"Фантастика 2024-42". Компиляция. Книги 1-21

Не поняв, что случилось, и не почувствовав боли, он ударился плечом о дерево. Где-то рядом с ним со стальным звоном врубился песиголовский меч. Избор ощутил холод в ногах и отчего-то почувствовал себя выше ростом. Оскаленные челюсти песиголовца оказались где-то внизу, под ногами. Оттуда пахнуло гнилью и шерстью, и он не соображая, что делает, инстинктивно ударил врага ногой.

Страх смерти смел почти все человеческое, что было в нем. Зверь, что проснулся в нем, не нуждался в оружии. Отбросив ненужный меч, он еще раз ударил своего врага в лоб. Ногой. Та его часть, что еще оставалась человеком, представила, как трескаются кости и подкованный каблук вминается в волосатый лоб.

Вместо этого от удара его отбросило назад. На мгновение он вновь ощутил под ногами холод, словно стоял в ледяном ручье, а спиной — шероховатость дерева. Изумление поднялось в нем и сменилось ужасом. Песиголовец все еще стоял на ногах и изо всех сил старался вытащить застрявший в дереве меч. Все это Избор почему-то видел сверху, словно душа его уже покинула тело и висела в воздухе. Он ударил еще и еще. С неуловимой для глаза быстротой Избор бил, бил, бил по песиголовцу, что стоял перед ним как угроза. Несколько мгновений тот еще держался, пытаясь освободить оружие, но потом вдруг его движения стали медленными, словно он воздух вокруг него сгустился как смола и он застыл. Не понимая, что происходит, Избор бил его пока через ногу молнией не проскочила искра боли. Это привело его в себя, и с криком боли он повалился в траву.

Если считать по правилам поединков, что действовали у ромеев, эту схватку выиграл песиголовец. Избор лежал на земле без меча, а тот еще стоял над ним с оружием в руках. Но жизнь сложнее правил.

Еще лежа на земле Избор зашарил вокруг руками, отыскивая рукоять оброненного меча, но в кулак попадались то шишка, то ветка и только с третьего раза по пальцам полоснуло холодом. От прикосновения металла, словно пелена спала с глаз. Он замер и посмотрел на ноги. Он не чувствовал боли, но это еще ничего не значило. В горячке боя ее можно было ощутить не скоро. Взглядом он осторожно добрался до колен, но тут песиголовец шевельнулся. Уже не думая о ногах, Избор вскочил, занося меч над головой для удара, но его противник качнулся, его повело в сторону, и так и не выпустив рукояти меча он повалился в траву.

Избор так и не опустив меч, застыл над поверженным противником.

— Убил? — спросил Исин. В его голосе Избор ощутил зависть. Он дико посмотрел на него и хазарин понял, что воевода еще не в себе.

— Убил? — повторил он громче.

Избор сперва кивнул, а потом, опомнившись, затряс головой. Он шагнул вперед, что бы проверить, что стало с песиголовцем на самом деле, и, поморщившись, присел, чувствуя себя пустым кувшином.

— Чуть ногу об него не сломал….

— Я уж видел, — кивнул Исин. — А что одного-то раза мало было? Каблуком-то в лоб?

Избор пожал плечами. Боец из него сейчас был никакой. Захоти песиголовец уползти у него из-под ног, у него не нашлось бы сил помешать ему, но к счастью тот вообще не двигался.

— Вот что значит целый день не евши… — заметил Исин.

Что бы долго не объяснять сотнику, почему все произошло именно так, а не иначе Избор взялся за голенища и потянул сапоги вверх. Они неожиданно легко поднялись, оголяя ступни. Меч песиголовца отрубил подошвы, и все удары он наносил голой пяткой. От земли, через босые ступни шел приятный холодок. Исин удивленно поднял брови, но спросить ничего не успел.

— А твой-то где? Неужто убил?

Исин поперхнулся вопросом и вздохнул, кивнув в сторону. Избор посмотрел туда и увидел странную копошащуюся кучу.

— Я бы, может, и убил бы, да вот Гаврила не дал…

Не дослушав хазарина, Избор подошел поближе, а в спину ему бубнил голос.

