"Фантастика 2024-61"! Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
«Дима. Иван в разговоре со своим коллегой обмолвился словом, что знает, где находится твой рецепт. Знает тайник. Увы, большего сказать не могу. П. С. Это мое первое и последнее письмо, отправленное почтальоном. Жанна была занята и не могла доставить лично. Дальше действуем только через нее.»
Последние слова я пробормотал вслух и задался вопросом, на который получил моментальный ответ от помощницы старика.
— А какая разница? Личным гербом или родовым? Сути-то не меняет.
— Прям совсем никакой разницы?
Она хотела было только сказать что-то, как
— Су… — больше ничего не успел сказать.
В мое сознание словно швырнуло в картинку. Точнее, в ситуацию.
Величественные двустворчатые двери были распахнуты, и передо мной открылся вид на роскошный обеденный зал. Взгляд мой скользнул по высоким, покрытым золотым лепниной потолкам, отражающими блики света от огромных хрустальных люстр. Портьеры из нежного шелка, украшенные узорами из серебристой вышивки, деликатно фильтровали солнечные лучи, создавая игру света и тени на полу, выложенном нежнейшим паркетом из костяных плиток.
Вдоль стен были расставлены массивные, с резными орнаментами, деревянные столы, покрытые шелковыми скатертями, на которых уже стояли сервированные тарелки и столовые приборы из благородного серебра. Кресла, украшенные мягким бархатом пышного бордового цвета, казались приглашением к комфортному отдыху и наслаждению яствами.
Главным центром внимания был огромный стол посередине зала, покрытый пышной обивкой из белоснежного шелка. На нем великолепно сочетались хрустальные вазы с цветущими букетами, фарфоровая посуда с изысканными узорами, а также серебряные подсвечники, сияющие нежным светом.
Возле стены находился шикарный буфет, украшенный скульптурными композициями из мрамора и бронзы. На полках буфета гордо возвышались хрустальные бокалы с благородными винами, а также фарфоровая посуда, предназначенная для сервировки десертов.
А что было самым интересным в этой «картинке», что я был словно другим человеком. Невольным свидетелем всего.
Двое мужчин, в одном из которых угадывался Иван, достаточно громко разговаривали. Владелец тела, скорее всего, Алла, чьими глазами я видел эту картинку, вжалась в дверной проем, и подслушивала.
—… рецепт давно у нас, но прочитать без сорванца невозможно. На нем странная печать.
— Что за печать?
— Да если бы я сам знал, Вить. Если бы знал… — Иван Воронцов отхлебнул вина из хрустального бокала, — Мои специалисты тщательно все осмотрели, но увы и ах, все тщетно.
Мужчина с длинной черной гривой, недовольно покачал головой и пробасил:
— А не проще ли выбить из него способ как ее просмотреть?
— Невозможно, Вить. Тут есть события, из-за которых весь план…
Дальше, я не смог (ла) разобрать, о чем они говорили. Алла же, чуть вытянулась на носочках, чтобы поймать последний обрывок фразы. От которого у меня кровь чуть ли не застыла.
—… в его теле отныне чужой. Память — штука сложная, просто так не восс…
—…ка, — договорил я, вырываясь из этой картинки.
Меня знобило. Сильно знобило. Беснующаяся рядом Елена, ничего не могла поделать. Как и старик, который пришел на крик.
Помощница
очень долго колдовала над моим телом, накрытым тонкой простыней. Зажигала какие-то благоухающие свечи, постоянно сменяла повязки на лбу… воняющие тухлятиной, но ничего не помогало.Голова раскалывалась, сердце бешено билось, а тело знобило.
Старик, даже уже хотел рискнуть, вызвав городского лекаря, но Елена чуть огрызнулась:
— Это не проклятие! Его тело сильно истощено. Он каким то образом разом потерял всю ману!
— Быть такого не может…
— Другого ответа на это я не вижу. В его организме ноль маны. Силы на исходе. Сердце старается прокачать кровь…
Я не понимал, о чем она говорит, и почти не слушал то, что отвечал ей старик. Плевать… мне бы чего-нибудь тепленького… крепкого…
Впрочем, бились за мое состояние несколько часов. И когда первые результаты не заставили себя долго ждать, проснулся и ворон. Точнее, явился в полусне в своём привычном образе. Гордой птицы с красным глазом.
И заговорил он в моем сознании только после того, как все покинули комнату, решив, что я сплю.
«Надо было тебя предупредить, наверное». — начал он, — «Нельзя без приглашения врываться в чуждую изнанку. Даже в форме бестелесного духа.»
«А как я мог это вообще знать?» — я почти кричал в своем сознании, — «Ты, чертов божок, хрена с два мне что-то рассказываешь! Я просто взял письмо в руку и все! Никуда не нажимал, никуда не заходил, оно само! Понимаешь? Само!»
«Машинально», — поправил он меня, — «Все же, физическое тело помнит, куда и как нужно посылать поток маны. Юнец не был уж настолько дурнем».
Я промолчал, гадая про себя, что этот попугай хочет от меня. Но и он молчал достаточно долго. И лишь когда я начал проваливаться в сон, он вновь ожил, появившись в темноте моих глаз.
«Пожалуй, я знаю, как поднять тебя на ноги. Пойдешь?»
«Куда пойду?»
«На изнанку, куда же еще. Насытишься плодами, вернешь ману, да и побегаешь по полям, как козочка на лугу.»
«И как же мне туда попасть?»
Больше он ничего не сказал. Его глаз засиял ярче прежнего, и через несколько секунд, он пропал, а на его месте начал появляться символ.
Ровно до последнего «витка», я молился, чтобы это не было тем, что меня преследовало и здесь. К сожалению, судьба думала иначе.
Руна, появившаяся в моем мозгу, точь-в-точь, повторяла все изгибы и формы рисунка на перстне Юрия. Бывшего друга из моего прошлого мира. В точности…
Твою же мать.
«Ворон, какого черта происходит?»
«Отвянь, психушка. Лучше глаза открой и изобрази ее в зеркале, в дверном проеме, в окне… да где хочешь!»
«А потом шагнуть туда? Правильно я понимаю, как с воротами академии?»
«Именно.»
Что же…
Немного опасаясь за последствия «шага» в окно, я начертил мысленно этот самый символ в зеркале. Первоначально, ничего не поменялось. Зеркало было самым обычным, отображающим мое болезненное лицо в лучах луны, и, собственно говоря, ни на какую изнанку пускать меня не собиралась.