"Фантастика 2024-62". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Что у тебя случилось? — спросила сестра, опускаясь в кресло напротив моего стола и закидывая ногу на ногу.
Вместо ответа я включил телевизор на стене и вывел туда результаты теста ДНК монаха Василия. В соседнем окне открыл выводы искусственного интеллекта. Собственно, вся загвоздка как раз и заключалась в интерпретации результатов.
— Я, конечно, смогу и сам решить этот вопрос, — пояснил я княжне Казанской, — но решил, что твоя помощь мне точно не помешает. Да и тебе ведь всегда интересны были такие случаи?
Сестра кивнула, хотя ее взгляд уже был занят списком возможного родства.
— А откуда родом этот
На меня она теперь смотрела со жгучим интересом в глазах. Было ясно, что любопытство сестры я разбередил, и теперь она постарается добиться ответа во что бы то ни стало.
— Предположительно, Греция, — ответил я, выводя фотографию Хранителя рядом со списком возможной родни.
— Это восхитительно! — глядя на лицо Василия, восторженно выдохнула княжна Казанская.
— Что именно?
Ксения посмотрела на меня с улыбкой.
— Дмитрий, что ты слышал о падении Византийской империи и фамилии Палеолог?
* * *
Разговор.
— Я поговорил с мальчиком, Людвиг, — произнес Василий. — И у меня появились вопросы, но не к нему, а к твоим действиям.
— Наш брат заслужил недоверие? — уточнил другой Хранитель.
— Я готов ответить на все вопросы, — спокойно сказал Людвиг.
— Мы доверили тебе связи с ключниками и внешним миром, — заговорил Василий, начиная издалека. — Я давно отошел от дел, и меня уже не заботят отдельные страны и люди. Но даже в мой удаленный монастырь дошли слухи о деяниях, которыми прославились ключники. Наши ключники, Людвиг.
— Как и было решено Кодексом, я не мог вмешиваться напрямую.
— И тем не менее ты допустил появление оружия массового поражения, от которого нас предрекали Основатели. Ты позволил ключникам использовать тайные знания, оставленные Основателями, чтобы создать оружие, к которому мир оказался не готов. И теперь только благодаря князю Романову, который кстати отказался вступать в наше общество и относится к нам с открытой неприязнью, мир еще не сгорел в новой магической резне.
— Что говорит мальчик? — вклинился в разговор четвертый Хранитель.
— Он смеется в лицо, стоит только вспомнить об угрозе сингуляра, — поморщившись, ответил Людвиг.
— И он рассуждает здраво, — перебил своего собрата Василий. — Кто из вас, прежде чем стать Хранителем, действительно верил, что явится некто, способный стереть с лица Земли человечество? Никто. Но не это главное. Благодаря действиям нашего брата Людвига, а точнее, его бездействию, имя общества ключников превратилось в синоним массовых убийц, террористов, маньяков и безумцев.
— Говори прямо, Василий, вы свалили на меня всю работу, самоустранились от своего долга, а теперь удивляетесь, что я не справился с таким объемом задач? — усмехнулся Людвиг. — Пойдем дальше, и вы выдвинете мне обвинение. Соберем совет Хранителей, они объявят о недоверии, и я сниму с себя полномочия Хранителя.
— К чему эти споры, Людвиг, Василий? — заговорил третий. — Предлагаю начать действовать так, как нам и следует — единым целым. Деятельность ключников нужно пресечь? Давайте пресекать. Кодекс предусматривает возможность вмешиваться в мирские дела. И я считаю, что такой момент настал.
— Я использовал для этого князя Романова, — заметил Людвиг. — И получилось весьма неплохо.
— Ты глупец! — потеряв самообладание, выпалил Василий. —
Ты не только позволил марионеткам опозорить нас всех, так ты еще и первого за почти пятьдесят лет будущего Хранителя умудрился настроить против нас! Что с тобой стало, Людвиг, почему ты так обезумел?!— Братья, давайте оставим этот разговор, — вновь влез третий. — Брат прав, нам нужно собирать совет Хранителей. Что бы мы между собой не выясняли, кому будем оказывать доверие, а кому нет — то дела будущего. Нужно реагировать на обстоятельства, которые есть сейчас…
— Что сказал сам князь Романов, брат Василий? — уточнил четвертый Хранитель.
— Он не верит нам, и не пойдет за нами, пока мы не предоставим ему доказательства, — сказал грек. — Брат Людвиг уже получил условие сотрудничество — Хранители должны сами навести порядок. Сами призвать ключников к ответу. И только после того, как мы покажем свою реальную власть, князь Романов станет разговаривать с нами всерьез.
— Ты помог ему в Польше, — заметил Людвиг. — Это ли не доказательство?
— То, что я сделал в Польше, которой больше не существует в том числе с твоего попустительства, Людвиг, это всего лишь попытка исправить ошибку, которую Хранители совершили, назначив тебя за главного над ключниками, — все еще недовольно произнес Василий. — И я считаю, если мы хотим, чтобы Дмитрий вошел в наш круг, мы не имеем никакого права больше привлекать его к исправлению наших ошибок. И он сам при первой же возможности скажет то же самое.
— Тогда не вижу причин обсуждать больше князя Романова, — заговорил четвертый. — Я собираю совет Хранителей. Похоже, пора возвращаться в большой мир, братья.
Глава 20
Красноярск, резиденция княжеской семьи. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
— Что-то про Третий Рим, — припомнил я. — Москва — Третий Рим, а четвертому не бывать.
Сестра улыбнулась, подтверждая, что я прав, после чего заговорила:
— Как ты понимаешь, за почти семьсот лет не уцелело сколько-нибудь достоверных источников, — произнесла Ксения Алексеевна. — Однако существует несколько теорий о роде Палеологов. В том числе и такая, где рассказывается о том, что на самом деле они к правящим кругам Византии не имели никакого отношения, а свой титул, из-за которого Софью Палеолог и взял в жены русский князь, просто купили у реального обладателя.
Я хмыкнул, но вслух ничего об этом говорить не стал. Слишком много времени прошло с тех событий, что автоматически повышало возможности для трактовок былого. Переписывание истории не вчера придумано, а уж когда оригиналы документов периодически сжигаются в пожарах, уничтожаются во время войн — почва для инсинуаций образуется сама собой.
— Так вот, — продолжила княжна Казанская, — существует версия, что род Палеологов не одной Софьей был богат. И в самой Византии имелась боковая ветвь тех самых правителей, предположительно, потомки бастардов басилевса. И вот этот мужчина, — она указала на фотографию монаха Василия, — походит на единственное изображение, которое в этой теории фигурирует в качестве доказательства.
— То есть ты сейчас хочешь сказать, что человек, обладающий этой внешностью — либо феноменально похож на неизвестного официальной истории бастарда правителя Византийской империи, либо является им на самом деле?