— Я, может, всю жизнь мечтал песиголовца убить. Детям бы потом рассказывал, внукам… А вот Гаврила не дал…

С пяти шагов Избор, наконец, разобрал, что на земле лежит Гаврила. На нем не было сухого места. Кровь покрывала его с головы до ног. Она была везде — на голове, на ногах, на груди. Даже трава вокруг, пропитавшись кровью, стала багровой. Руки Гаврилы были в крови по локоть. Наверное, они были в крови и дальше, но Избор этого не видел — из спин поверженных врагов руки Масленникова торчали только до локтей.

Ослабевший после действия заклятья Гаврила пытался подняться и стряхнуть с себя мертвецов, но у него ничего не выходило. Он тряхнул руками раз, другой, словно хотел отряхнуть руки от крови, но песиголовцы держались крепко, как недозрелые груши за ветку.

— Помоги! — сказал он, увидев в щель между волосатыми спинами Избора. — Снимите их. На фига мне эти варежки?…

Избор уже не чувствуя опасности, обошел вокруг беспомощного друга.

— Злой ты Гаврила, безжалостный… Они к тебе по-доброму, а ты с ними вон как….

Он вспомнил Гавриловы же слова об Исине и истребленном им чудовище.

— Противоестественно…

Исин и Избор переглянувшись довольно заржали, чувствуя как спадает напряжение, но тут Гаврила затрясся и заорал:

— А-а-а-а! Мешок! Он унес мешок!

Избор повернулся так, что в шее захрустело, и увидел, как исчезает в кустах волосатая спина. Песиголовец не рискнул бежать сквозь боярышник. Он метнулся по тропе, и, слившись шерстью с кустами, пропал из виду.

— Уйдет! — завизжал Гаврила. Он забился на земле, пытаясь освободить руки. Исин, так и не успевший заменить улыбку на губах на что-то другое, бросился ему помогать.

В одно мгновение в голове Избора пронесся целый комок мыслей. Он успел продумать их одновременно, что дорога за кустами делает петлю, что Исин не успеет помочь Гавриле, и что даже если случится чудо и хазарин все-таки успеет, Гаврила не сможет пустить в ход свой страшный кулак — попади он случайно по талисману что станет с «Паучьей лапкой», что станет с Русью?

Еще не сообразив, что нужно делать он прыгнул к луку, что обронил кто-то из врагов. Тот словно ждал его. Он сам прыгнул в ладонь и тем же волшебством на тетиве оказалась стрела., потом вторя, третья… Избор уже не видел песиголовца и потому пустил стрелы веером, в надежде, что хоть одна, да заденет врага. Краем глаза он заметил как Исин. Сорвался с места и сверкая мечом побежал за врагом. Но даже это не остановило Избора. Он стрелял, пока не кончились стрелы, и только потом бросился следом за хазарином. За спиной мокро хрустела трава, медведем ревел Гаврила, так и не поднявшийся на ноги. Загородив лицо руками, Избор бросился в кусты. Боль полоснула по рукам, и колючие ветки упруго отбросили его назад. Сразу стало ясно, почему песиголовец с его шкурой и кольчугой все же не решился бежать напролом.

За кустами заорал Исин. Его вопль словно отрубил веревку, что стягивала внутренности — в голосе хазарина звучало торжество победителя. Избор отпрыгнул от кустов и опустил руки.

— Талисман? — крикнул он, перекидывая голос через колючую преграду.

— Здесь! — откликнулся, смеясь, хазарин. — Здесь!

Услышав Исина, Избор не спеша, подошел к Гавриле и ударом ноги отбросил одного из мертвых врагов с его руки. Масленников все еще лежал, но уже не ругался, а просто рычал.

— Обошлось… — сказал ему Избор. — Чего рычишь-то? Вставай, и пойдем глянем. Кого я там подстрелил…

Не обращая внимания на кровь, текшую с одежды, он помог ему подняться.

Не спеша, они прошли тропинкой, и вышли к Исину. С мечом в руке он стоял перед мертвым песиголовцем, словно отдавал честь погибшему врагу. Торжественности, однако, в его позе не было никакой — стоя над трупом он широко улыбался. В другой руке он держал шкатулку. Едва увидев сотника, Избор спросил:

— Открыть успел?

Сотник посмотрел на шкатулку в своей руке и пожал плечами.

— Не знаю… Главное он тут.