"Фантастика 2024-48". Компиляция. Книги 1-29

Вот сейчас я, к примеру, стоял под обжигающе холодными струями и пытался проснуться. Голова в таком деле должна быть ясная, а тело и реакция совершенная, даже несмотря на то, что это все же дуэль больше обучающая, в которой можно убить только твое самолюбие. Но как бы то не было все-таки вставать на рассвете — это издевательство. Или же составители кодекса все рассчитали таким способом, чтобы половина участников дуэлей, которые случались по пустяковому поводу, а такие тоже бывали, просто вовремя не проснутся и не явятся на место проведение поединка.

Опершись на стену руками, я подставил под струи спину.

— Романов, вылезай оттуда, не один в комнате живешь! — громкий стук в дверь вывел меня из моего состояния полудремы, в которую я погрузился, несмотря на холод воды, от которой кожа покрывалась мурашками, а мышцы, точнее намеки на мышцы, доставшиеся мне от Петюнечки, начинали сокращаться. — Романов, мать твою, ты же на дуэль собираешься, а не на свиданку. Или ты хочешь с голым блестящим задом идти, чтобы ослепить этого придурка. Не выйдет, ночь темная, звезд не видно, блики создавать неоткуда. Ты вообще слышишь меня? Открывай, а то у меня скоро моча из ушей польется! Вот кто в своем уме додумался совместный санузел в общаге размещать? — пока Карамзин бесновался за дверью, я выключил воду, вытерся, обмотал бедра полотенцем и вышел из ванной. — Ну слава всем богам, — Дмитрий оттолкнул меня и ворвался внутрь, запирая за собой дверь.

Кроме ежедневного душа я как-то очень быстро привык к частичной наготе, которой здесь никто не стеснялся. Нет, полностью обнаженным быть не слишком поощрялось, но вот частичная нагота никого не смущала, так что, я уже на второй день, ближе к вечеру, прекратил переживать по этому поводу. Хотя мне было чего стесняться. Доставшееся тело, все же не сильно подходило для того, чтобы его всем подряд демонстрировать. Но это дело поправимое, и я окончательно решил, что перестану постоянно причитать по этому поводу.

Сейчас же, кроме нас с Митькой, в комнате проживал еще и Иван Сусанин, которого дед послал мне в помощники. Но его я почему-то не стеснялся вовсе. Наверное, во мне говорила моя собственная память, которая подсказывала, что наш герой был холопом, а чего холопа стесняться? Вот только у нашего, в моем мире, сыновей не было, умерли в младенчестве. Только дочь, которой Михаил Федорович за спасение свое благодарность выслал. Точнее, даже не ей, а ее мужу, но эта дарственная — это был единственный документ, дошедший до нас, подтверждающий, что Иван Осипович Сусанин действительно существовал, и что он спас Михаила Романова от смерти лютой под саблями ляхов.

В этом мире все было не так. И крепостных не было, они как класс упразднились в тот самый момент, когда появились кланы. Теперь весьма уважаемые люди занимаются земледелием и животноводством. Фермерами их зовут. И работают они на машинах специальных, да с магией, а ежели помощь все-таки нужна, то фермер может нанять работников: заключается договор и платится оплата по этому договору. Все это я помнил, благодаря Петеньке, который у деда в Костроме узнал, что хлеб-то не на деревьях растет, и его не прекрасные девы утром собирают, и пересылают в лавки.

Все фермеры входил в кланы, чаще всего крупные и сильные, но рабами не являлись. Они были полноправными членами клана, со всеми правами и обязанностями. И вот обо всех этих нюансах я имел очень отдаленное понимание, которое мне нужно было выяснить, и сделать это, чтобы сразу же на примере посмотреть, что и как работает, то есть в Костроме.

Так вот, Сусанины фермерами не являлись. Они уже давно стали юристами и управленцами. И, например, конкретно вот этот Сусанин не так чтобы давно закончил эту самую школу, в которую сейчас вернулся в качестве помощника участника состязаний. Значит, родовитости у него хватало, чтобы его отсюда не выперли. Только вот я не понимал, как именно он сможет мне помочь. Когда Долгов говорил о помощнике, я представлял себе кого-нибудь, типа Каца — опытного и зрелого мужа, но никак не молодого Сусанина. Да, разбираться мне еще и разбираться.

— Что у вас произошло с Иваном Долгоруким? — мой помощник выглядел безупречно: прилизанный, отутюженный, лично я на его фоне ощущал себя едва ли не как побирушка.

— Он оскорбил меня и мой род словом, а я его действием, — ровно ответив, я поднял со стола доставленный мне уже поздно вечером пистолет и принялся его осматривать. Накануне Иван все проверил и сказал, что этот пистолет вполне подходит для проведения дуэли. Подробности он тогда не уточнял, а вот сейчас решил спросить.

— Интересная трактовка, — Сусанин усмехнулся. — Умеете? — он кивнул на пистолет.

— Да, — я не стал вдаваться в подробности, и так понятно, что он имеет в виду мое умение заряжать этот пистолет. Ничего в нем особенного нет, обычный кремниевый пистолет, у меня почти такой же был. — Но я не вижу здесь, чем его можно зарядить. — Пистолет притащил какой-то хлыщ, я не знаю его имени, и он и не представился, просто сунул мне в руки коробку, мерзко усмехнувшись при этом и ушел, горд задрав голову. Когда же я открыл коробку, Митька присвистнул, а Петр замысловато выругался, гладя на бархатную подложку, на которой лежал этот красавец.

— Вам выдадут все необходимое наблюдатели, — Иван отошел от меня к своей кровати и принялся распаковывать небольшую сумку, с которой приехал, и которую, как оказалось, до конца не разобрал. — Чтобы исключить подлог.

— Например? — я честно пытался понять, что нужно сделать с порохом и пулей, чтобы сжульничать.

— О, например, можно повредить пулю, нарушив тончайшие чары контроля попадания, и тогда возникнет форс-мажор со смертельным исходом. Такие случаи бывали, и они труднодоказуемые, поэтому просто решили подстраховаться.

— А что участник не может вступить в сговор с наблюдателем? — заговоры — это был мой конек, уж я о всяких сговорах знал много всего весьма интересного.

— Со своим может, — Иван равнодушно пожал плечами. — Но соперник вряд ли скажет, кто именно будет наблюдателем с его стороны, а все необходимое предоставляется именно противоположной стороной, предварительно проверяясь на месте, естественно.

— Да, естественно, — эхом повторил я.

— Хотя, нельзя исключить такого, что один из соперников стоит костью в горле у всей школы без какого-либо исключения и тогда обе стороны наблюдателей хотят от него избавиться, ну тут уже никто ничего сделать не сможет, м-да, — он прищурился, пристально на меня посмотрел, но потому вернулся к своему прерванному делу.

— Ты идешь со мной? — я уложил пистолет в коробку и закрыл ее.

— Нет, меня не пропустит защитный купол. Я не являюсь ни участником, ни секундантом, ни наблюдателем, а только они могут находиться в круге. Вы что об этом не знаете?

— Это моя первая дуэль, и я не знаю некоторых нюансов, — это действительно была моя первая дуэль. Вообще первая. Почему-то никто в своем уме не вызывал внука Петра Алексеевича, а затем и императора на дуэли. Я усмехнулся своим мыслям, а Иван, быстро взглянув в сторону ванной, в которой слышался звук льющейся воды, посмотрел на меня и тихо произнес.