник улыбающийся, по всегдашнему обыкновению, приветливый и открытый Далонь.

– Доброго здоровья, панове, – терновский князь раскланялся, по-особому искренне прикладывая ладонь к сердцу. – Вижу, вы уже собрались. Готовы?

– Все, что требуется с моей стороны, готово, – легко кивнул в ответ Мржек. – Круг, гексаграмма, амулеты. Думаю, время я тоже высчитал верно. Утренняя звезда в Косаре, Синий глаз – во Всаднике. Да к тому же полнолуние. Самое время для темных и ужасных ритуалов… – Чародей повернулся к пану Адолику и скорчил страшную гримасу.

Зьмитрок звонко захохотал, хлопая левой ладонью о правую – жест, подхваченный грозинецким князем в высокоученом и блистательном Руттердахе. Из-под черных усов сверкнули белые ровные зубы – у панночек этот богатый красавец должен был иметь ошеломительный успех.

Пан Шэрань надулся как мышь на крупу. Шмыгнул носом, соображая – не пора ли обидеться взаправду? По-настоящему. Со скандалом и хорошей дракой.

– Эх, панове, панове, – укоризненно покачал головой пан Юстын. – Разве ж так можно? Одно дело делаем. Должны, как братья, друг за дружку стоять… А вы?

– Да брось, пан Юстын, – беспечно откликнулся Зьмитрок. – Что мы ему сделали? Ну, пошутим разок, другой. Кому ж от того плохо? А пан Шэрань и сам виноват. Мы не навязывались в его замок. Паны Абабиць и Сцизор тоже предлагали…

– Мне, должен заметить, вообще проще работалось бы у твоей милости дома, – прогудел Мржек. – И тебе, поверь, легче пришлось бы. Дома, говорят, стены помогают. И не зря говорят, должен заметить.

Пан Адолик, поразмыслив, решил, что дело нужно улаживать миром. Во-первых, слишком многое поставлено на кон и потерять удачу из-за глупой гордости по меньшей мере опрометчиво. Во-вторых, если миром не получится или не захочется, то нужно переходить к решительным действиям, но тут надежды у него никакой – кому хочется быть зарубленным или пристукнутым молнией? Улыбнулся как можно шире:

– Не берите в голову, панове. Все вы мои гости, и каждому я рад, как брату. А всем вместе, так втрое. Рад и благодарен, что почтили мой скромный кров сиятельным присутствием.

Он приложил обе ладони к груди и раскланялся настолько грациозно, как только сумел.

Зьмитрок и Юстын обменялись одобрительными улыбками. Молодец, мол, магнат. Хоть и мямля, и тряпка, а за дело Золотого Пардуса – именно так, по гербу Великих Прилужан, называли свой заговор сторонники Жигомонта – горой. И готов поступиться мелкими обидами, если видит в них угрозу Золотому Пардусу.

Мржек разочарованно поджал губы. Он уже больше месяца как въехал в свите Зьмитрока в земли Прилужанского королевства. Под покровительством грозинецкого князя опальный чародей мог не опасаться наказания, даже если бы его и опознал кто. Януш еще мог бы настоять на аресте человека из окружения Зьмитрока, но он в столицу пока не прибыл. Польный гетман Чеслав не обладал таким влиянием на Сенат и Жигомонта, а последнему, по большому счету, было наплевать на чародея. Ведь не в Великих Прилужанах жег Мржек застянки и села, а в Малых. Чародей же сперва наслаждался свободой и возможностью безбоязненно задирать лужичанских шляхтичей, а потом стал тосковать. Ведь за липень еще не убил никого и весьма тем тяготился.

– Успокойся, пан Мржек, – нахмурился Зьмитрок, словно читая мысли колдуна. – Экий ты злопамятный.

Чародей дернул щекой. Хотел ответить резко, но сдержался:

– Я спокоен, твоя милость.

– Вот и славно. Не грусти, пан Сякера. Хочешь Янушевым прихвостням хвост прикрутить? Прикрутишь. Но после элекции.

Мржек решительно вздернул подбородок, отвердев плечами:

– Я пойду?

– Ну, не обижайся, пан Мржек, – мягким голосом проговорил пан Юстын. – Мы помним и ценим твои заслуги перед Золотым Пардусом. Новый король тебя не обидит. Все твои враги получат по заслугам…

– Я пойду, – с нажимом повторил Мржек. – Последние приготовления, твоя милость.

– Иди, – кивнул Зьмитрок.

– Да, твоя милость, едва не забыл. Пусть ведут того студиозуса. И тебе, – он повернулся с легким поклоном к Далоню, – следует уже приготовиться.

– Ты прав, пан Мржек, – легко согласился терновский князь. – Иди. Я скоро буду.

А когда дверь за Мржеком закрылась, добавил, сокрушенно покачав головой:

– Страшный человек, пан Зьмитрок. Страшный. Он же убийца…

– Я знаю. – Грозинчанин подкрутил ус. – За то и люблю его.

– Ну разве так можно… – Далонь покачал головой. – Мы же на почти что святое дело собрались, а тут…

– Да я с нечистым лешаком готов договор заключить, чтоб только Малые Прилужаны на колени поставить. – Зьмитрок порывисто прошагал по комнате, развернулся на каблуках. – Всяк сверчок знай свой шесток! А для князей уховецких, похоже, все королевство шестком становится. У Мржека большая обида и на Витенежа покойного, и на Януша с Автухом и Чеславом, ныне здравствующих. Он нам поможет.

– Да, да, – Юстын кивнул, соглашаясь. – И все же… – Плечи терновского князя под ярко-малиновым кунтушом передернулись, вздрогнули и опали устало.

– Боязно, пан Юстын? – Зьмитрок улыбался как ни в чем не бывало.

– А то? Боязно. А выхода-то нет иного.

– Я знаю.

– Если элекция начнет против нас выворачиваться, что делать?..

– Да знаю я, пан Юстын.

– Погоди, не перебивай, пан Зьмитрок. – Пан Далонь сел на низкую банкетку, встал, снова сел, рассеянно потер кончик носа. – Я знаю, что ты знаешь. И я все знаю, а выговориться мне надо. Не перебивай, прошу тебя. Ведь это я на эксперименцию согласился.

– Говори, говори…

– Мы ж вместе решали – коль с Янушем преподобный Годзелка будет, а с ним сила Господня, так ведь они еще наверняка реестровых чародеев притащат, нам тоже надо иметь своего чародея. Да такого, о котором никто не догадается.

Зьмитрок, прикрыв улыбку ладонью, наблюдал за ним. Пан Юстын – преданный Золотому Пардусу шляхтич. Верный до гроба и даже, чего греха таить, до утраты загробного блаженства. Но слишком мягкий, доверчивый и недалекий. Грозинчанин предпочитал иных друзей и иных врагов. Сильных, жестоких, безжалостных. Циничных и бессовестных. И пускай святоши считают эти прозвища позорными и недостойными благородного шляхтича, на самом деле только люди, щедро наделенные подобными качествами, правят миром. Повелевают более слабыми и нерешительными. Зьмитрок сам был таким. Нашедший убежище от преследующего закона в Грозинецком княжестве чародей Мржек Сякера – тоже.