"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
Ясна смеётся, наблюдая, как Злата пытается отказаться от предложенной живой курицы в качестве подношения богине. Мы выдерживаем пару минут, наблюдая неловкую сцену, прежде чем прийти сестре на помощь.
– Я надеюсь, вы захватили то, что я просила? – уточняет Ясна, когда мы возвращаемся на наш постоялый двор.
Она обращается только ко мне и Злате, Мира явно в курсе задуманного Ясной. Мы со Златой младшие и, переглядываясь, убеждаемся, что единственные в неведении.
– Ты про странную просьбу захватить что-то из нарядов не красного цвета? – уточняю я.
– Именно. Если взяли, то переодевайтесь.
Мира уводит Злату: они поселились в одной комнате.
Как и просила сестра, я взяла белую нижнюю рубаху и бледно-зелёный сарафан, украшенный золотой вышивкой и белым кружевом. Получившееся платье доходит мне до середины голени, открывая светлые сапожки. Талию туго затягиваю поясом, чтобы лишняя ткань не болталась.
Ясна выбрала белый наряд. Светлая рубаха и сарафан, покрытый кружевом с редким красным узором, и красные сафьяновые сапожки.
– Тебе идёт зелёный. Под цвет глаз, – улыбается мне сестра, расчёсывая свои чёрные волосы.
– Для чего нам подобные одежды?
– Сегодня мы не будем Марами, – просто отвечает она, но продолжает, замечая мой удивлённый взгляд: – Мы часто так делаем, Вела. На праздники притворяемся простыми людьми, особенно на день летнего солнцестояния, когда никто не хочет вспоминать о зиме. Разве тебя не утомило внимание на базаре?
Я медленно провожу рукой по юбке, пытаясь вспомнить, как давно надевала этот наряд в последний раз. Я даже не покупала этот сарафан, жена богатого торговца подарила его мне, когда я вернула ей потерявшуюся в лесу дочь. Женщина попросила взять наряд в качестве благодарности, приговаривая то же самое, что и Ясна. Оно подходит моим глазам.
Тяжело не признать правдивость слов сестры. Пристальное внимание часто утомляет.
– Ты же знаешь, Вела, что Иванов день – праздник для молодых. Думаешь, много юношей рискнёт подойти к Маре, чтобы познакомиться? – продолжает Ясна, протягивая гребень.
Я беру его и начинаю расчёсывать волосы. И на этот вопрос ответ очевиден.
– Почти никто.
– Верно, – соглашается сестра, заплетая себе несколько тонких кос и украшая их золотыми бусинами и нитями. – Поэтому пусть сегодня все веселятся, и мы вместе с ними. Сегодня и у нас праздник, Вела, поэтому ни в чём себе не отказывай. Хочешь, я тебе красную ленту в косу вплету?
Я громко фыркаю.
– Я не ищу жениха.
– Зато так внимания больше получишь, – насмешливо поддевает сестра.
– Себе вплети! – возмущаюсь я, но губы растягивает предательская улыбка. При мысли о скором веселье настроение улучшается само собой.
– Я и без ленты найду компанию, – нагло отвечает она, но я ни капли не сомневаюсь, что так оно и будет.
В конце концов, она и Мира старшие из нас и уже знают, как общаться с молодыми людьми. Злата во второй раз празднует Иванов день вне храма, а у меня кроме неудачного, смазанного хмельным мёдом опыта ничего и нет.
На закате мы вчетвером выходим на оживлённую улицу. Дома, окрашенные алым, кажутся ещё красочнее, чем днём. Окна сверкают, отражая последние лучи самого длинного солнечного дня в году. Ветер дёргает разноцветные ленты на деревьях, а в воздухе витает восхитительный аромат еды и безоблачной летней ночи. Мы направляемся на восток, где чуть ближе к реке будет основной праздник, с кострами и музыкой для молодёжи. Взрослые же остаются в городе: веселиться в домах друзей, в тавернах или на свежем воздухе.
На Злате очаровательное белое платье, почти такое же, как и на
Ясне. Сестра смущается, когда несколько молодых юношей не могут оторвать от неё взгляды. Из нас четверых она единственная заплела косу с лентой. На Мире голубой с серебром сарафан, а волосы украшает очелье с бубенцами.Я бессознательно поглаживаю пальцами лунницу. У моей нижней рубашки широкий ворот, и я не могу спрятать украшение под одеждой, как делаю это чаще всего.
Мы слышим смех, перемешанный с музыкой, раньше, чем находим место праздника. Видим поднимающийся свет от больших и малых костров ещё издалека, и трепет от предвкушения праздника заражает нас всех. Я улыбаюсь вместе с сёстрами и ускоряю шаг. Мы чувствуем в воздухе ароматы пирогов и хмельного мёда, и я впервые за годы забываю о своей судьбе, а воспоминания о мучающих меня снах исчезают так же быстро, как гаснут искры, выбрасываемые пламенем в воздух.
Как только мы выходим на поляну, нас накрывает волной гама, громких криков и непрекращающегося смеха. Всё это перемешивается с мелодичными голосами, поющими песни под гусли и звуки домры [36] . Ложки и барабаны отбивают нужный ритм, и кажется, что даже оранжево-красный огонь подстраивается под их бой.
К нам подскакивают несколько молодых юношей и девушек. Они не стесняются и не боятся нас, не спрашивая, надевают на наши головы венки. Будь мы в красном, никто бы не посмел к нам прикоснуться, но одна из девушек даже трогает прядь моих волос, восхищаясь мягкостью. Они взрываются весёлым смехом и убегают дальше.
36
Домра – струнный музыкальный инструмент с полусферическим корпусом. У домры бывает три или четыре струны.
Я обвожу взглядом толпу присутствующих – у всех венки. Стягиваю свой с головы, догадываясь, что не всё так просто. Рассматриваю тонкие прутики берёзы, переплетённые с травами и цветами.
– Ну конечно. Полынь, – усмехаюсь я, небрежным движением возвращая венок на голову.
– Умно, – соглашается Мира.
– Похоже, они их на всех надевают, чтобы среди веселящихся не было русалок, – кивает Ясна на ту же группу молодых людей, которые одаривают венками других пришедших.
– Правильно делают, – хвалит Мира. – Рядом с водой в такие праздники небезопасно.
– Русалки при подобных праздниках утаскивают людей? – уточняет Злата.
– Бывает, но только если их очень разозлить. Чаще они просто капризничают, выбегают и топчут костры, заливают водой платья, разгоняют веселящихся и просто портят всем настроение.
– Надеюсь, они хотя бы не додумались пойти на крайность и добавить отвар полыни в хмель, – неожиданно ворчит Ясна, оглядываясь по сторонам.
– Почему? – под стать старшей вертит головой Злата. – Полынь ведь не опасна для здоровья.
– Нет, но горчит, – морщится подруга, складывая руки на груди. – Однажды в Ярате до такого додумались. Все праздничные напитки испортили.
– Повезло тебе ещё не попробовать крапивный чай, добавленный в квас, сестра, – со смешком парирует Мира.
– Неужели кто-то решил, что ты ведьма? – с наигранным недоверием охает Ясна, прикладывая руку к груди. – Хотя с первого взгляда можно и перепутать.
Ясна смеётся и отбегает, когда Мира намеревается пихнуть её локтем в бок. Сестра время от времени любит пошутить над бледностью Миры. Её кожа удивительно светлая, даже летом загар не ложится, сколько бы времени она ни проводила на солнце.