"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25

– Проснулся, старик? – поприветствовал его Чобы.

В утреннем свете физиономия юного антипримата выглядела гораздо более побитой, чем вчера вечером: многочисленные синяки успели налиться сочным сизым цветом, губа распухла. Пыха невольно покачал головой.

– Ты ничем не лучше, – усмехнулся новый приятель. – Давай похаваем, что ли…

– Правильные смоукеры с утра не едят, – отозвался Пыха, доставая свою трубку.

– Ну, дело твоё. Тогда, как бы, кофе себе наливай. Интересно, как оно тебе после твоего зелья покажется? Умат-кумар, например, вкус изменяет сильно. Меня после у кура всегда на хавчик пробивает, так иногда бывает прикольно!

Последней фразы Пыха не понял вовсе, однако переспрашивать не стал. Он уже уяснил для себя один существенный момент – чем меньше ты показываешь своё невежество, тем больше тебя уважают.

– Слушай сюда, у меня тут дельце одно нарисовалось, – невнятно проговорил Чобы, уплетая яичницу. – Ты как насчёт высоты, нормально? Не трясёт?

– Да нет…

– Так вот, надо из одной квартирки вещи забрать кое-какие. Поможешь? Лавэ – баш на баш.

– Чего?!

– Деньги пополам, – рассмеялся Чобы. – Ну, поровну, значит. Эх, сразу видно, что куки! Тёмный ты! Ну так что? Подписываешься? За наводку отстегнуть придётся, само собой. Зато дельце простое, как два пальца…

– Я ни одного слова не понимаю из того, что ты говоришь, – проворчал Пыха. – Но помочь, конечно, помогу; раз ты просишь.

– Ну и отлично!

После кофе, который Пыху, как некогда Хлюпика, привёл в восторг, стали собираться. Первым делом Чобы выудил из-под кровати пару мотков прочной верёвки, стряхнул с неё пыль и протянул один моток смоукеру.

– Вот, обвяжись. Наденешь моё пончо сверху, не дело по улицам только в кепке и набедренке щеголять. К куки и легаши скорее придираться начнут.

– Кто?

– Легаши. Ну, стражники, то есть. Мэр наш Кукумбер выпустил постановление: типа, у кого городской прописки нет – в двадцать четыре часа пожалте вон. Ну, стража и ловит всех подряд. От них, конечно, откупиться можно – на пиво дал, и гуляй, да вот только у нас лавэ совсем нету.

На лестничной площадке Чобы повернул наверх, чем немало удивил Пыху.

– Так мы через Аппер Бэби пойдём, через верхний город. Там народ свойский.

Таким образом Пыха впервые увидел Аппер Бэби, увидел – и влюбился всей душой. Да и как можно не любить его, нахально примостившегося на крышах добропорядочных домов и респектабельных архитектурных ансамблей, словно весёлый воробей на бронзовой шляпе какого-нибудь напыщенного памятника!

Чобы Стисм был здесь личностью известной – с ним здоровались, перебрасывались шутками, кто-то даже рассказал анекдот (который Пыха совершенно не понял).

Переходить от дома к дому по шатким конструкциям поначалу и впрямь было страшновато. Впрочем, глядя, с какой лёгкостью новый знакомец ступает по вихляющимся доскам мостика-ксилофона, Пыха преисполнился уверенности и теперь с удовольствием любовался открывающейся сверху панорамой.

– А ты ив самом деле высоты не боишься, – похвалил его приятель. – Для новичка вообще как бы высший класс.

Несколько раз им пришлось спускаться вниз – переходить через улицы или каналы. «Были бы деньги – доехали бы на гидротакси, – сказал Чобы, кивая на ярко-жёлтые лодочки, рассекающие водяную гладь. – Это вообще особый шик – в такси на дело».

Наконец юный антипримат остановился.

– Вот он, дом «шестьдесят четыре А».

