"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15

— Все в порядке, — успокоил его Сретенский. — Как называется наша страна, какой у нас общественно-политический строй, кто управляет государством?

— Российская Федерация… Строй социалистический… Управляет великий вождь товарищ Тагилов…

— Тагилов?

— Да, сын генералиссимуса Тагилова, соратника товарища Сталина.

— Вы бывали за границей?

— Нет! Где же? Социалистические страны в руинах… Не в Америке же мне бывать!

— А кто вам сказал, что Америка не уничтожена полностью?

— Но ведь… Есть же телевидение… И потом, радио это ихнее поганое, прости господи, в которого я не верю. «Голос Америки». Покоя не дает. Они через спутники вклиниваются прямо в наши программы. Я-то их, само собой, не слушаю, сразу переключаю приемник, не подумайте чего. Но находятся людишки..

— Да, да. И о чем вещает их поганое радио?

— Христом богом, в которого не верю… Не слушаю, ни одной передачи не слышал. Куски только.

— Тогда почему вы уверены, что содержание передач враждебное?

— Так и по кускам понятно… И в газетах пишут, и по телевидению… Клевета на социализм, очернение вождей Советского государства, моральное разложение. Вообще, это всем известно.

— «Всем известно», — передразнил Сретенский. — Железный аргумент… Ладно, дальше. Какова численность населения Москвы?

— Это секретные данные.

— Вас спрашивает сотрудник НКВД.

— Я не знаю! Я простой человек, откуда у меня доступ к секретным сведениям?

— Действительно, откуда, — вздохнул Андрей Иванович. — Полагаю, так же бессмысленно спрашивать вас о площади Российской Федерации, географическом положении городов, транспорте и связи, местонахождении резиденции товарища Тагилова?

В зеркальце заднего обзора мелькнуло перекошенное, бледное лицо Ковалева.

— Почему вы спрашиваете об этом? Кто вы? Предъявите документы!

— Сейчас предъявлю.

Из кобуры Сретенский вытащил пистолет и сначала продемонстрировал оружие Ковалеву, сунув ему под нос из-за спины, а затем ткнул стволом под лопатку.

— Устраивает?

— Не убивайте меня, господа, — пролепетал водитель. — Я обыкновенный человек и не знаю секретов. Вы ошиблись…

— Будете вести себя хорошо, останетесь живы, — пообещал Сретенский. — Еще один вопрос. Кто такие Черные Стражники?

— Не знаю.

Сретенский нажал на пистолет, причинив Ковалеву боль.

— Клянусь, не знаю, — простонал тот. — Думаю, этого никто не знает… По крайней мере, из моего круга общения, людей моего уровня. Их никто не видел вблизи.

— А издали? На кого они похожи?

— Умоляю вас, не расспрашивайте меня о Черных Стражниках… Об этом не полагается говорить…

— Запрещено?

— Нет, не запрещено… Просто… Люди не говорят о таких вещах, вот и все.

В течение этой небезынтересной беседы Аня и Сретенский не забывали смотреть в окна. Девушка жадно впитывала приметы незнакомого мира, хотя впитывать-то было особенно нечего. Москва, бывший Сталинадар, выглядела угрюмым, серым, монотонным городом. Квартал тянулся за кварталом, и ничего в принципе не менялось. Те же однообразные дома от двух до четырех этажей, те же озабоченно спешащие люди. Может быть, так только на окраинах, а в центре все иначе?

Любопытство Андрея Ивановича было более практического свойства. Сретенский поглядывал в зеркала, часто оборачивался. Он заметил, что за ними постоянна следуют машины — разные, но едва исчезала одна, как сразу появлялась другая, и это при далеко не напряженном уличном движении.

Убогие кварталы оборвались внезапно, как отрезанные по линеечке, и машина выкатилась на ухабистый проселок. Справа высились деревья густого леса, слева громоздились огромные обломки скал. Цвет неба был не синим или голубым, как следовало ожидать, а с каким-то недобрым грязновато-желтым оттенком. Начинало темнеть, и сумерки сгущались быстро, как в тропиках.

И здесь машину Ковалева преследовал автомобиль, вывернувший откуда-то при выезде из города. Он держался сзади метрах в трехстах, не сокращая дистанцию.

— Сбавьте скорость, — приказал Сретенский.

Ковалев ударил по тормозам. Теперь машина едва ползла, делая не больше двадцати километров в час. Автомобиль, шедший следом, также замедлил ход.

— Остановитесь, — скомандовал Андрей Иванович.

Машина застыла, и вторая машина замерла у обочины. Сретенский открыл дверцу, вышел на дорогу. Из остановившегося сзади автомобиля никто не выходил. Занятно, подумал Андрей Иванович. Тут и рассуждать нечего о случайном совпадении, и в то же время они не проявляют никаких агрессивных намерений. Просто едут следом, не особенно скрываясь. Едва ли НКВД, те бы поспешили с арестом. Хотя… В этом сумасшедшем мире все возможно.

Распахнув дверцу со стороны водителя, Сретенский выдернул перепуганного Ковалева из машины, сел за руль и дал газ. Он так гнал по ухабам, что Аня пару раз ударилась головой о потолок. В зеркале он видел, что машина преследователей возобновила движение и промчалась мимо Ковалева, как мимо придорожного столба.

— Аня! — позвал Сретенский. — Ты умеешь стрелять?

— Что?

— Из пистолета, говорю, стреляла когда-нибудь?

— Боже упаси!

Не оборачиваясь, Сретенский перебросил пистолет на заднее сиденье.

— Попробуй выпалить из этой штуки.

— Как… В них, в людей?!

— Нет, конечно! В небо, в белый свет… Главное, чтобы грохнуло. Не бойся, они в нас стрелять не будут, иначе уж давно бы…

Аня осторожно взяла пистолет с таким выражением лица, с каким неопытный серпентолог впервые прикасается к ядовитой змее. Зажмурившись, она подняла ствол вверх и что было сил надавила на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Девушка открыла глаза, осмотрела оружие и додумалась сдвинуть флажок предохранителя. Вторая попытка оказалась удачной. Бабахнуло на славу. В машине остро запахло порохом и нагретым металлом, а в потолке образовалось круглое отверстие.

— Молодец! — крикнул Сретенский. — Еще!

Войдя в азарт, Аня выстрелила трижды подряд.

Растерялись ли преследователи, услышав пальбу, или их водитель не справился с управлением на ухабах в полутьме, или была другая причина, но их автомобиль после крутого зигзага врезался в здоровенную скалу.

— Есть! — закричала Аня

Сретенский включил фары. Он немного притормозил и ехал теперь не так быстро, отчасти потому, что дорога становилась все хуже. Десять минут спустя всякие признаки дороги совсем исчезли. Машина прыгала на камнях, приближаясь к какому-то забору, за которым вдалеке темнела скальная гряда.

— Приехали, — сказал Сретенский, останавливая машину.

— Мы заблудились? — жалобно спросила Аня, все еще сжимавшая в руках пистолет.

— Ну, это явно не совхоз «Красный путь»… Наверное, надо было свернуть где-то. А тут… Заброшенная дорога… Погоди-ка.

Он вновь запустил мотор и развернул автомобиль так, чтобы фары осветили деревянный щит, приколоченный к забору (точнее, к низенькому красно-белому барьерчику). На щите был изображен знак радиационной опасности и вдобавок имелась надпись аршинными буквами: