"Фантастика 2024-64". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Собственно, пока мне виделся лишь один способ предотвратить катастрофу — помешать Германии объявить войну Англии. Только это решило бы разом все проблемы. Но для этого нужно понимать, чего ждёт кайзер. А он явно тянул, и дело было не только во времени, требовавшемся для подготовки армии и перевода промышленности на военные рельсы. С этим-то как раз его аппарат справлялся неплохо. Собственно, со стороны казалось, что всё готово к войне. Я знал это по долгу службы, хотя внешняя разведка и не являлась основной сферой моей профессиональной деятельности.
Интересно, в курсе ли Ирма Бреннер. Надо бы с ней встретиться
В дверь постучали.
— Да-да! — отозвался я, повернув голову. — Не заперто.
Вошёл Аничков. Вид у него был озабоченный.
— Отдыхаете? — спросил он. — Хорошо вам. А между тем, я вас взял с собой не для того, чтобы вы прохлаждались.
— Скорее, я согласился составить вам компанию. В чем дело?
— Нужно ваше участие.
— Неужели? В чём на этот раз?
— Думаю, вы помните Ворона.
— Ну, мне так и не довелось с ним встретиться. Хотя я рассчитывал на личное знакомство, когда отправлялся на ипподром за вашими деньгами.
— За деньгами партии, — поправил Аничков. — Впрочем, неважно. Вам как раз предоставляется возможность встретиться с Вороном.
Я усмехнулся.
— Он, наконец, соизволил назначить вам рандеву? Кажется, кто-то совсем отбился от рук.
Вождь болезненно поморщился.
— Как ни неприятно с вами соглашаться, но, кажется, вы правы. Ворон вылетел из гнезда и почувствовал свободу. Мне доложили, что он связался с местной мафией. И блеск бриллиантов ослепил его. Увы, и в рядах борцов революции встречаются… гнилые люди.
— Бриллиантов? О чем это вы?
— Вставайте, если интересно. Расскажу о том, как якутские алмазы должны были послужить благому делу.
Я поднялся с кровати.
Слова Аничкова меня заинтриговали. Не только потому что в них упоминались бриллианты, но и потому что в красной идиллии, кажется, наметился раскол. Не все оказались готовы отказаться от капитализма. Ворона, скорее всего, решено убрать. Вот Аничкову и понадобилась моя помощь: не хочет сам рисковать. Это вполне в его духе. Что ж, послушаем.
— Давайте у меня, — качнул головой Вождь. — Я проверял — там нет прослушки.
Выйдя в коридор, мы направились в его покои.
Глава 28
Аничкову в конторе был выделен полноценный, хоть и небольшой кабинет. Первым делом Вождь раздвинул плотные бордовые шторы, впустив в помещение солнечный свет. Затем уселся за стол и придвинул ко мне плоскую коробочку, в которое я увидел около десятка прозрачных камешков различного размера. Рядом Аничков положил пинцет с обрезиненными наконечниками и ювелирный монокль.
— Разбираетесь? — спросил он.
— Увы, нет. Никогда не интересовался цацками. Да и носить не приходилось.
Вождь понимающе кивнул.
— Ну, а я кое-что в них понимаю. В первую очередь, потому что на этих искрящихся камешках можно сделать целое состояние. Если, конечно, подойти к делу с умом. Революция — дело дорогое. Подачки богачей и экспроприации — это, конечно, замечательно, однако для чего-то по-настоящему масштабного их маловато.
— То ли дело контрабанда? — понимающе кивнул я.
—
Называйте, как угодно. Мне всё равно, откуда поступают деньги. Главное — чтобы они были.— Не сомневаюсь. Зачем вы показываете мне эти стекляшки?
— Взгляните на них. Выберите любой.
Я взял монокль и закрепил в глазнице. Затем поймал один из камешков пинцетом и поднёс к линзе. Выглядел он, конечно, потрясающе. Даже завораживающе. Но для меня оставался всего лишь огранённым куском углерода.
— Как вам? — нетерпеливо спросил Аничков.
— Великолепно, — ответил я, вертя камень так, чтобы солнечные лучи падали на него под разными углами.
Перед глазами вспыхивали и плясали все цвета радуги.
— Хороший образец, по-вашему? — спросил Аничков.
— На мой взгляд, да. Сколько стоит?
— Рублей сто, — презрительно бросил мой собеседник. — Это обычный фианит. Сверкает, но ни в какое сравнение не идёт с бриллиантом. Взгляните вот на этот, — он придвинул ко мне указательным пальцем другой камень, поменьше размером.
Я взял его пинцетом и поднёс к моноклю. Алмаз вспыхнул, едва не ослепив меня! Это была настоящая феерия!
— Ну, что, есть разница? — усмехнулся Аничков.
— Ещё какая. Впрочем, я слышал, что дефицит алмазов создан искусственно. На самом деле, этого добра в земле полно.
— Так и есть. Но это не имеет никакого значения. В чём бы ни были причина высокой стоимости этих камешков, их можно загнать по огромной цене, а это для нас главное.
— Понимаю. Но зачем вы показываете их мне?
— Чтобы вы прониклись. Поняли, почему люди готовы платить за бриллианты любые деньги. Хотя, как вы сказали, на самом деле, они почти ничего не стоят.
— Ладно, будем считать, что вы меня убедили. Ворон тоже попал под их влияние?
— Его, скорее, ослепили не сверкающие грани, а шелест денег, которые можно выручить за контрабанду.
— Он решил присвоить партию алмазов? Вместо того, чтобы пустить прибыль на дело революции?
— Пытается. Во всяком случае, мне так кажется.
— Большая партия?
— Дело не в количестве. Вернее, не только в нём. Главное — размер и чистота камня. Несколько отличных экземпляров стоят больше, чем целая куча мелких и с дефектами. Тот бриллиант, который вы только что видели, относится как раз к числу таких. Это камень голубой воды. Поэтично, не правда ли? Всё дело в его сердцевине: она вспыхивает лазоревым, когда в неё проникает свет, — Аничков указал на другой алмаз. — А вот это камень высокого качества и по весу тяжелее, но стоит куда меньше.
— Почему? — спросил я, беря бриллиант.
— Он не чистой воды.
— Что это означает?
— Желтоватый. И цена сразу падает. Также её существенно снижают вкрапления, пятнышки и трещинки. Их без монокля не разглядишь, но ювелиры определяют такие вещи на раз. Есть также изумруды, сапфиры, рубины и дорогущие жёлтые брюлики. Вот как раз партию последних Ворон и пытается присвоить.
— Откуда они взялись? — спросил я, положив камень на стол.
— Большинство алмазов добывается в британских колониях. В частности — в Африке, где их даже выкапывать не приходится: они просто валяются в грязи, только доставай. Часть партии, которая сейчас находится у Ворона, пришла оттуда. Контрабанда, естественно. Вторая часть — из Якутии.