"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Ни чё себе, обычная — возмутился я, обнаружив клубок сомнений в голове ушлого торговца.
— Сейчас дешевле нигде не найдёшь, это же отдельное жильё, с огромной кроватью.
От дальнейшего разговора нас отвлёк очередной потенциальный покупатель, громко потребовавший дополнительного внимания к собственной персоне. Герман резво выдвинулся к нему, а я остался возле прилавка, с хозяйской стороны и размышляя над сделанным мне предложением, поглядывал в сторону знакомого, чего то яростно доказывавшего своему визави. Дороговато, конечно, на такие деньги не рассчитывал. Но есть ли у меня выбор? В гостинице постоянно нет мест, попробуй подкарауль освободившееся. Искать в городе? Можно и наверняка найду, домов много. А дальше что? Понравится. Останусь. А хозяин мне вдруг возьми да скажи: — «Позвольте на ваш паспорт взглянуть, гражданин хороший». И что делать, показать?
— Ну чего, будешь заселяться? — прервал мои размышления, владелец «заводов» и «пароходов», незаметно подкравшись ко мне на мягких лапах. — Звонить матери? Пускай для тебя пристройку держит?
— Бронируй, только чтоб точно, ровно через четыре дня. Дольше ждать не буду — махнув на всё рукой, согласился я и поинтересовался на счёт предоплаты: — А задаток сколько оставлять?
— Ты чего? Какой задаток? Я тебя что, первый день знаю.
В городе делать было больше нечего. Новые книжки покупать? Так ещё старые не прочитаны. Продуктами запасаться? А зачем? Основные едоки разъехались, а мне много ли надо. Да и нет здесь почти ничего такого, что бы отсутствовало в нашем магазинчике. На автовокзале, в очередной раз, перекусил пирожками с лимонадом, дождался отправления автобуса, занял, с первого взгляда понравившееся мне место, в самом конце шумного салона и поехал доживать остатки кочевой жизни на опустевшую поляну, по сиротски выглядевшую ещё с утра. Всё дорогу откровенно проспал. Тепло, мягко, покачивает на неровностях, грех было не воспользоваться такими убаюкивающими обстоятельствами. Зато на конечной чувствовал себя словно заново на свет народившийся. Ощущение постоянного недосыпа исчезло, внешний вид не докучал, отсутствие друзей и хороших знакомых не напрягало. Одним словом вернулся домой, как бы странно он не выглядел, в идеальной форме. Повинуясь хорошему настроению, зашёл в полупустой магазин. Сделал выручку Петровне, перебросившись с ней парой фраз и потяжелев сразу на пять банок кильки, и на такое же количество консервированного «туриста». В дополнение к ним впихнул четыре буханки белого хлеба в пустую сумку, вежливо попрощался с приветливым продавцом и быстро зашагал к себе, с надеждой, что дом ещё не занят.
Наше место так и пустовало, оккупировать его никто не успел. По-быстрому пристроив пожитки, в темпе побрёл в сторону основной захоронки, буду перетаскивать её сюда. Поставлю себе шалаш из клеёнки, внутри застелю его всеми семью одеялами в белую полоску, разведу костёр и стану единоличным хозяином этого подворья, соседей рядом видеть не хочу.
К вечеру со всем управился. Жильё получилось неказистым, но, надеюсь, прочным и водостойким. Потратил на обеспечение этих функций все найденные на берегу жерди и весь запас клеёнки в горошек, купленной в городском универмаге. Выглядело строение шикарно. Ярко, необычно и словно ядовитый паук, отпугивающе. Новый тайник напротив, в глаза не бросался и внимания чужих к себе не привлекал. Насладившись собственной рукастостью, затарил, доставшуюся мне по наследству, безразмерную, красную сетку дарами из магазина и стараясь добраться до темноты, почти бегом, выдвинулся в сторону лагеря студентов. Настала моя пора их выручать, небось сидят голодные и воют на луну.
Разочарование от увиденного было не долгим. Студенты самоликвидировались, но я не отчаивался, у меня на примете есть ещё одно место, с живущими на нём людьми, которых также стоит отблагодарить за их, вовремя оказанную мне, помощь. Пойду к Коле, у них кильку в томате очень уважают. По темноте добирался немного дольше, чем обычно, но вышел точно на нужный пятачок и снова остолбенел. Лагерь добродушного кашевара также отсутствовал, на его месте осталось лишь тёмное пятно от костра, да пару свежих прикопов, наверное с мусором. И всё. Круто. Сговорились они все, что ли? Потопал домой, облагодетельствовать жильцов одиноко стоящей палатки у меня желания нет, да и рассчитался я с ними уже. Потащу всё обратно, в дом. Хлеб и «Завтрак туриста» сам слопаю, а кильку просто оставлю на берегу, кому нибудь на бедность. Жрать её никогда, наверное, не смогу, как вспомню день нашего знакомства с этой рыбой, дрожь по телу пробегает.
