"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
И, осыпая себя ругательствами на чем Белый Свет стоит, финансист, нетрезво выписывая ногами на песке вензеля и хватаясь за дверцы стойл, торопливо направился к выходу.
— А… Э… стой, министр, как тебя… — спохватившись и ухватив за хвост ускользавшую до сих пор мысль, шепотом выкрикнул молодой конунг. — А эти… прожекты… на которые король потратил все деньги… они на сколько свечей-то хоть были? Нам бы таких десятка три, порт ночью освещать!..
Но старший счетовод Багинота, имени которого Олаф тоже узнать так и не успел, уже скрылся во тьме за приоткрытой створкой ворот.
И в ту же секунду на смену ему вернулась кипящая
Хмурый Олаф, которому тяжесть не подлежащей разглашению страшной тайны давила на могутные плечи не хуже стада кобыл, встретил ее неласково.
— Ну, а ты какой секрет принесла, женщина? Говори быстрей, и пойдем. Там пиво греется.
— Секрет?.. — не поняла и непроизвольно замедлила шаг брюнетка.
— Ты ж сама сказала, что у тебя есть тайна, которую…
— Олаф, Олаф… — опомнилась, вошла в роль и томно всплеснула холеными руками она. — За кого ты меня принимаешь, мой рыжий медведь… Какие тайны… Какие секреты… Если такая женщина как я приглашает ночью в уединенное место такого мужчину, как ты… это может означать лишь одно…
— Н-но… — голубые глаза отряга по мере усиления интенсивности нового света, пролитого на ночное свидание панически замигали и заметались по стойлу в поисках путей к отступлению. — Если это то, что я думаю… то… ты планов не строй… я не могу на тебе жениться… У меня невеста…
— Невеста! — презрительно фыркнула оскорбленная до глубины души брюнетка. — Невеста! Какая-нибудь деревенская девка! Да разве она может потягаться со мной?! Погляди хорошенько: разве у нее такие же длинные волосы цвета воронова крыла? Разве у нее такие же черные как угольки глаза? Разве может у нее быть такой же стройный стан и благородной бледности тонкая кожа как у меня?!
Олаф отдался предложенной задаче на сравнение со всей ответственностью.
— Нет… Конечно, нет… — грустно покачал он головой через минуту. — Она — богиня любви и красоты… А ты и впрямь бледная, тощая, и волосы у тебя жидкие, и будто немытые, а глаза какие-то больны…е… Послушай, но ты же сама меня спроси…
— Мужлан!!! Хам!!! Негодяй!!! Дикарь!!!..
Тонкий, как стенка мыльного пузыря, налет куртуазности слетел с фиолетовой дамы в мгновение ока, и вместо роковой обольстительницы перед ошарашенным юношей предстала разъяренная фурия с горящими как угли глазами и развевающимися в отсутствующем ветре будто немытыми волосами цвета ночного мрака.
Олаф шарахнулся от нее в сторону, покрутил пальцем у виска и боком-боком принялся пробираться к выходу.
— Дура набитая…
— Ах, значит, вот ты как!!!.. — подобно черной мамбе яростно прошипела она, вскинула руки, замахала ими, заперебирала, будто принялась плести незримую паутину, и свет в очах растерявшегося отряга вдруг замигал заполошными неровными вспышками и стал меркнуть. — Не хочешь по-хорошему — будет по-моему!!!..
С последним выкриком рыжий конунг вдруг покачнулся, как пьяный, едва не упал, но в последний момент успел ухватиться за дверцу стойла и грузно повис на ней как тряпичная кукла, неуклюже, боком, не в силах ни бежать, ни идти, ни стоять, ни кричать…
— Сейчас ты мне всё расскажешь, отряжская дрянь… всё расскажешь… всё… — монотонно запела себе под нос колдунья, тонкими нервными пальцами ловко вытягивая из напряжено замерцавшего лиловым и низко загудевшего воздуха остатки связавшей молодого северянина невидимой сети.
Когда
в нос Олафу ударил сладкий, тошнотворный, преследовавший его весь вечер запах — запах ее духов — затуманенные глаза его слабо приоткрылись, и тут же встретились с пылающими угольями ее сверлящего, прожигающего и выжигающего до глубины души взгляда.— Говори, ничтожество… я приказываю тебе… силами, подвластными мне… заклинаю… куда…а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!!!!..
Длинные желтые зубы молнией мелькнули у лица застывшего в муке беспомощной неподвижности отряга и сомкнулись на соблазнительно обнаженном плече взвывшей от неожиданности и боли ведьмы.
— Мерзкая тварь!!!.. — мигом забыла про спутанную по рукам и ногам жертву и вскинулась было с самыми убийственными намерениями фиолетовая ведьма, но страшные мощные зубы в мгновение ока клацнули еще раз, смыкаясь теперь уже на ее щеке…
И она сдалась.
Завывая и зажимая руками раны, бросив недовязанные волшебные путы распускаться под весом собственной магии, побежденная колдунья опрометью кинулась прочь.
А над всё еще недвижимым, но уже изо все сил мычащим и таращащим изумленные очи отрягом заботливо и нежно склонилась его спасительница.
Старая черная кобыла с белой звездой на лбу.
На то, чтобы суметь оторвать себя от угрожающе перекосившейся и отчаянно скрипевшей дверцы и встать вертикально, у юного конунга ушло еще минут десять. Всё это время вороная лошадь не отходила от него и не спускала враждебного взгляда с ворот конюшни ни на миг.
Но минуты шли, к Олафу возвращались силы, ведьма не появлялась, и напряжение из дикого взора кобылы постепенно уходило, сменяясь отчего-то неуверенностью и волнением.
Первое, что сделал северянин, едва утвердившись на ногах — распахнул жалобно скрипнувшую дверцу, тяжело ступая, медленно подошел к замявшейся нерешительно лошади, обнял ее за шею и поцеловал в теплую бархатистую морду.
— С-спаси…бо… — с усилием шевеля непослушными пока губами, тихо проговорил он. — С-спа… сибо…
И опешил.
Потому что кобыла улыбнулась, кивнула большой черной головой и прошептала ему на ухо:
— