"Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19

— Мы уже притащились. Пока ты дрыхла, я положил корабль в дрейф на внешней орбите.

— Карту сектора, координаты в пространстве, — приказала она бортовому компьютеру и принялась изучать журнал навигационных данных. — В дрейф? А почему у нас такая орбитальная скорость? У меня по справочнику планета земного типа. А мы вертимся так, будто она вообще ничего не весит. Ну, или весит очень мало.

— Это аномалия, Сова. Гравитационная аномалия. Я подозревал это, но хотел убедиться. Ты еще координаты проверь. Эта планета не на своем месте, и расхождение со справочником довольно приличное. Мы в нестабильной планетной системе.

— Этого не может быть.

— Ага, — насмешливо согласился Командор. — «Не верь глазам своим»? Мы в такую даль забрались не ради того, чтобы посмотреть на то, как должно быть. Нас как раз и интересует то, чего быть не должно. Вероятно, здесь вместе с гравитацией действуют какие-то антигравитационные силы. Я, конечно, планировал приземлиться, но лучше я все же смонтирую оборудование прямо на «Водолее». Неизвестно, в каких условиях придется работать на поверхности.

Сова поморщилась. Монтировать оборудование в открытом космосе не представлялось ей заманчивой перспективой. Внутри корабля гравитатор создавал привычную для организма силу тяжести, но если придется ползать по кораблю снаружи, гравитатор придется отключать. А невесомость не входила в число ее любимых состояний.

— Поможешь? — спросил Командор.

— Конечно, — согласилась она. — Я твоя бесплатная лабораторная сила.

Командор с шутливой торжественностью поднял в ее честь кружку с кофе.

Сначала Сове казалось, что она просто встала не с той ноги. Странное ощущение дискомфорта на собственном корабле, где обычно она чувствовала себя уверенно и спокойно, не давало ей покоя. Сова прошлась по узкому коридору, привычно прикасаясь к теплой внутренней стене «Водолея», заглянула в грузовой отсек, помогла Командору, возившемуся с оборудованием, и, пока гравитационное поле было отключено, отсиделась в любимом кресле у приборной панели.

Тревога не проходила.

— Что с тобой? — спросил вернувшийся Командор, снимая легкий скафандр.

— Не знаю, — честно ответила Сова.

— Ты, пожалуйста, будь повнимательнее к себе. Ты — мой главный прибор. Вдруг ты что-то вспомнишь, почувствуешь, услышишь.

— Я чувствую, только понятия не имею, что именно.

— Сова, давай так: я не намерен рисковать сверх необходимого. Если тебе станет плохо, мы уйдем отсюда в ту же минуту.

— Нет, Командор, это не то, что «плохо». Я не знаю, как объяснить. Я чувствую ветер.

— Что?

— Ну, ветер. Как будто у нас тут сквозняк. И тянет по спине.

— Куда?

— Что куда?

— Куда тянет?

— Не знаю. Пока не чувствую.

Командор покачал головой:

— Ты же говорила, что тебя чему-то учили.

— Учили. Только это гораздо проще понять, чем объяснить. Но ты прав: надо на всякий случай подстраховаться, раз уж меня чему-то пытались научить. Прикрою-ка я нас с тобой энергетическим щитом.

— Чем-чем?

— Щитом, — фыркнула Сова. — Только, пожалуйста, не спрашивай меня, что это такое.

— Ладно, — миролюбиво согласился Командор, — прикрывай, чем хочешь. Дело хозяйское. Можешь потренироваться заранее, у нас еще часов шесть времени до прохождения нужной точки. Да, ты бы почитала свои материалы, пока я настраиваю аппаратуру. Вдруг найдешь что-нибудь интересное.

Сова недовольно заерзала в кресле.

— Ты думаешь, что чтение о том, какая я большая аномалия, меня развлечет?

