"Фантастика 2024-48". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Слова незнакомца потрясли Александра. Никто не смел говорить о подобных вещах с повелителем мира. Для выряженного в лохмотья бродяги, царь царей был просто варваром. Страна богов, Махатмы управляющие миром, все это походило на бред сумасшедшего.
– Убейте его!
– Царь указал на незнакомца.
Гоплиты из личной охраны Александра бросились выполнять приказ. Аристандр попытался остановить их. Но старик не успел вымолвить и слова, кровь залила желтое одеяние, и бездыханное тело посланника рухнуло к ногам царя.
– Переправу начинаем немедленно! Первым пойдет отряд Гефестиона! Страшная гримаса исказила лицо царя.
Плоты спустили на воду. Передовой отряд подтянулся к реке. Вверх и вниз по течению были разосланы дозоры конных лучников. Александр, Птолемей, Кенос и Селевк наблюдали за передвижением войск с невысокого деревянного настила,
Готовившиеся к переправе воины также заметили незваных гостей. Поднялся невообразимый шум, свист и улюлюканье. У плотов создалась суматоха, прервавшая погрузку. Александр немедленно отправил Птолемея восстановить порядок. У помоста появился Гефестион.
– Александр, ты видишь?
– Занимайся переправой!
– Может это послы? Я думал, ты захочешь поговорить с ними.
– Выполняй приказ!
– Они безоружны.
Александр мгновение поразмыслил. Гефестион прав, если это мирное посольство, возможно, удастся избежать кровопролития.
– Селевк, возьми десять воинов и приведи этих людей! В случае сопротивления, убейте.
Селевк в сопровождении гоплитов направился к плотам. Как только македонцы оттолкнулись от берега длинными шестами, один из двенадцати стоявших на другом берегу, вышел вперед. Он поднял руки к небу, а затем протянул в сторону реки. То, что увидели македонцы в следующий миг, потрясло их. Воинов словно смело с плота ударом огромной палицы. Затем вышел второй. Он указал перстом на уплывавший по течению плот, и дерево вспыхнуло, словно его обдали горящей смолой. Возглас удивления и страха вырвался у тысяч воинов наблюдавших за происходящим.
– Забросайте их стрелами!
– Александр неистовствовал.
Отряд конных лучников-бактрийцев устремился к воде. Один из людей, облаченных в белое, выставил руки открытыми ладонями в сторону македонцев. Кони шарахнулись назад, словно напоролись на невидимое препятствие. Седоки полетели на острые прибрежные камни. Но такой урок не остановил закаленных в боях воинов. Через мгновение стрелы засвистели в воздухе. Для тугих бактрийских луков поразить цель на другой стороне реки было сущим пустяком. Люди в белых одеяниях подняли руки, словно заслонялись от острых наконечников, готовых пронзить их насквозь. Вновь возглас удивления разнесся по берегу. Стрелы на какое-то мгновение зависли в воздухе, а затем начали падать в реку.
Александр застыл в оцепенении. К помосту подошел Аристандр.
– Великий царь, это конец похода. Нам не перейти реку. Перед тобой Небесные воины из страны, рождающей богов. Остановись, Александр! За рекой смерть!
Полководец взглянул на прорицателя. Старик опирался дрожащей рукой на видавший виды деревянный посох. На глазах Аристандра поблескивали слезы.
– Птолемей отведи отряды подальше! Мы не будем переправляться, - последнюю фразу Александр сказал тихо, как бы для себя.
Люди на противоположном берегу словно предугадали намерения полководца. Они опять выстроились в ряд. А затем Александр услышал голос, походивший на раскат весеннего грома.
– Мы, воины Шамбалы, посланники Великих Махатм, рады, что ты Александр царь Македонский предотвратил кровопролитие. Возвращайтесь домой. Ваши судьбы в руках Неба!
В тоже мгновение туман, затянул реку, скрыв противоположный берег.
Армия уходила. Их ждал нелегкий путь. В память о встрече с посланниками Шамбалы, Александр приказал воздвигнуть на берегу двенадцать каменных столбов символизирующих непреклонность и стойкость Небесного воинства. Александр, царь Македонии, покоритель стран и народов, скончался в возрасте тридцати трех лет. Некоторые из его соратников утверждали, что в ночь перед кончиной полководца, неподалеку от его покоев видели странного человека, облаченного в желтые одежды.