Дом был деревянным и довольно старым, в три этажа, как, впрочем, и большинство построек в этом районе. На первом несколько окон были заколочены; виднелись следы копоти. «Похоже, здесь недавно был пожар», – подумал Пыха. У смоукеров такое иногда случалось: на памяти Пыхи корзины горели дважды, оба раза из-за того, что хозяева заснули с горящей трубкой в зубах. По счастью, как-то обходилось без жертв.

– Ну что, пошли? – Пыха недоумённо взглянул на приятеля.

Глаза Чобы Стисма бегали по двору.

– Сделаем так: ты как бы поднимаешься на третий этаж и, типа, стучишь в квартиру шестнадцать. На всякий случай проверим, нет ли там кого. Если есть, спросишь мадам де Татуйло.

– А кто это такая? И что мне ей сказать, если она откроет?

– Да нету никакой мадам! – внезапно захихикал Чобы. – Сам прикинь, такая дурацкая фамилия! Поэтому, типа, и надо её спрашивать!

Пыха ровным счётом ничего не понимал; но про себя решил, что лучше просто в точности выполнять инструкции Чобы.

– Давай, иди! Я здесь подожду.

– Нету там никого, – сказал Пыха, вернувшись. – И дверь досками заколочена.

– Всё путём, значит. Тебя никто не видел? Смоукер помотал головой.

– Ну и отлично. Теперь быстро лезем на крышу.

Чобы почти со сверхъестественной быстротой вскарабкался по водосточной трубе и скинул вниз верёвку. Пыха поднялся следом. Приятель между тем успел зацепить петлю за трубу дымохода и ловко скользнул в окно.

– Что ты копаешься?! – прошипел он. – Давай за мной, не светись!

Оказавшись внутри квартиры, Пыха тут же стал усиленно принюхиваться. Здесь явственно пахло табачным дымом! Чобы шмыгнул из спальни в кухню.

– Ну и бардак! – донеслось до Пыхи.

На кухне и впрямь царил дикий беспорядок – всюду валялась битая посуда, полка над столом сорвалась и прочертила рваную линию по обоям, а в подоконнике засел здоровенный кусок меди – похоже, какая-то сила разорвала изнутри кофейник.

– Здесь много не возьмёшь! – разочарованно протянул антипримат.

– А что мы взять-то должны?

– Ну, типа, всё ценное. Бери, на что глаз ляжет, – посоветовал приятель.

Страшное подозрение медленно закрадывалось в чистую Пыхину душу.

– Объясни мне ещё раз, – медленно сказал он. – Хозяин этого дома попросил тебя забрать какие-то вещи?

– Какой хозяин, куки? При чём здесь хозяин?

– Так это что… – Пыха задохнулся. – Кража?!!

– Ну, типа! – непонимающе улыбнулся Чобы. Пыха почувствовал, как щёки его медленно заливает краска.

– Это… Правильные смоукеры не берут чужого! – он заикался, слова давались ему с трудом. – Я это… Я ухожу!

Чобы присел на корточки среди обломков.

– Слушай, старик, относись к жизни проще! – посоветовал он. – И не употребляй слова «кража», в наших кругах это, типа, считается бестактностью. Я, например, предпочитаю термин «безвозвратный заем». Ты пойми, в Бэби и так-то прожить трудно, а уж с твоими лесными заморочками – тем более. А здесь вообще какая-то буча была, сам видел – двери просто так не заколачивают. И всё это барахло, – он обвёл рукой кухню, – валяется тут как бы совсем без дела. А это лавэ, парень! Деньги! Так уж пусть лучше они послужат нам. Их ведь всё равно кто-нибудь стырит, сечёшь? Мастеров художественного тыринга в Бэбилоне – пруд пруди, просто мы с тобой успели первыми. Вот, например… – он поднял что-то с пола. – Хороший мешочек, кожаный. Его, типа, загнать можно или это твоё зелье хранить. На вот, возьми – пригодится!