"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20

— Пишите, — сдалась я под напором поварихи. — Когда он приехать сможет?

— Да через неделю и приедет, у них имение недалеко от Грелады, — радостно защебетала женщина, довольная тем, что так хорошо пристроила родственничка. Замена заменой, а так ведь и за место при дворе зацепиться можно. — Ты не пожалеешь.

Я уже жалела. Просто великолепно! В управляющих замка сопливая девчонка, главный садовник — пьяница, дворецкий — буйнопомешанный, так еще и королевским поваром станет зеленый юнец, у которого все рецепты до сих пор в студенческих конспектах!

Мама, мама, забери меня отсюда! Поеду в деревню, буду нянчить братьев и интересоваться урожаем брюквы в этом году!

Я оставила Кларину радостно строчить письмо племяннику, а сама поплелась по бесконечным коридорам замка, думая, что бы еще такое сделать и не достаточно ли на сегодня. На втором этаже слышались вопли казначея: «Людоед проклятый!» — у него в отсутствие дворецкого прорезался почти что оперный бас. И как только этот голос помещается в тщедушном теле?

На третьем этаже мимо меня промелькнула фигура короля. Уж не померещилось ли? Монархи редко крадутся на цыпочках. Любопытство повело меня следом. Ратмир II совсем не величественно шмыгнул в одну из малых гостиных, но я заглянуть туда не решилась. Да и сзади раздался звук шагов: по коридору гуськом шествовали министры, восемь штук, у каждого в руках какие-то бумажки. Кхм, странно, эти типы редко вылезают из своих кабинетов.

— Добрый день, леди Николетта. — Министр сельского хозяйства, как всегда, оказался самым вежливым, или просто он единственный, кто из всей этой компании знал, как меня зовут. — Вы не видели его величество?

— Добрый день, — улыбнулась я и встала ровнехонько на проходе в гостиную. — Нет, к сожалению, сейчас не видела.

Министры зашуршали и посеменили дальше по коридору, потеряв ко мне всякий интерес.

— Спасибо, — раздался из-за тяжелой портьеры монарший голос.

— Не за что, — ответила я и поспешила убраться с этого места. А ну еще его величество возмутится, что управляющая праздно шатается по коридорам — это им, коронованным особам, можно бегать от работы, а мне ни-ни.

Не желая больше искать приключений на свою голову, я поплелась к кабинету своего отца, а вернее, теперь уже к моему кабинету. Но войти в него мне было не суждено, под дверью дежурили… Портниха и две ее помощницы. Не заподозрив подвоха, приблизилась к ним без всяких опасений и тут же была подхвачена под руки с двух сторон.

— А поздороваться? — обиженно протянула я, вовсе не представляя, что им от меня надо.

— Некогда, — безапелляционно отрезала мадам Лизет, — нам еще нужно снять с тебя кучу мерок и определиться с тканями.

— Для чего? — Я уперлась пятками в пол, но помощницы портнихи были дамами атлетического сложения и бесстрастно продолжали волочить меня за собой. — У меня дел много! Куда меня тащат?

— А новый гардероб вы откуда брать собираетесь? — хмыкнула моя мучительница.

— А мой старый чем вам не нравится? — не сдавалась я врагу.

— Позорище! — припечатала мадам Лизет. — Разве можно в этом появиться при дворе, а уж тем более перед иностранными гостями?

Я невольно перестала сопротивляться и критически оглядела себя. Платье как платье. Ну что им всем от меня надо?

Следующее утро оказалось еще безрадостнее, чем предполагалось. Отец уезжал в деревню. И если раньше я как огня боялась того, что он увезет меня с собой, сейчас с радостью уехала бы с ним, хоть в чемодане. Отец был подозрительно бодр, за резные столбики крыльца не цеплялся, оставить его при дворце не упрашивал. Я позевывала, вчерашний обмер для гардероба затянулся допоздна — ох, не так себе представляла будни управляющего.

— Ники, ты, главное, не отчаивайся, — ободряюще начал отец. — Уследить за всем все равно невозможно, просто работай.

— Угу, — невесело кивнула я, — потом найду себе замену и тоже приеду к вам в деревню, поправлять пошатнувшееся здоровье.

— Ну вот, молодец. Сарказм — первый признак неугасающего оптимизма. — Он обнял меня на прощанье.