Луч солнца скатился по заснеженному горному склону, на мгновение задержался у края пропасти, и, перепрыгнув через бездну ущелья, устремился
к узкой расщелине, уходящей куда-то в сердце горы. Пробежав по серым покрытым слизью гранитным глыбам, загородившим вход в небольшую пещеру, остановился на тлеющих углях костра. Алый лепесток пламени вырвался из-под груды пепла, приветствуя родственную душу, несущую тепло в царство мрака и снега.Манлам открыл глаза. Солнечные зайчики танцевали по каменному своду. С глубины ущелья доносился шум горного потока. Не было слышно истошного завывания ветра, и снежный занавес не закрывал выход из пещеры. Буря закончилась. Не так часто демоны гор благоволят путнику в зимние месяцы, поэтому нужно торопится. Манлам находился на расстоянии одного перехода от намеченной цели, и если ему повезет, то к закату солнца он будет у врат обители Будды Майтрейи, расположившейся на одном из высокогорных плато Северного Непала. Три дня провел юноша в пещере, спасаясь от разбушевавшейся стихии. Запасы пищи заканчивались. Единственной надеждой на спасение был монастырь, куда направлялся молодой трапа. Он понимал, что любое промедление может обернуться катастрофой. Горы непредсказуемы.
Как тяжело заставить себя выбраться из-под теплого одеяла. Солнечный лучик коснулся лица юноши. Манлам улыбнулся. Приятно ощутить немного тепла. Боги любят его. Одним движением сбросив войлочный лоскут, юноша встал на колени. Холод пронзил тело острыми ледяными иглами. Вне всяких сомнений, монашеская тога спасала от демонов, но ничуть не предохраняла от морозных объятий Гималаев. Бросив в угасающий костер остатки хвороста, Манлам занялся приготовлением завтрака. Горсть риса, приправленный маслом бледно розовый чай и черствая лепешка - это были его последние запасы. Возблагодарив Небо за дарованную ему трапезу, трапа наскоро собрался, и отправился в путь. Хрупкий юноша в монашеском одеянии на забытой небом и людьми горной тропе. Он шел твердой поступью, не задумываясь об опасностях, подстерегающих его. Шел по зову сердца. Там за горными вершинами лежала Страна снегов и в ее сердце, как бриллиант в дорогой оправе, сверкала Шамбала - земля Богов, обитель мудрецов, неприступные владения Великих Махатм.
Впервые о Шамбале Манлам услышал, будучи послушником. Как и многих других мальчиков из бедных семей, его отдали на попечение в монастырь неподалеку от деревни. "Слуги добродетели" - так называли маленьких послушников, зарабатывающих себе на пропитание в стенах обители. Манлам с достоинством переносил трудности, связанные с послушанием. В свободное от работ время, он занимался с монахами. Выучился читать и писать быстрее своих сверстников. Заметив тягу мальчишки к знаниям, настоятель отдал его под покровительство смотрителя монастырской библиотеки. Остаток времени до посвящения Манлам провел среди полок и стеллажей, заваленных дощечками и свитками, испещренными текстом Святого писания. Были здесь и совсем новые книги, поступавшие из непальских и секимских храмов. Манлам изучил санскрит, астрономию и астрологию, успешно осваивал китайскую каллиграфию. Как-то перебирая на полу истлевшие свитки в одной из заброшенных библиотечных келий, он наткнулся на старинную рукопись, повествующую о паломничестве одного гелонга в страну Великих Махатм. Юноша вчитывался в каждую строчку, стараясь осознать и представить все, о чем писал лама. Прекрасные дворцы, чудные сады, хрустально чистые ручьи. Воображение рисовало все прелести Земли Богов. Догорала свеча, молодой трап с трудом разбирал изъеденные временем и сыростью знаки тибетского письма. Он понимал, что прикоснулся к чему-то более высокому чем ученье Будды, может быть, тайному. Дочитать свиток не удалось. Огонек свечи вспыхнул в последний раз, и келья погрузилась во мрак. Прихватив рукопись и небольшой клочок материи с непонятными знаками и огромной красной печатью, Манлам на ощупь выбрался в коридор.
Гуру занимался переписью какого-то текста. Он сидел на мягкой подушке, поджав под себя ноги и положив на колени подставку для письма. Вначале лама не обратил внимания на странное поведение ученика, невпопад отвечающего на вопросы и не находящего себе места в просторной келье библиотеки. Но затем он заметил край папируса, торчащий из-под тоги Манлама:
– Вижу, ты чем-то озадачен? Не поговорить ли нам об этом?
Манлам опустился перед учителем на колени и протянул найденный свиток. Лама быстро пробежал глазами начальные строчки рукописи и отложил ее в сторону. А вот клочок ткани, украшенный странной печатью, вызвал у старого учителя живой интерес. Он долго рассматривал знаки вокруг оттиска. Затем спрятал материю за отворот зен.