"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20

Человек, продававший упряжь, оказался откровенно слабоумным товарищем. Мужичок не особо молодой, весь какой-то всклокоченный, щуплый, словно недокормленный подросток, в глазах – полнейшее умиление и неестественный задор. Кожура подсолнечная на лоб прилипла, рубаха дырявая да в пятнах… Босяк юродивый.

Опытный Торгаши мгновенно оценил продавца.

– Сколько хочешь?

– А сколь не жаль? – Мужичок вроде бы и прищурился хитро, но в затылке пятерней поскреб, выдавая собственную дураковатость.

Купец погладил пузо.

– Вещь хорошая, работа старательная. На первый взгляд, не жаль и золотого. Только сам понимаешь: конь-то в скорости потеряет!

– Как так? – открыл рот продавец.

– Обыкновенно. Пластины стальные, знать, тяжелые. Передняя лука у седла вверх молодцевато загнута, затейливо, конечно, но встречный ветер будет замедлять ход. Плеть – просто загляденье. Сам посуди: станет ли рачительный хозяин усердствовать такой прекрасной плеткой? Побережет. Отовсюду коню поблажки да отягощения.

– Ох, и верно… – Дурачок даже расстроился. – Не можно такой товар за серебряный продавать.

– Мудро рассуждаешь, – вступил Абдур-ибн-Калым. – Добавлю смиренно, что кожа свежая, сохнуть станет, тесно будет коню. Болеть начнет… Медного хватит?

– Ой, да берите так! – отчаянно воскликнул мужичишка.

Купец почесал нос, а потом все же выудил из-за пояса медяк:

– Возьми, добрый человек. Мы бесплатно не покупаем. – И добавил тихо помощнику: – Некрасиво как-то…

– У нас говорят: некрасиво без одежды по базару ходить, – процедил Абдур, сгребая упряжь.

Все это время Егор сохранял молчание, хотя язык чесался одернуть обманщиков.

Стоило товару перекочевать в руки нахальных персиянцев, и будто из-под земли выросли двое здоровяков. Вот эти точно были двойняшками – одинаковые до последней черточки лица, до мельчайшей складочки одежды. Простая рубаха с расшитым отворотом, темные штаны, лапти, в могучей правой руке – дубина. Дубины, кстати, тоже выглядели, словно клонированные.

– Не по совести! Нарушение правила нумер один! – гаркнули здоровяки дуэтом.

– А вы кто такие? – прищурился учетчик-персиянец.

– Два молодца, одинаковые хоть с начала, хоть с конца! А ныне стража ярмарки, – отрекомендовались они. – Приставлены бороться с кривдою в сделках. Верните товар.

Абдур-ибн-Калым потянул Егора за рукав:

– Будь любезен, огради нас от нападок этих громил!

Ефрейтор засомневался:

– Я подряжался от разбойников вас охранять, а это типа милиция.

– Правильно, парняга, – не без насмешки одобрил левый молодец. – Отойди подале, сейчас здесь будет восстанавливаться справедливость.

– Подождите-ка, любезные. – Торгаши-Керим вскинул руки, демонстрируя ладони. – Мы не хотим драки. Сделка честная, продавец доволен.

Юродивый мужичок и правда излучал волны сумасшедшей радости. Большая монета красовалась на грязной ладошке, словно грязное солнышко.

Один детина подступил к дурачку, забрал денежку.

– Нечестная сделка!

Продавец, словно ребенок, мгновенно скуксился и заревел.

– Ну вот, обидели юродивого, отняли копеечку, – хмуро прокомментировал Егор, не подозревая, что цитирует классику.

Дембелю не нравились ни торговые методы персиянцев, ни поведение местных «милиционеров». Он принял решение:

– Ну-ка, отдай мужику деньги! – рявкнул Емельянов-младший.

Приказ прозвучал так весомо, что и детина протянул монетку юродивому, и Торгаши полез за пояс за золотым. Тут молодцы опомнились, развернулись к Егору.

– Препятствие наведению порядка! Правило нумер два, – слаженно обвинили они парня и разом подняли дубины.

«Репетировали, наверное», – подумал ефрейтор Емеля, а тело уже начало двигаться. Егор сместился вправо, чтобы уйти от прямой атаки и отгородиться от одного молодца другим. Нападение скомкалось, но ближайший бугай все же сумел развернуть корпус и довольно метко опустить дубину на голову дембеля.

Егор заблокировал удар, отчего крепкая и с виду свежая дубина переломилась. Дембель пробил правым кулаком в бок «милиционера». Молодец вякнул, хрустнули ребра.

Второй как раз обогнул соратника и широко рубанул дубиной, целя примерно в плечо ефрейтора. Тот мгновенно схватил только что ударенного бугая за шею и притянул к себе. Дубина угодила в спину «щиту». Сначала ребра, теперь хребет… Ноги молодца подкосились, и он сполз по Егору наземь.

Оставшийся «милиционер» растерялся. Во-первых, охранник бесчестных купцов слишком быстро двигался и демонстрировал стальную неуязвимость. Во-вторых, бугай пусть и случайно, но ударил напарника! Сам.

Персиянцы, окрестные торговцы и случайные свидетели застыли, ожидая развязки противостояния власти и силы.

– Либо отдай сбрую, либо плати хозяину золотой, – пробурчал Егор пухлому персиянцу.

Торгаши-Керим кивнул и достал желтую монету. Тут уж дурачок вовсе просиял от счастья.

– Восстановлена справедливость? – обратился дембель к молодцам. – Претензии есть?

– Нету, – с готовностью ответил стоящий на ногах детина.

А лежащий продребезжал злобненько:

– Дубину сломал. Порча имущества, принадлежащего управе ярмарочной. Правило нумер три.

Отметив про себя, что «милиционеры» впервые заговорили не в лад, Емельянов-младший повел указательным пальцем, мол, не раскатывайте губу, ребята.

– Лес вокруг. Еще наломаешь. А то за ушибленную руку спрошу. Спросить?

Детина замотал русой головой. В тот же миг оба стража порядка исчезли.

– Больно руке? – тихо поинтересовался Торгаши-Керим.

– Не-а. Вот камнем бы били, тогда бы поболела… Наверное.

Процессия двинулась дальше. Егор несколько раз, когда на миг смолкал рыночный гомон, слышал, как купец бормочет: «Ну, конечно, хитрость – вежливость купцов. Но попутал же нечистый убогого обмануть. Не узнаю тебя, Торгаши. А еще Честнейший…»

Остаток дня троица провела в честной торговле и степенном блуждании по поселку-ярмарке. Прогулялись и Старшой с Неслухом. К ужину все собрались на постоялом дворе.

– Ну что, купец, мы свое обещание выполнили, – сразу взял быка за рога Иван. – Завтра мы с Егором поедем дальше, а ты как хочешь.

Сработала предпринимательская хватка персиянца.

– Мы же договаривались до Мозгвы.

Егор вопросительно поглядел на брата.

– Не согласен, – отрубил Старшой. – Два дня. Мы шли попутчиками. Мы спешим.