"Фантастика 2024-48". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
– Господин, так что мне делать?
– Пока ничего, – ответил я. – Мне нужно обсудить этот вопрос с регентом. – Я уже собирался идти искать Серека, как мой взгляд упал на аркбаллисту. – Прикажи войнам объехать лагерь, и откатить все найденные орудия в одно место. И выстави охранение!
– А если кто-то нам начнёт мешать?
– Шли их ко мне, а сами в это время перевозите их. И первым делом вы должны убедиться, что аркбаллист нет у представителей армий Брофов, Потёмкиных и Орловых.
– Я понял господин, – поклонился он, после чего поспешил исполнять приказ.
– Брат!
– То-то у меня уши горят, – без улыбки ответил я.
– Ну что ты такое говоришь. Я рассказал государю, - указал он в угол, где я не сразу увидел Александра V, - о том, как твои магомёты, дирижабли и гвардейцы выручают нас в этой войне.
– Ваше величество, - поклонился я. – Простите, я не заметил Вас, когда вошёл.
– Не стоит. Я же знаю, что Вы всё это время занимались исцелением воинов, – по-доброму ответил он.
– Благодарю, - ответил я. – Я искал регента, и раз его нет, то я с Вашего позволения пойду.
– Да-да, конечно, - ответил император, но мне показалось, что он хотел подольше поговорить со мной.
И перед тем, как я отошёл на достаточное расстояние, услышал, что император и Тимофей продолжают беседу.
– А сколько воинов было под вашим началом? – спросил Александр.
– Всего пятьсот, – услышал я ответ брата.
Встретив Анри, я узнал, что Серек вернулся в Артуил, и оттуда ведёт дела.
– Ты уже знаешь, что в плен было взято семьдесят тысяч воинов?
– Сколько? – удивленно сказал Анри. – Я слышал, что пленников очень много. Но думал, что их десять, ну пятнадцать тысяч, но семьдесят? Зачем нам столько?
– Вот и я о том же. Их содержание выльется в большие денежные потери, – сказал я.
Хоть мы и находились в осаде, но Ланель постоянно присылала мне сообщения из Балакина. С началом войны торговля перестала приносить доход. Также за время войны я никого не омолаживал, что исключило ещё одну статью дохода. А ведь нам ещё следовало заплатить материальную помощь по утрате кормильцев семьям погибших воинов, и воинам, что получили увечья, не позволяющие нести службу. Это касалось тех воинов, кому пришлось ампутировать руки и ноги.
Также немаленькие деньги уйдут на выплату жалованья. С учетом боевых выплат сумма выйдет огромной. Война вообще была делом очень дорогим. И хоть мы заберём оружие, доспехи, лошадей и прочие ценные вещи с воинов баронов, но сейчас спрос на всё это будет невысоким.
Найдя Серека, я высказал ему своё негодование, после чего он ответил.
– Мы сделаем их рабами и раздадим в семьи погибших.
– Ты шутишь?
– спросил я, но по лицу Серека понял, что нет. – Эти воины сражались и убивали их близких. Их же просто поубивают!
– Ярар, вот ты уже взрослый, но до сих пор не понял, что крестьяне иначе мыслят, нежели мы.
– Что ты хочешь этим сказать? – мне не понравился поучительный тон, которым произнёс слова Серек.
– Только то, что сказал. Не спорю, за последнее время жизнь в деревнях и селах стала лучше. Но ты сам должен понимать, что значит потерять кормильца. Если община не поддержит вдову с детьми, то они будут жить в впроголодь. Женщина не сможет столько же вспахать, сколько и мужчина.
Ей просто сил на это не хватит. Я не говорю про частности, про тех, кто и лошадь на скаку остановит, и в горящую избу войдёт. Конечно, есть и такие. Но большинство привыкли опираться на сильную руку мужа. И поэтому в такие семьи мы передадим трёх рабов, которым на пропитание будет выделяться по одному серебряному.– Ты их одним мясом решил кормить? – не поняв к чему ведёт дед, задал я вопрос. Дед не торопился отвечать, и заметив, что я наконец-то понял почему так много он собирался платить, на его лице отразилась хитрая улыбка.
– Такие большие деньги ты собираешься давать, чтобы рабов не поубивали.
– Верно, – ответил он.
– Целый год раз в месяц старейшины будут проверять живы ли ещё рабы. За это время близкие погибших попривыкнут к бесплатной раб силе, а по прошествии года у них и в мыслях уже не будет убивать рабов. Также я подключу церковников, чтобы они объяснили, как лучше использовать троих мужчин в хозяйстве, чтобы они начали приносить доход.
– Всё равно смерти будут, – подумав сказал я.
– Конечно будут, – не стал возражать Серек. – Но мы наглядно покажем, что заботимся о своих людях.
– Хорошо. Но за чей счёт? – перешёл к главному вопросу я. Он откинулся на спинку, а я продолжал. – Мои финансы поют романсы. Уверен, ты в курсе, что в этом году бюджет Балакина уйдёт в минус.
– Ярар, мне также известно, что в банке у тебя лежит несколько десятков тонн золотых монет.
– Которые мне придётся использовать, чтобы закрыть дыру в бюджете, –возразил я.
– Но не все же.
– Дед, я серьёзно! – произнёс я.
– Ты проявил инициативу с пленниками, тебе за это и отвечать. Я и так взял на себя большие финансовые вопросы. Но сейчас я говорю НЕТ.
Серек нахмурился.
– Хотя бы давай пятьдесят на пятьдесят?
– Нет, – ответил я.
– Мне известно сколько хранится денег на счету рода Тьер. Там в сотни раз больше, чем есть у меня.
Дед ненадолго задумался.
– Хорошо, я услышал твои слова.
Когда с самым главным вопросом мы разобрались, я спросил.
– Скажи, а что ты будешь делать с остальными пленными? – Он вопросительно посмотрел на меня, и я продолжил. – Наши потери составили почти десять тысяч убитых. Полторы тысячи стали калеками. Если раздать по три раба в эти семьи, то получится тридцать четыре с половиной тысячи. Куда ты собрался девать ещё половину.
– По одному раздадим воинам. Ведь пока они несут службу, кто-то должен вспахивать и их земли. А остальных продадим на рабском рынке.
– То есть ты решил превратить семьи воинов в зажиточных крестьян?
– Да, – ответил Серек. – И с Советом рода я обсуждал этот вопрос перед началом войны. Согласись, что те люди, кто стоит на защите нашего рода, семьи и близких, должны быть за это вознаграждены.
– Согласен, – ответил я. – Но надеюсь Совет также понимает, что нельзя допустить того, чтобы воины стали неким эталоном. И если на то пошло, то мои врачи и целители тоже должны получить вознаграждение. Также, как и те, кто работал на заводах, которые без продыху стояли у станков. И многих других.