"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20

Спиридон дернулся к столу, но тут же остановился и посмотрел на меня. Мы встретились взглядом и слова стали излишними. Он все понял.

— Но как же… — прошептал Спиридон, — святая церковь… это правда…

— Да, это правда, — сказал я, — я действительно вампир. Клыки показать?

— Не надо! — резко крикнул Спиридон и перекрестил меня отчаянным жестом.

Ничего не случилось. Я не провалился сквозь землю, не растворился в воздухе и не рассыпался горсткой праха, меня не уволокли черти и не растерзали ангелы.

— Но как… — удивился Спиридон.

— А вот так, — сказал я, — слухи о том, что вампиры боятся христианской символики, сильно преувеличены.

— Ты правда вампир?

— Правда. Я ведь уже говорил. А что тебя удивляет? Я же говорю, вампиры не боятся христианской символики.

— Но зачем ты ходил сюда столько времени? Хотел поглумиться? Так это тебе удалось!

— Ничего я не хотел поглумиться! Я такой же человек, как и ты, я тоже хочу обрести веру. Думаешь, если я вампир, так для меня бог — пустой звук?

— А что, нет?

— Нет! Ты же сам говорил, убить, чтобы жить — это не смертный грех.

— Я не это имел ввиду! Ты проклят, Сергей, понимаешь, проклят! Ты никогда не спасешь свою душу, пусть даже ты не боишься святых мест, все равно для тебя посещать церковь — пустая трата времени! И кощунство!

— Я так не думаю. Ты помог мне, Спиридон, ты сказал, что надо жить по совести, что надо творить добрые дела, ты открыл передо мной путь… нет, не к спасению, да мне, по большому счету, наплевать на спасение, ты открыл путь к тому, чтобы жить и не думать, что все бессмысленно. Я всегда знал, что душу нельзя погубить окончательно, другие вампиры говорили об этом, но я не мог в это поверить до тех пор, пока ты не объяснил мне, как все обстоит на самом деле. И не надо смотреть на меня такими глазами, я не собираюсь тебя кусать, я вполне контролирую себя, это только в фильмах вампиры бросаются на первого встречного.

— Скольких человек ты убил? — спросил Спиридон.

— Троих.

— Кто они были?

— Проститутка, случайный прохожий и… еще один случайный прохожий.

— Ты давно вампир?

— Почти две недели.

— Значит, каждые четыре дня ты совершаешь убийство.

— Это только вначале, потом будет достаточно одного раза в месяц.

— Все равно! Ты исчадие ада!

— Я не исчадие ада! Я не стремлюсь к злу. Да, я убиваю, но разве не ты говорил, что нет греха в том, чтобы убить ради спасения собственной жизни?

— Не перевирай мои слова! Твое бытие — не жизнь! Ты — нежить!

— Я не нежить! Мое сердце бьется, мое тело теплое, я дышу, ем, пью, занимаюсь сексом, у меня есть любимая женщина… что еще нужно, чтобы называть бытие жизнью?

— Нужно не убивать!

— А кто из нас не убивает? Ты вегетарианец?

— Убивать животных и убивать людей — разные вещи!

— Объясни это какому-нибудь индусу. И вообще, ты же не будешь утверждать, что я стал нежитью, еще когда воевал в Чечне?

— Это совсем не то! И не говори, что ты нормальный человек, ты — гадкий упырь! Вонючий вурдалак! А те деньги, что ты жертвовал на богоугодные дела, ты украл в супермаркете? Забери эти деньги назад! Они прокляты!

— Деньги не пахнут, — попытался возразить я, но Спиридона уже несло.

— Твои деньги прокляты! И сам ты проклят! И весь храм теперь проклят! Вампир молился в божьем храме, вампир подходил к причастию, вампир исповедовался! Дьявол тебя возьми, ты исповедовался мне и я отпустил твои грехи! Видит бог, я не знал, какой грех отпускаю. Ты хоть знаешь, что бывает с такими грехами? Несправедливо отпущенный грех ложится камнем на душу отпустившего! Ты погубил мою душу! Просто так взял и походя погубил мою душу!

— Да иди ты! — огрызнулся я. — Нет души, которую нельзя спасти. Сходишь к какому-нибудь иерарху, помолишься, исповедуешься, все и пройдет.

Спиридон взвыл, как раненый зверь.

— Не искушай меня, дьявольское отродье! — завопил он. — Будь ты проклят во веки веков и будь проклят весь твой нечистый род до тринадцатого колена! Да не будет тебе ни в чем удачи и да сдохнешь ты в грязи и скверне во имя господне!

Я ощутил, что вокруг меня что-то начинает происходить. Впервые за много дней крест зашевелился, предупреждая об опасности, да и сам я уже понял, что проклятие Спиридона перестало быть просто словами, оно стало реальностью и быстро набирает силу. Еще несколько минут, и будущее изменится и в нем не останется для меня места. Вот, значит, как происходит одномоментное просветление.

А что, усмехнулся червь, может, в этом и есть твоя судьба — помочь скромному священнику обрести святость, а потом, чем черт не шутит, может, это он станет вторым мессией?

Да иди ты! ответил я, скорее всего, он сдохнет прямо сейчас от нервного потрясения от собственной святости.

— Хватит, Спиридон, — сказал я вслух, — это становится опасным, твое проклятие наполняется реальной силой. Я, конечно, рад, что ты теперь святой, но не надо становиться святым за мой счет. Отмени проклятие и давай обсудим ситуацию, спокойно и взвешенно, как взрослые люди.

К сожалению, Спиридон к этому времени уже перестал воспринимать окружающее.

— Изыди, Сатана! — орал он, осеняя меня крестным знамением. — Не искушай меня! Господь дал мне силы и знание, куда их направить. Твое нечистое семя сгинет с лика земного и…

— Ты не оставляешь мне другого выхода, — предупредил я.

— Господь не оставит меня, — заявил Спиридон, закатывая глаза под потолок, то ли в истерике, то ли действительно пытаясь узреть господа.

— Ну, смотри…

Я сформировал клыки и сделал шаг вперед. Спиридон не сопротивлялся, он лишь дернулся в моих руках, когда шейная вена вскрылась и теплая кровь хлынула мне в глотку. Я не испытывал настоящего голода, я просто решил напитаться про запас. Все равно Спиридона придется убить, по-другому проклятие не остановишь, а зачем добру пропадать зря?

Сердце священника стукнуло в последний раз и остановилось. Я расслабил руки и мертвое тело ударилось об пол, а мое сердце наполнилось жалостью. Жалко, что все так вышло, хотели как лучше, а получилось, как всегда. Но, по крайней мере, я приобрел в этом храме жизненный опыт, научился лучше понимать если не бога, то, хотя бы, его ближайшее окружение в лице истинно верующих. Нет, я не жалею, что пришел сюда.

Я уложил Спиридона на спину, сложил ему руки на груди и закрыл веками белки закатившихся глазных яблок. Надо бы прочитать молитву, но я не помню ни одной, кроме "Отче наш", да и из "Отче наш" помню только первые строки. Ничего, раб божий Спиридон, господь тебя и так не оставит. Покойся с миром, святой, и пусть земля будет тебе пухом.

Я вышел в главное помещение храма и меня будто ударило по голове чем-то тяжелым. Лики святых на иконах смотрели волчьим взором, Христос на кресте стал похож на ядовитую анаконду, изготовившуюся к прыжку, воздух налился свинцовой тяжестью, стены, казалось, начали опускаться и сжиматься, стремясь раздавить меня многопудовой тяжестью. Кажется, я промедлил слишком долго, проклятие Спиридона обрело автономность, а это не просто плохо, это очень плохо.

Черт побери, да меня сейчас кондратий хватит! Хватит размышлять, пора действовать!