"Фантастика 2024-67". Компиляция. Книги 1-22

— И что? Неужели обратно никак? — собравшись с духом, спросил Шатун с нервным смешком и, осторожно подойдя к камню, положил на него руку.

— Нет. Отсюда никто не уходил, — качнула Хизарат головой.

— А твоя семья никогда отсюда не уезжала? — сменил Шатун тему, чтобы хоть как-то обрести душевное равновесие.

— Нет. Тут особое место. Травы сильные. В моей семье женщины всегда людей лечили. Потому и место такое искали. Сильное, — задумчиво ответила Хизарат, вздыхая.

— И что, ваше лечение всегда помогает? — не унимался Шатун. — Неужели никогда не было, чтобы люди не обвиняли вас во всяких глупостях?

— Нет. Мой род древний. И пугать нас никто не станет. Вокруг все знают, что если мы лечить не станем, то никто не поможет. У абиссинцев наука лечить самая сильная была.

— Ты абиссинка? — удивился Шатун, припоминая, что данная народность давно уже была ассимилирована.

— Да, — коротко кивнула женщина. — Обратно пойдем. Кушать надо, — скомандовала она и, развернувшись, быстро зашагала в обратную сторону.

Проводив ее взглядом, Шатун снова положил ладони на камень и, закрыв глаза, попытался представить, что его переносит туда, откуда он появился в этом странном распадке. Он даже пытался до мельчайших подробностей представить себе ту самую долинку, где случился бой, но ничего не менялось. Вздохнув, Шатун открыл глаза и, выругавшись, тяжело зашагал к дому.

Войдя в комнату, где жил, лейтенант наткнулся взглядом на уже накрытый стол и, грустно кивнув, тихо поблагодарил:

— Спасибо тебе, Хизарат.

— Садись. Кушай. Тебе много теперь кушать надо, — улыбнулась хозяйка в ответ. — А туда больше не ходи. Не надо. Не получится обратно. Я знаю.

— Но откуда? — не удержался Шатун, тяжело опускаясь на лавку.

— Легенды есть, — вздохнула Хизарат. — Еще от много раз бабки моей осталась.

— От много раз бабки? — не понял лейтенант. — Это в смысле прапрабабки?

— Да, так, — кивнула женщина.

— И о чем та легенда?

— Все не знаю. Помню только, что этот бог мог умирающего человека спасти, в другое место его унеся. Но перенести можно только живое. Ничего мертвого не переносится. Потому я и нашла тебя голым. Как увидела, сразу поняла, кто ты.

— Постой. А как же осколки в моем теле. Разве это не ты их вынула?

— Нет. Не был никакой осколки, — решительно мотнула женщина головой.

Шатун давно уже заметил, что ее акцент усиливается, когда хозяйка начинает волноваться. Так было и теперь. Качнув головой, Шатун вздохнул и, засучив рукав, ткнул пальцем в один из шрамов:

— Хизарат. В каждой этой ране был маленький кусочек железа. Это они оставили все эти раны. И они должны были остаться внутри. А теперь ты говоришь, что в ранах ничего не было. Как так?

— Сказала же, — чуть скривилась женщина. — Не был никакой осколки. Ты как меня слушал? Ничего мертвый перенести нельзя. Только живой. Ты живой был. Бог тебя перенес, но все мертвое там оставил. Я только чистый рана лечила. Ты пока полз, немного трава и земля попал. Но это не страшно. Я такой рана легко лечу.

— Да, знаю, — быстро кивнул Шатун. — Но я так и не понял, где оказался. Что это за земля?

— Кавказ, — пожала женщина плечами. — Не ищи ничего. Лучше свой место на этой земле найди, — тихо посоветовала она. — И помни. Пока ты в мой дом, тебя никто не тронет. Я не дам. Но там, — она кивнула куда-то в сторону, — ты будешь сам. И тогда все может случиться. Ты раньше кем был?

— Воином, — автоматически отозвался Шатун и тут же прикусил язык, мысленно ругая себя за невнимательность.

— Хорошо, — кивнув, улыбнулась Хизарат. — Значит, себя защитить можешь.

— Могу, но без оружия это будет трудно, — быстро добавил Шатун, найдя еще один способ хоть как-то определиться с местом положения.

— Подумаю, — кивнула женщина, подвигая к нему миску с похлебкой.

* * *

Странная кавалькада заставила Шатуна закончить тренировку и, перемахнув невысокий плетень, по мчаться к ручью. Гостей нужно встречать готовым ко всему. Тем более что в этих местах не принято было сверкать голым телом, если ты не стираешь одежду и не собрался мыться. Быстро смыв с себя пот и пыль, Шатун натянул на влажное тело домотканую рубаху и, перетянув ее поясом, отправился обратно.

Пробравшись на задний двор, он прислушался к голосам у ворот и, обрадованно усмехнувшись, решительно шагнул за угол. Но уже на следующем шаге и сам Шатун, и приехавшие растерянно замерли. Десяток казаков, таких, как их показывали в фильмах, замерли с ладонями на оружии, оглядывая неизвестного парня внимательными, настороженными взглядами. Они явно не понимали, кто перед ними. Сам же Шатун смотрел на них и никак не мог поверить в то, что видит.

Крепкие, жилистые мужики с бородами, шашками и пистолетами. То ли кремневыми, то ли капсюльными, Шатун толком не рассмотрел. А главное, все они приехали верхом на конях. На дороге, у ворот, стояла открытая коляска, запряженная каурой парой. Обстановку разрядила вышедшая из дома Хизарат.

— Чего стоишь? — сварливо напустилась она на парня. — Воды принеси. Вон те два больших кувшина возьми. Только быстро, — скомандовала хозяйка так, что ноги сами понесли лейтенанта в нужном направлении.

Внеся в дом два ведерных кувшина воды, он аккуратно поставил их у печки и уже хотел было выйти, чтобы не мешать, когда женщина, не поворачиваясь, приказала:

— Огонь разведи и вода нагрей. Мне много вода надо.

По проявившемуся акценту Шатун понял, что дело серьезное, и поспешил выполнить поручение. Наполнив большой медный казан водой, он быстро затопил печку и снова попытался выскользнуть на улицу, когда из комнаты, где Хизарат принимала больных, вышел мужчина в синем мундире образца примерно восемнадцатого века. Глядя на это чудо, Шатун судорожно сглотнул и, тряхнув головой, еле слышно проворчал:

— Песец. Крыша уехала.

— Здравствуйте, молодой человек, — вежливо поздоровался незнакомец.

— И вам не хворать, — нашелся Шатун.

— Мы можем с вами поговорить? — все так же вежливо поинтересовался этот ряженый.

— Ну, если вам так сильно этого хочется, — пожал Шатун плечами, лихорадочно пытаясь понять, что тут происходит.

— Вода поставил? — высунулась из комнаты Хизарат.

— Да.

— Тогда на двор идите, — взмахом руки выгнала она обоих собеседников. — Здесь мешать будете. Там говорите.

Кивнув, Шатун вышел на крыльцо и, растерянно вздохнув, тяжело опустился на ступеньку. От всего увиденного и вправду было не по себе. Он давно уже догадывался, что оказался где-то совсем не там, где был, но одно дело — догадываться, и совсем другое — получить тому наглядное подтверждение. Вышедший за ним офицер, сойдя с крыльца, достал из кармана серебряный портсигар и, не спеша закурив, тихо спросил:

— Давно вы здесь обитаете, молодой человек?

— Хозяйка меня осенью нашла, — так же тихо отозвался Шатун. — Израненного. С тех пор тут и живу.