"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25

– Закончила? – Он протягивает руку, и я отдаю ему сумку с товаром. – Ты купила всё, что тебе нужно?

– Нет, завтра или послезавтра нужно будет отправиться в лес, который в дне пути отсюда. Собрать вереск и боярышник.

– Тогда нужно успеть до первых заморозков. Но ты говоришь о лесе, что близок к границе с Сератом? – Морок вновь подталкивает меня, чтобы я переходила дорогу.

– Да.

– Я поеду с тобой, но соваться туда плохая идея.

– Почему?

– Потому что из-за войны этот лес… – Морок резко замолкает, вставая рядом, и вытягивает руку, прикрывая меня.

Ему в плечо прилетает переспевший помидор. Вначале один, сразу за ним второй, а затем ещё и горсть соли. Помидоры с отвратительным чавканьем размазываются по его плащу и падают на мостовую. Я перевожу взгляд на горстку детей, которые с визгом ужаса замечают, что мы обратили на них внимание, и разбегаются в разные стороны, прячась в ближайшем переулке. Люди вокруг задерживают дыхание, ожидая, что мы проклянём их или, может, даже заберём души, но Морок равнодушно отряхивает руку и одежду.

– Это предназначалось мне, – бормочу я.

– Тебе, – соглашается Морок. – Но вы, Мары, такие непрактичные. Вечно носите красное, хотя на чёрном грязь не так заметна.

Чем больше я провожу с ним времени, тем больше понимаю, что и наши знания о слугах Тени ошибочны. Судя по всему, под маской они такие же люди, как и мы. Все мои сёстры мертвы, и теперь этот Морок, возможно, единственный, кто понимает, какое прошлое я тяну за собой и каково это быть такими, как мы. Я рассеянно смотрю на соль, глупые дети пытались изгнать из меня призрака, а вот помидоры – это просто знак, что ходячему мертвецу в своём городе они не рады. Возможно, родители слишком часто пугали их тем, что Мары бродят вокруг их домов и скребутся в стены, желая убить какого-нибудь ребёнка.

Я рассеянно пинаю носком ботинка помидор. Всего двести лет, и всё полезное, что Мары сделали для людей, – забыто.

10

Анна умерла сегодня утром на заре. Она продержалась пять дней, но уже на второй я видела, как сёстры и служительницы с сочувствием посматривают на меня.

Они знали.

А я не верила.

Не хотела видеть и тем более готовиться.

Она умерла, когда я заснула, обхватив её руку. А когда проснулась спустя восемь часов, сёстры уже унесли её тело, чтобы завернуть сначала в белую материю, а поверх в алую мантию, принадлежащую Анне.

Ещё предстоят три дня молитв, чтобы богиня приняла её к себе сразу, даря сестре новую, лучшую жизнь, чтобы сестра не ожидала, как многие, где-то между мирами. Но моя голова гудит, а коридоры накреняются, когда я только пытаюсь подумать о своих обязанностях.

Моя сестра, о которой я должна была позаботиться.

А она даже не дожила до окончания своего обучения.

Сёстры меня не трогают, но я физически чувствую, как некоторые ходят за мной, рвутся вперёд, чтобы как-то утешить, но Ирина знает меня лучше всех и не подпускает их близко. Она знает, что я бываю на грани, когда злость может захватить меня с головой. Но она никогда не видела, как меня накрывает горе. Хотя до этого дня я и сама не знала себя в этом состоянии, пока зрение вдруг не стало чётким, а воздух пронзительно морозным, когда я подумала о мести.

После заката, когда все думают, что я сплю, я уже собираю вещи. Я с трудом осознаю, куда иду и что делаю, но тело двигается на автомате, прекрасно зная расположение коридоров. До Ашора – столицы Серата – четыре дня пути на коне, если гнать животное. Но я планирую, в каких деревнях по дороге смогу сменить коня. У нас почти нет брони в оружейной, поэтому я надеваю обтягивающие плотные штаны, чёрную рубашку и свой кафтан тёмно-красного оттенка с чёрной отделкой. Если уж встречать смерть, то почему бы не надеть лучшее?

Из оружия я вешаю на бёдра два длинных кинжала и любимый средний меч. Утеплённую алую мантию я с силой и отвращением сжимаю в руке – я бы предпочла что-то чёрное, но во всём храме мантии только алые.

– Собираешься меня остановить? – холодно спрашиваю я Ирину, когда она преграждает дорогу моему коню.

Она перехватывает меня буквально за пятьдесят метров до выхода с территории храма. А дальше лес, поля, Ашор и мой кинжал в шее светловолосого принца Серата, которого когда-то любила моя сестра.

– Агата, ты же знаешь, что мы не убиваем людей по собственному желанию.

– Раньше и люди не смели поднимать руку на Мару. Всё бывает в первый раз.

– Анна сказала, что он – принц, Агата, – Ирина кутается в свою мантию, снег хрустит под её сапогами.

– Короли и принцы умирают от меча и истекают кровью так же, как и любой другой человек.

– Как и Мары… – наставница грустно качает головой, и я понимаю, что силой в храме она запирать меня не станет, но всё равно пытается переубедить.

– Кто-то посмел поднять на нас руку в первый раз. Ты уверена, Ирина, что в следующий раз жертвой буду не я? Или ты? А может, какая-нибудь следующая десятилетняя Мара?

Ирина не отвечает, поджав губы. В последние годы это и вправду стало заметной проблемой. Мы делаем свою работу тихо и быстро, избавляя Аракен и Серат от нечисти раньше, чем они успевают кому-то навредить. И люди начинают думать, что вовсе нет никакой нечисти, что и Мары не нужны. Подношений всё меньше, люди не желают делиться своим добром, потому что страх их больше не караулит в тени деревьев или глади водоёмов. Люди с трепетом передают легенды о знаменитых Марах вроде Сильвии, убившей двух бесов, или Ольге, что умерла, защищая деревню в Серате от призраков, чьё количество выросло из-за голодной зимы. Но на нас смотрят как на бледную тень былого величия.

– Тебе не выстоять. Не подобраться к принцу, не преодолеть всю их охрану.

– Я знаю, поэтому и еду одна.

– Агата, – впервые я слышу мольбу в голосе Ирины, а ведь она мне словно мать, и мне так жаль её расстраивать.

На мгновение я начинаю колебаться, не желая причинять ей боль, но потом вспоминаю об Анне. Где же была наша богиня все эти дни? Может, я приеду в столицу и узнаю, что она уже наказала принца, убив его, и сейчас терзает душу предателя?