"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25

Дар-Теен внимательно слушал. И разглядывал говорящего, насколько это вообще было возможно в густой темноте южной ночи: высокий рост, неширокие плечи, большая круглая голова. А руки – длинные и худые, болтаются в широких рукавах, как язык в колоколе, и походка странная, так ходили только…

Ийлур на минуту закрыл глаза. Покровители, только бы продержаться, и только бы рана не утянула в беспамятство раньше, чем все разрешится.

– Ты – синх! – глядя на тень, выкрикнул Дар-Теен, – синх…

– Допустим. И что?

Ох, как же это было рискованно. Но их могли попросту убить, вот так, привязанными к дереву, и тогда все было напрасным.

– Если ты синх, то наверняка должен знать темную жрицу, – обронил Дар-Теен, добавив в голос капельку высокомерия, – темную жрицу, которая была ийлурой, но почитала Претемную мать синхов. Я иду к ней, чтобы взять ключ…

– Я никогда не слышал об ийлуре, которая бы служила претемной матери, – поспешно заверил синх. Даже слишком поспешно…

– Но отчего я тебе не верю, уважаемый? – Дар-Теен все еще не сдавался, – наверняка ты слышал о ней, но не хочешь в этом сознаваться, потому что боишься.

– Любопытно.

Синх шагнул вперед и стал почти вплотную к Дар-Теену. Блеснули желтые глаза, как две золотые монеты; Дар-Теен даже разглядел причудливый узор полосок на подбородке.

– Ты слишком самонадеян, ийлур, – прошипело дитя Шейниры, – уж поверь, ты не в том положении, чтобы тебя бояться.

Он быстро сунул руку в карман, достал оттуда свернутую в тугой мячик тряпицу, а затем с силой прижал ее к лицу ийлура, зажимая рот и нос.

Дар-Теен рванулся, успел услышать вопль маленькой Андоли – «Нет! Не-ет!» – и вдруг накатилась темнота, неожиданно и совершенно безболезненно.

* * *

… Шлеп. Шлеп.

Веки стали тяжелыми, словно губки, напитанные водицей.

Но толку открывать глаза, когда вокруг все равно темно и ровным счетом ничего невидно?

Шлеп. Шлеп… Шлеп.

Дар-Теен потянул всей грудью воздух. Отчего-то дышать было тяжело, словно он разучился это делать. Уставившись в кромешный мрак, ийлур представил себе, как рядом, на глиняную плошку, одна за другой падают капли.

Шлеп.

Он пошевелил затекшими руками, все еще стянутыми за спиной – немедленно отозвалась растревоженная рана, перед глазами словно кровью плеснули, а затем поплыли разноцветные пятнышки.

– Андоли, – тихо позвал Дар-Теен, – Андоли…

Никто не отозвался, и ийлур от всего сердца выругался в темноту, поминая всех синхов Эртинойса, и их претемную матушку заодно.

Выходит, он был один, в плену у выживших чудом детей Шейниры. О том, что они могли сделать с маленькой бескрылой элеаной, Дар-Теен предпочитал пока не думать и вовсе.

– Эй! – уже громче позвал он, ни на что не надеясь, – эй, кто-нибудь!

Но зов его был услышан.

Зашуршала сдвигаемая в сторону легкая дверь, по утоптанному песчаному полу тут же разостлалось бледно-желтое покрывальце света – исковерканное черной тенью синха. Да-да, здесь они даже не пытались скрывать собственное происхождение: капюшоны отправились назад, за спину, а кафтаны сменили традиционные долгополые альсунеи, чем-то похожие на одеяние жрецов Фэнтара.

– Очнулся, – холодно констатировал синх, – чего орешь?

Ийлур окинул тюремщика хмурым взглядом.

– Развяжите меня. Я уже говорил, что не шпион. Говорил, что должен встретиться с темной жрицей, ийлурой, служащей Шейнире… Во имя Покровителей, почему вы не верите мне?

Синх лишь качнул большой головой.

– Мы поверим тебе, ийлур. Сразу после того, как скажешь всю правду.

– Я и так говорю всю правду! – рявкнул Дар-Теен, – вы здесь что, все умом повредились?!!

Синх грациозно отступил к двери, освобождая дорогу двум другим, и они, не церемонясь, подняли Дар-Теена и поволокли прочь из темной комнаты. На свет, туда, где рядом с камином на деревянном столике были аккуратно разложены лезвия самой разнообразной формы.

– А, вот как, – ийлур присвистнул, – значит, вы собираетесь только так вытягивать из меня признание?

Ему не ответили, подтащив к короткому, вбитому в землю столбу. На потемневшем от времени и сырости дереве красовались ржавые обручи, затягивающиеся болтами. Дар-Теен только и успел, что подровнять каблуком физиономию одного из синхов – а затем на шее сомкнулось железо. Ийлур оказался намертво пристегнутым к деревяхе, руки были по-прежнему скручены за спиной, а ноги… Впрочем, ноги тоже пришпилили к полу железными скобами.

– Где Андоли? – спросил он, – где элеана, которая была со мной?!! Почему вы молчите?

Синхи развернулись и шмыгнули прочь, словно крысы при виде полыхающего факела.

Дар-Теен остался один, совершенно обездвиженный и лишенный надежды на освобождение.

– Мать вашу, – буркнул он, оглядывая помещение, – твари шейнировы!

Комнатка была маленькой, шагов семь по диагонали. Кроме камина и пыточных приспособлений синхов в ней находились: широкая скамья, кособокое плетеное креслице, словно украденное из гостиницы, и ведро – «наверное, с водой».

– Отпустите меня! – заорал Дар-Теен во всю силу легких, – вы ничего нового от меня все равно не узнаете, шейнирово отродье!..

И умолк.

Ибо в помещении появились новые действующие лица. Три синха в глубоко надвинутых на лица капюшонах. Один прошествовал к креслицу и устроился там, сложив руки на коленях и закинув ногу за ногу, а двое других придвинулись к Дар-Теену.

– Я уже все сказал. Еще в лесу, – ийлур досадливо поморщился, – что еще вы хотите узнать?

– Мы хотим всего лишь удостовериться, что ты не шпион, – спокойно ответил синх и занялся перекладыванием инструментов, очевидно, выбирая наиболее подходящий к случаю.

– Если бы я был шпионом, на кой мне лезть в Дикие земли?

– Мы не знаем. Пока не знаем.

Дар-Теен глянул в сторону третьего синха – тот сидел неподвижно.

«Воистину, Шейнировы твари», – ийлур невольно отстранился, когда ему под нос сунули остро заточенное фигурное лезвие.

– Мы, синхи, – начал палач, – очень хорошо изучили строение тела ийлуров. Надеюсь, теперь ты расскажешь все, как есть.

– Да ничего я тебе не расскажу, – вконец озверел Дар-Теен, – хоть на куски меня разрежь…