— При чем тут развлечения? Просто я не смогу одновременно читать и настраивать аппаратуру. Но раз уж мы разжились секретными материалами Ордена о твоей персоне, я бы предпочел тоже сунуть в них нос, прежде чем отдавать их на растерзание журналистам. Они все равно переврут половину. И потом, Орден фактически должен вести исследования, параллельные моим. Я не допускаю мысли, что они проигнорировали пропадающие корабли и твое участие в этих пропажах. А значит, должны были искать хоть какое-то объяснение этому. Так что садись и ищи мне это объяснение.

Она смиренно подняла глаза к воображаемому небу и вопросила в духе лучших традиций Высшей навигационной школы:

— За что, о Великий Космос?

Они расхохотались.

— Давай, давай. Не отлынивай от работы.

— Я не отлыниваю. Но тут такой объем файлов, что наивно даже думать прочитать их все.

— Сова, кто тебя заставляет читать их все? Меня интересуют преимущественно данные физиков. Ищи их материалы.

— Тебе все читать? Включая формулы?

— Это еще зачем? В любой научной работе читать нужно только вступление и заключение. Остальное можно бегло проглядывать, почти ничего при этом не теряя.

Сова устроилась в кресле, положила на колени планшет-дисплей и принялась читать без особой увлеченности. Уже несколько лет подобное самопознание не доставляло ей никакого удовольствия. Невозможно было привыкнуть, что все — руки, ноги, голова, сознание — осталось в ней прежним, но что-то вопреки ее воле изменилось. И изменения были таковы, что каждый, сталкиваясь с ними, начинал сомневаться в главном: в том, что, несмотря ни на что, она осталась прежней. Она начала сторониться посторонних, будто они заведомо знали о ее «ненормальности». Она подпускала к себе близко только тех, для кого этот вопрос, слишком болезненный для нее, не имел никакого значения.

Сова читала и украдкой поглядывала на Командора. Вот, например, Командор. Для него она всегда останется прежней Совой, даже если у нее вырастут шипы вдоль позвоночника. Или Лорис. Лорис будет лечить ее не потому, что у нее странный организм, а потому, что этот странный организм тоже может заболеть и нужна будет помощь. А Зорий… Сова хотела оборвать эту мысль, но не успела. Ну почему? Она же верила каждому его слову. Она же принимала все, что он предлагал. Она же соглашалась с любым его решением, веря в то, что он сильнее, старше, умнее, но главное — в то, что он всегда будет на ее стороне. Никто и никогда до этого не защищал ее так, как он. Никто и никогда не говорил ей: «Ничего не бойся — теперь все будет только хорошо. Я обещаю». И она верила. После нескольких лет, прожитых с невыносимым чувством собственного бессилия, в это так хотелось верить. Ради этого можно было пожертвовать всем. Что там волосы… Ей казалось, что ей подарили новую жизнь. Разве у благодарности за это могли быть какие-то пределы? Жучок под лопатку… Он не мог не знать. Как она могла так ошибиться? Ей и в самом деле могли подарить новую жизнь, ей могли дать все, кроме одного — права на свободу и независимость.

— Ты не читаешь, — заметил Командор.

Она кивнула. Командор оторвался от настройки приборов, чтобы внимательно присмотреться к Сове.

— Что происходит, Сова? У меня такое впечатление, что ты не хочешь этого знать.

— Да, — кивнула она, отворачиваясь, — я не хочу этого знать.

— Почему?

Командор развернул кресло и придвинулся вплотную к Сове.

— Выкладывай! — приказал он.

— Мне не нравится читать о том, что во мне не так, как у людей! Это все равно, что читать собственную историю болезни. Или, хуже того, протокол вскрытия!

Командор нагнулся и, как в детстве, уперся лбом в ее упрямую голову.

— Совище, — подозрительно глядя на нее исподлобья, протянул Командор, — ты несешь ерунду. Ты не больна. Но что плохого в том, что ты будешь знать? Нельзя все время от этого прятаться.

— Я не прячусь!

— Прячешься. Ты не хочешь знать.

— Правильно. Я не хочу быть такой! И ничего не могу изменить.

— Но если мы не можем это изменить, нам придется научиться видеть в этом положительную сторону.