"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Сами понимаете, нашим друзьям было, что показать гостям из Страны Остановленного времени. Ведь они почувствовали себя так, будто попали в сказку. Впрочем наша жизнь для них действительно была самой настоящей сказкой.
Нет смысла рассказывать, что произошло за эти дни. Легче написать новую книгу. Катя и Женя старались вовсю, чтобы в полном объеме показать гостям свой мир, все лучшее, что в нем есть, все самое интересное. Телевизор, видео, компьютер, кинотеатр, луна-парк, школу, двор, весь город, машины, самолеты. И так далее и тому подобное.
Эти семь дней промчались как один час. Не успели все даже опомниться, как настал день расставания.
Все участники приключений, все герои этой повести собрались
Прощания были уже позади, все слова сказаны, и говорить ничего не хотелось. Они зажгли каждый по свече и стали ждать.
И Белоброд появился.
Ребята перестали видеть свои отражения в зеркале и вместо себя вдруг увидели его.
– Ну, как, вы готовы? – спросил гном.
– Белоброд, миленький! – накинулись на него ребята. – Ну, нельзя ли еще хотя бы недельку? Ну пожалуйста!
Зеркальный гном покачал головой:
– Должен вас огорчить, милые детки, но это невозможно. Сейчас единственная возможность, когда можно вернуться в Страну Остановленного времени. Коридор узок и очень короток. Потом он расширится и удлинится в десятки и даже в сотни раз, и никто из смертных по нему уже не пройдет. Так что решайте. Если хотите, то можете оставаться и здесь.
– Оставайтесь с нами! – наши ребята стали тут же предлагать это Крису, Друлю и Ариану.
– Как же мы можем остаться? – удивились в свою очередь те.
– Ведь там наша родина, пусть она не такая чудесная и красивая, как ваша, но мы там родились и выросли, там наши друзья и родители.
– А ты, Друль? – Катя обняла мальчика Друля, которого за эти дни полюбила во второй раз уже в этом новом качестве. – Оставайся с нами. Ведь там у тебя нет родителей. И там ты снова станешь троллем. А тут есть мы. Ты будешь нашим братом! Оставайся.
– Оставайся! – закричали Женя, Маша и даже Вадик с Лешей. Друль посмотрел на всех на них грустными добрыми глазами.
Он даже заплакал от расстройства.
– Не могу, – тихо всхлипнул он.
– Почему?
– Я волшебник и должен жить в сказке. Иначе…
– Иначе опять растворишься в воздухе?
Друль кивнул.
Всем было грустно до слез.
– Быстрее, быстрее! – заторопил Белоброд. – Коридор начал расширяться. Мы должны спешить. Лезьте сюда.
Крис взял Друля подмышки, поднял его и передал Белоброду, затем также отправил в зеркало Ариана и последним прыгнул сам. Все трое они теперь были в зеркале рядом с Белобродом. Они обернулись и помахали на прощание рукой.
Катя смахнула с лица слезы и увидела, что почти все сделали то же самое.
А друзья из Страны Остановленного времени повернулись и пошли в глубь коридора, который убегал в темноту перед ними. Их очертания начали расплываться. Поверхность зеркала вдруг стала похожа на водную гладь. Уходящие были похожи на отражения в воде. Потом по водной глади пробежала рябь, поплыли волны, и когда все разгладилось, в зеркале снова были те, кто стоял перед ним.
Женя, Катя, Маша, Вадик и Леша. Пять одиноких детей. Они задули свечи и вышли из комнаты. Тихо расселись в зале за круглым столом. За тем самым, где совсем недавно они праздновали Женин день рождения.
Квартира была пустая и тихая. Родителей как всегда не было. Стол был не накрыт. Тикали старинные часы. Они исправно и добросовестно отсчитывали время и показывали семь часов вечера.
– Как будто ничего и не было! – вздохнул Вадик.
Говорить ничего не хотелось. Слова вдруг куда-то все подевались.
– Мне надо идти, – вдруг тихо сказала Маша. – Мы с мамой должны идти к тете Вере. У нее юбилей. Я наверно и так опоздала.
