"Фантастика 2024-54".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Потому, вернувшись в Москву за неделю до начала занятий, Дружников позвонил не Вилке и не Анечке, а набрал с телефона-автомата совсем иной номер. И трубка донесла:
– Да, конечно, я дома. Жду.
И он поехал на Академическую. Чтобы еще с порога услышать невероятное и не поверить своим ушам:
– Здравствуйте, Олег Дмитриевич. Проходите, пожалуйста.
Сначала он подумал, что Матвеев издевается, с какой стати иначе бы Зуле именовать его по имени-отчеству. Так к Дружникову сроду не обращался никто, а многие с трудом вспоминали даже, как его зовут. Но он прошел и сел, а когда Зуля умчался на кухню, предварительно
– Вы видели тетрадь? – спросил Зуля, и тут же ответил:
– Видели, конечно, иначе бы не пришли. Если у вас есть вопросы, задавайте любые. И, ради бога, не стесняйтесь.
– Эта тетрадь, что она такое? – со всей присущей ему грубоватой лапидарностью спросил Дружников. К Зуле он пока не обращался никак, еще не решив, стоит ли говорить ему «вы», или оставить на прежнем уровне обращения, хотя «ты» звучало бы в таком случае уже по-хамски.
– Это, дорогой Олег Дмитриевич, Альбом Удачи, – тихо ответил Матвеев, и заглянул Дружникову в глаза, как бы понуждая его к следующему вопросу.
– Что значит, Альбом Удачи? – прохрипел Дружников, голос его некстати сорвался от волнения.
– А это, значит, что в сем кондуите перечислены, как бы для учета, все случаи, когда наш общий друг, Вилим Мошкин, даровал кому-либо небывалую удачу или большой успех, славу, называйте как угодно… Или отбирал ее, – уже шепотом, но достаточно громким, добавил Зуля Матвеев.
– Да ну? – насмешливо спросил его Дружников. И тут же выбрал форму общения:
– Ты, друг Авессалом, ври, да не завирайся.
– Олег Дмитриевич, разве я стал бы Вам врать? Ну, сами подумайте. Мы с Мошкиным знакомы черт знает сколько лет. И именно меня он выбрал давным-давно в единственные хранители своей тайны.
– Отчего же, тебя? – снисходительно спросил его Дружников.
– А больше некого было, – честно ответил ему Зуля. На покровительственное «ты» он не обиделся нисколько. Наоборот, возрадовался, что все ему удалось, и Дружников принял предложенные правила игры.
– И кто же Вилка такой, по-твоему? – поинтересовался как бы лениво Дружников.
– Бог. – Просто ответил Матвеев. Но, почувствовав недостаточность сведений, пояснил:
– Ну, конечно, не в полном смысле Бог – творец Вселенной, а так, божок. Как в греческой мифологии, есть боги главные, и есть второстепенные. Со всеми людскими пороками. Вилка – такой божок, только смертный и по-своему опасный, а иногда даже злой. Он имеет некоторую власть над человеческой удачей. Список как раз и состоит из облагодетельствованных им людей. Хотя и не весь.
– Хорошо. Допустим, я верю. Но почему в списке не было ни твоей фамилии, ни фамилии Ани Булавиновой, – последнее имя он все-таки произнес с запинкой, как будто выдавал секретную информацию.
– Их там и не может быть. Имена из списка я знаю все, мы составляли его вместе. Так вот, чтобы даровать удачу, надо выполнить ряд условий, – сказал Матвеев и опять запнулся.
– Каких именно? – уже как на допросе спросил Дружников.
– Видите ли, для дарования
удачи Вилке необходимо вызвать в себе некий вихрь, который и устанавливает, что вероятно, вечную и неразрывную связь между ним и объектом его симпатий. Да, да, именно, симпатий. Вихрь не может быть вызван искусственно. Только истинное восхищение и любовь к кому-либо порождают его. И тогда между Вилкой и предметом его, так сказать, обожания возникает контакт, который позволяет приносить удачу во всем, чего Вилка ему ни пожелает. Но желание должно быть искренним. Насильственно навязать его нельзя, – тут Зуля перевел дыхание и сказал уже с затаенной злобой:– Я, к несчастью, никаких чувственных восторгов не имею чести возбуждать. Потому и в списке меня нет.
– А как же… Аня? У них, кажется, симпатия, или я идиот, глухой и слепой? – спросил Дружников уже агрессивно.
– Не сердитесь. Я вовсе не морочу вам голову. Просто здесь действует другое ограничение. Вилка не может вызвать вихрь по отношению к лицу, к которому он имеет собственный интерес или выгоду. Чувство должно быть бескорыстным совершенно. Потому в списке нет ни Ани, ни Вилкиной матери, ни, кстати, самого Вилки.
– Ну, ладно. Вроде складно получается, – согласился Дружников. Внутри него вдруг все запело от прозрения внезапно открывшейся ему золотой жилы. – Но мне ты для чего это рассказываешь?
– Я боюсь. Боюсь его. А вы не боитесь никого, я ведь вижу. Вы хотите многого. И, может быть, впоследствии, не забудете и защитите своего верного Авессалома. К тому же у вас хорошие шансы, – сказал Зуля и, поскольку Дружников молчал, то пояснил, – вас он, кажется, полюбил. И я думаю, если вам, Олег Дмитриевич, удастся усилить это впечатление, то следующий вихрь будет уже в вашу пользу. Или вам не нужна удача?
Но Дружников последний вопрос оставил без ответа. Его интересовало другое.
– Что еще я должен знать? – спросил он уже строго по делу.
Тогда Матвеев, позабывши совесть и честь, сдал информацию на корню. Поведал и тайну стены, и подробности убийства Борьки Аделаидова, и свои догадки по поводу чернобыльской катастрофы и судьбы физика Столетова. Предупредил он и о наказании Рафаэля Совушкина, и о накопительных свойствах паутины, и о невозможности для Вилки причинить вред ее владельцу.
Он не рассказал только одного. Историю гибели Актера. Но не потому что, не захотел, а просто счел несущественной и не относящейся к делу. Что там было? Нечаянная неосторожность – не более. Да и зачем бы Вилке убивать кого-то из любви? И Зуля не стал тратить время на бесполезную в его замыслах деталь.
Уровень 17. Байки из склепа
– Они оба с ума сошли! Как можно в последний момент, взять и отменить свадьбу? – переживала громко вслух Анечка и подгоняла Вилку:
– Ну, собирайся же скорее! Едем, может, еще не поздно.
– Хорошо, хорошо, – отвечал ей Вилка, и торопливо надевал кроссовки. Сцена происходила в квартире Мошкиных, в пятницу, подвижно в районе между Вилкиной комнатой и коридором.
Вокруг них крутилась обеспокоенная Людмила Ростиславовна и тоже причитала:
– Поезжайте, поезжайте. Анечка совершенно права. Разве так делают? Уже и ресторан заказан, и гостей назвали, и родители потратились! А им в голову взбрело – не жениться! Это теперь просто непорядочно. Хотя бы по отношению к Лене.