Четыре дня провёл с удовольствием и пользой. Доедал немалые продуктовые запасы, пускай и в консервированном виде, плавал и загорал, на дальность и цвет, читал и запоминал, много и тупо. Больше всего намаялся с алгеброй. Логики там никакой, допусков на веру куча, но ничего справился,
даже перечитывать для запоминания не приходилось. Память у меня отменная. Запоминаю всё с первого взгляда. Ничего не понимаю, но оттарабаню любое безразмерное правило с такой быстротой, что самому завидно становится. Интересно, где же это я раньше учился? Наверняка, в каком нибудь техническом вузе, ну не на артиста же, хотя и там бы мог, тексты в сериалах вон какие длинные.К концу эпопеи, чувствовал себя бодрым и помолодевшим, лет так на десять. Точно, как хотела администраторша не гостеприимной гостиницы. Без шуток. Если отбросить в сторону бритьё, знание алгебры и геометрии, за полный курс обучения, и закрыть глаза на выученную наизусть историю КПСС, все эти дни я был обыкновенным десятилетним пацаном, по внутренним ощущениям, конечно. Каким именно был в этом возрасте, на самом деле, не помню. Вёл себя безобразно, хулиганил без разбора, орал без меры, разжигал на берегу кострище в человеческий рост, купался голышом, жрал не по распорядку и всё от того, что никого рядом не было. Абсолютно никого. Даже уезжать не хотелось по истечение отпущенного мне на развлечения времени, но ничего не поделаешь, надо. Ночные размышления над будущей, взрослой жизнью, шансов на долгую раскачку не дают.
Новая заря выводила на тропу новых впечатлений. Заплечная ноша моя, была почти на столько же пуста, на сколько пустой казалась голова при пробуждении на каменистом пляже, некоторое время назад. Это меня не смущало ни тогда, ни сейчас не может послужить препятствием на пути к светлому будущему. План у меня готов — идеальный, несокрушимый и никто не сможет мне помешать осуществить его. Я стану полноправным гражданином своей страны. Буду приносить пользу ей и её гражданам. Не устану стремиться делать нашу жизнь краше и лучше, до полной победы коммунизма на всей земле. Как завещал нам великий Ленин и, как учит нас Коммунистическая Партия Советского Союза, и её боевой авангард, ЦК КПСС.
Автобус был не первый. Переться к Герману в такую рань не хотелось. Начало рабочего дня ещё не наступило и улочки посёлка были полу пусты. Окинул их прощальным, немного грустным взглядом, всё таки родина, можно сказать, запрыгнул на ступеньку, встал на вторую и всё, окунулся головой в новую реальность.
— Обилечиваемся! — обрадовала она меня звериным рыком. — На линии контроль!
Что же там ждёт? Как встретят? Найду ли кого из своих? Вспомню ли о них? Одни вопросы. Мандража нет, уверенность меня так и не покидает, но желание обрести прежнюю жизнь никуда не делось. Не хочется всё время быть одному, маяться по жизни Ванькой, не помнящим родства. Эх! Тяжело. А хорошо сказал, надо будет запомнить.
Герман ждал и к встрече со мной подготовился основательно.
— Адрес ты знаешь — сказал он. — Вот тебе ключи от пристройки и от ворот. Можешь прямо сейчас заселяться, там всё убрано, постель лежит, а с остальным в процессе разберёмся.
— А деньги, когда отдавать? — спросил я о самом главном, для меня.
— Ты жить, долго собираешься? — задал Герман ключевой, для нас обоих, вопрос.
— Не знаю. Как карта ляжет — ответил я, в стиле заядлого преферансиста.
— Ну — протянул он, — тогда давай так сделаем. За десять дней сразу оплатишь, а дальше за трое суток до окончания, будешь продлевать. Устроит?
— Вполне — посчитав условия приемлемыми, сказал я. Десять суток у них я точно проживу.
Двадцать пять рублей отдал без колебаний, одной бумажкой. Затем вытребовал у Германа точное направление к дому, пожелал ему удачной охоты и покинув привычно жужжащий универмаг, уверенно зашагал по указанному в бумажке адресу. Ну наконец то высплюсь сегодня, как человек — на мягкой постели, с простынью и подушкой. Вымоюсь, за все дни проведённые у ручья. Приму ванну, душем даже и заморачиваться не буду, а потом пообедаю, чем нибудь вкусным, домашним, сидя за столом, на стуле, с ложкой и вилкой в руках. Лепота.
Пристройка оказалась обычным щитовым домиком, площадью четыре на четыре шага, с двухспальной кроватью, как и говорил её хозяин, но с металлической сеткой, вместо твёрдого основания, представлявшегося мне в мечтах. Стола не было, а стул нашёлся, он стоял за тумбочкой, завершавшей непритязательный мебельный вернисаж.
— Хорошая пристройка — разочарованно произнёс я, с сомнением поглядывая на деревянные плечики, висевшие на вбитых в стену гвоздях. — Если здесь и ванны нет…
Посмотрел в единственное окошко, плохо пропускающее дневной свет, из-за своей мутной прозрачности и увидел в трёх шагах от своего домика крохотный сарайчик, с покрашенной в чёрный цвет бочкой, на плоской крыше.