И Маша побежала в прихожую.
– И мне надо идти, – сказал Лешка
Мухин. – Завтра утром я уезжаю в летний лагерь, и мне надо собирать вещи.– Тогда и я пойду. Есть охота. – Вадик тоже слез со стула и пошел вслед за уходящими.
Хлопнула дверь.
Брат и сестра остались за столом одни. Они молча смотрели друг на друга. Женя подмигнул сестре. Катя ответила тем же. Они грустно улыбнулись.
В дверях зашуршал ключ. Это вернулись с работы родители. Они были сумрачны и неприветливы. Сняли обувь, надели домашние тапочки, прошли в гостиную и тоже сели за стол.
– Дети, – срывающимся голосом вдруг сказал папа, – у нас для вас очень плохая новость. Наша фирма разорилась, и мы остались без работы.
Катя и Женя переглянулись.
Андрей РАЕВСКИЙ
НАЧАЛО ИГРЫ
По лесной тропинке шла женщина. Дорога вилась вдоль высокого каменистого берега и сквозь стволы деревьев поблёскивала серебристая гладь моря. Дорожка то вплотную подступала к невысокому обрыву, то убегала вглубь и тогда деревья становились гуще. Для жительницы небольшого прибрежного посёлка здесь был с детства знаком каждый кустик, каждый изгиб тропинки. Всё было обычным — и причудливые выступы кремнистых пород, обвитые корнями низкорослых сосен, и развалины древнего города, голыми серыми костями выглядывающие из буйного зелёного месива. Но тем более странным показалось ей чувство неясной тревоги, которое обычно бывает вызвано ощущением чьего-то незримого присутствия. Женщина не могла видеть, как высоко за её спиной промелькнули и тотчас же растворились в воздухе ярко-красные лоскутки, похожие на оперенье фантастической птицы, но миновав увитую высохшим плющом полуразрушенную стену старой дамбы, она поняла причину своей тревоги. Здесь не пели птицы. Не было слышно даже кузнечиков. Лес, привычно наполненный богатейшей гаммой звуков как будто замер в оцепенении. Женщина тревожно огляделась по сторонам. В этой неправдоподобной звенящей тишине движение любого существа было бы слышно издали. Но единственным звуком, был звук её собственных шагов и звук этот — треск сухой травы под ногами казался пугающе оглушительным. Впрочем, настоящего страха ещё не было. Женщина продолжала свой путь, и только походка её стала чуть менее уверенной. Неподалёку зашелестела задетая ветерком крона.
Впереди был ещё один неудобный отрезок пути, где узенькая тропинка петляла между колючих кустарников, а дальше за ручьём начиналась широкая открытая дорога. Готовясь свернуть на узкую тропинку, женщина подхватила подол своей широкой холщовой юбки, чтобы не изодрать его о колючки.
— Стой! — раздался откуда-то сверху тяжёлый, глухой бас.
Женщина испуганно вскинула голову. Никого. Позади — тоже никого.
— Не верти головой. Спускайся к морю.
Второй голос был резким и пронзительным, будто режущим. И доносился он вовсе непонятно откуда. Похоже, говорящий с неимоверной быстротой переносился с места на место.
— Вы — духи старого города? — пролепетала женщина, продолжая в страхе кружиться на месте, оторопело оглядываясь по сторонам.
— Говорят тебе, спускайся к морю.
Первый голос звучал низко и гулко, словно говорили в большую пустую бочку. Но страшнее всего было то, что это не был ГОЛОС ЧЕЛОВЕКА. Об этом безошибочно шептало какое-то необъяснимое чувство.
«Нелегко говорить с невидимками. Но, может лучше и не видеть». — Подумала она, послушно спускаясь по едва заметной тропинке, ведущей вниз к берегу. Теперь чувство незримого присутствия приобрело полную явственность и физическую остроту, хотя таинственные голоса ничем более себя не выдавали. Повеяло солёным морским ветром. Последний ряд изогнутых, будто в танце, сосен расступился и за ним открылся безлюдный скалистый берег.