"Фантастика 2024-66". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Я вдруг сообразил, что понятия не имею, как зовут уборщика из приюта.
— …придётся съездить отдельно, — заключил я. — А пока… наверное, нужно что-то ещё сказать людям.
…в общей сложности мы проторчали в задней комнатке минут двадцать, но журналисты ещё даже не думали расходиться; они то ли ждали нас, то ли просто не могли отойти от впечатления о произошедшем. Как только я вышел обратно, все камеры снова обратились ко мне.
Краем глаза я заметил, что, убегая, Нахальный даже не вырубил трансляцию; последнее видео на экране прекратилось, но по нему всё ещё бежали комментарии с обсуждением происходящего.
—
В зале раздались смешки; я улыбнулся — и тут же снова стал серьёзным.
— Не буду долго и пафосно болтать, — продолжил я. — У нас, аристо, свои споры и камни преткновения, но я прекрасно понимаю, насколько плевать на это обычным людям. Главное, чтобы кланы относились к ним с уважением и не ставили под удар. И уж это клан Распутиных может вам обещать.
Я слегка махнул рукой.
— Так что не ведитесь на дурацкие провокации вроде этой. Как говорится, Keep Calm and Carry On!
Новые смешки; похоже, мне удалось разрядить атмосферу. Я же говорил — вовсе не в моём стиле решать проблему, не получив при этом никаких плюшек. Скосив глаза на экран, я вчитался в комментарии.
«Чёрт, а он убедителен».
«Ну уж точно лучше Нахального. По крайней мере, уважает свою аудиторию».
«Лучший видос на канале Нахального! И, наверное, последний. Пните, когда Йошида создаст свой, сразу подпишусь».
«Я так скучаю по брату».
…к моменту, когда Дмитрий Распутин добрался до особняка, ночь уже окончательно вступила в свои права. В дороге по большей части царило напряжённое молчание, и это всех устраивало.
О чём думал Йошида? И этот Орлов? Дмитрий искоса поглядывал на обоих с заднего сидения, но всё-таки по большей части думал о своём. А точнее — о том, правильно ли он поступил, согласившись на предложение сводного брата. Он продолжал думать об этом и в особняке, когда шёл по коридору к комнате, где его должны были ждать новые подчинённые — Вульф и тот, второй…
Йошида, как всегда, стремится на первые роли, а ему достаются вторые. Опять — вторые. Как тогда, в детстве, когда Йошида был любимым сыном, наследником и надеждой клана, а он — так, на всякий случай.
С другой стороны… не поспоришь, братец подобрал ему дело по душе, поставил на должность, в которой он действительно талантлив. Итак, что лучше: заниматься тем, что тебе нравится, или стремиться вверх, потакая амбициям?
Взаимовыгодное сотрудничество, значит.
Дмитрий усмехнулся.
Посмотрим, Йошида, как ты способен на честную игру. Приглядывая за всеми, он будет приглядывать и за ним. Если попробует кинуть его или попытается использовать втемную, мигом узнает, почему это плохая идея.
Ну, а пока этого не происходит — Дмитрий тоже не будет нарываться на конфликт. Лучше употребить время с пользой, сделать всё, чтобы получить максимальный контроль над агентурной сетью Нахального.
Вот и помещение; Дмитрий рванул дверь на себя. Несмотря на поздний час, спать ему не хотелось совершенно, зато планов — выше головы.
— Значит, это вы и есть, — он взглянул на двоих людей, сидящих в помещении у ноутбука и о чём-то переговаривающихся; те повернулись к нему. — Что ж; раз уж я тут главных,
начнём с пары простых правил. Во-первых…Сидящие переглянулись; Вульф (его лицо он уже знал) с тревогой поглядел на него.
— Шеф, — заметил он, — может, с правилами потом? Есть проблема покрупнее.
— Мы разбирали файлы Нахального, — так же серьёзно, даже напряжённо добавил второй. — Есть кое-что новое. Информация появилась буквально за полчаса до его выступления.
— Думаю, — на лице Вульфа отразилась настоящая тревога, — вам стоит на это взглянуть.
Глава 7
Сколько внимания привлекает человек, идущий по улице?
Задашь этот вопрос — и все начнут тут же рассуждать, задавать уточняющие вопросы. Что за улица, что за человек? Во что он одет, как он себя ведёт, куда он смотрит?
Юкино Мори знала единственный верный ответ на этот вопрос, вбитый в неё за годы обучения в Драконьей Школе. Человек, идущий по улице, привлекает к себе столько внимания, сколько он хочет — ни больше, ни меньше.
Девушка поправила капюшон толстовки. Маскировка, мягко скажем, так себе, но она знала, что отец её не увидит — а точнее, увидит, но не остановит взгляда и не узнает в этой фигуре собственную дочь. Всем его якудза, всем смертоносным ниндзя и суровым трущобным бойцам было далеко по части маскировки в толпе до лучшей ученицы госпожи Рюдзин.
Пожалуй, что только сама Рюдзин и могла бы её обнаружить сейчас. Отец же…
Он не заметил её вчера, не заметил позавчера, не заметит и сегодня; Юкино точно знала это. Как знала и то, куда он направляется.
Опять. Боже, сколько можно — опять это место. Ему что, правда нечем заняться?
Задержавшись на другой стороне улицы, она глядела, как Хидео входит в яркие двери; мультяшный самурай на вывеске кривлялся и подмигивал, протягивая прохожим миску, полную лапши.
С-с-сука. Снова. Он опять пришёл в эту лапшичную.
Бл*ть.
Он опять ест лапшу.
…все последние дни отец определённо вёл себя ненормально. Ну… конечно, знавшая Хидео всю свою жизнь девушка понимала, что «ненормально» — так себе словечко, когда ты хочешь обозначить им безумного садиста с альтернативной логикой, глядящего на мир словно через чёрно-белый фильтр классической манги, кровью выгрызшего себе путь к власти и заправляющего теперь целой страной. Ладно, ладно, возможно, это стоило назвать «не так, как обычно». Словно один сорт безумия сменился другим.
Тогда, после случившегося в Драконьей Школе, отец нашёл её внутри — когда шум стих, все уже разошлись, и только потерянные официанты шатались туда-сюда по опустевшему и частично разгромлённому зданию. Зная отца, Юкино ожидала резкого выговора, вспышки гнева, возможно, наказания — но Хидео не говорил ни слова. Твёрдо, но без боли, взяв дочь за плечо, он молча направил её вперёд, и она пошла, точно завороженная, не зная, чего и ожидать.
Выйдя из здания несостоявшейся школы, они спокойно направились вниз по улице; сколько в точности они шли, Юкино даже не запомнила, потому что её мысли в тот момент были забиты совсем другим. Полчаса? Час? Отец тоже продолжал молчать; одна его рука всё так же покоилась на плече дочери, другая сжимала блокнот, и в какой-то момент Юкино увидела портрет Йошиды, сделанный отрывистыми штрихами. Карандаш был привычно засунут на ухо.