— Скорее уж наоборот. Маму поцелуй и братьям привет. Писать не обещаю, наверное, некогда будет.

— Ничего, я и без твоих писем буду в курсе событий, — хитро подмигнул отец.

Когда карета отъехала от дома, я с тяжелым вздохом мученика, обреченного на казнь, поплелась ко дворцу. Либо у меня разыгралось воображение, либо местами сад стал выглядеть чуточку поприличнее. По крайней мере исчезли толстые корни и лианы, которые раньше бесцеремонно выползали на дорожку, и теперь можно было не опасаться, споткнувшись, получить неожиданную коррекцию лица дорожной кладкой. Если садовники сделали это всего за вечер, появлялась надежда, что к приезду гостей в саду можно будет гулять. Но тут мне в голову закрались нехорошие опасения, и я решительно свернула с главной тропинки, пусть для этого и пришлось проломиться сквозь недружелюбный кустарник. С руганью, вовсе не подходящей леди, я вывалилась на соседнюю дорожку. Дорожка находилась в состоянии первозданной дикости, и не только она одна, но и все, на которые я потом удосужилась повернуть. Так… умники. Значит, привели в порядок путь от моего дома до дворца и думают, что на остальное никто не обратит внимания. Самое обидное, что сейчас никак не могу придумать, что бы такого с ними сделать, чтобы у них мозги встали на место. Уволить не уволишь, где потом других брать в таком авральном режиме?

Я решила пока плюнуть на это дело и снова направилась к дворцу, по пути стряхивая с платья мусор, который героически собирала по всему саду в течение последних десяти минут. На лестнице восточного входа во дворец меня ждал сюрприз. Сюрприз источал винные пары, сидел, подперев небритую щеку рукой, и тоскливо глядел куда-то вдаль. Значит, вчера главный садовник так и не протрезвел, и радикальные водные процедуры прошли зря. Хотя… чего я ожидала?

Превозмогая отвращение, я присела рядом с ним на ступеньку (все равно платье после моих вылазок придется менять) и тоже задумчиво уставилась вдаль. Взору открывались какие-то неровные дебри.

— Красота-а-а. — Как зовут садовника, мне не вспомнить, а завязать разговор надо.

Мужик пробормотал нечто нецензурное в ответ, отвернулся и сплюнул. Разговор явно не клеился.

— Нет, ну а что вам не нравится? Дикая природа — самое прекрасное, что может быть на свете. Нам обязательно нужно запустить сюда стаю волков и создать естественную экосистему, — заливала я. — А когда вся эта флора и фауна начнет расползаться по дворцу, мы и вовсе станем жить в единении с биосферой.

— Какая, к лешей бабушке, биосфера, — пробурчал он на редкость связно для пьяницы. — Деточка, сделай одолжение, заткнись. Сначала испоганят все, а потом у них, видите ли, биосфера какая-то! Вали отсюда, куда шла.

— Это что еще такое я испоганила? — Моему возмущению не было предела. — Сами сад до какого состояния довели — зайти страшно!

— Ну не ты испоганила, так твой папаня постарался, мотыгу ему в печень! Кто два года назад восточное крыло ремонтировал, я, что ли?

— Может, и ремонтировали, это тут при чем? — В то время моя особа благополучно чахла в деревне, поэтому уверенности в моем голосе поубавилось.

— А то, что испоганить вы всегда готовы, а как исправлять, так, Митич, выкручивайся сам! Я тебе сказал проваливать, так и проваливай, ишь ты, расселась тут, юбками пол вытирает!

Его заплывшие мутные глаза смотрели на меня очень недобро, даже захотелось поежиться.

— Да что испоганили-то?

— Кыш!!!

Я поняла, что дальнейшие расспросы бессмысленны, и не без радости встала — уж больно убийственный дух тут стоял. Если от него мне ничего не добиться, надо искать информацию в другом месте. Мне пришлось снова углубиться в сад и направиться в сторону злополучной теплицы — гнезда лености и развращенной садовнической жизни.

Картина, представшая моим глазам, на этот раз отличалась лишь отсутствием пьяного тела под кактусом (ибо оно присутствовало на лестнице) и тем, что теперь играли не в карты, а в домино. При моем появлении костями зазвенели и спрятали их куда-то под бочку.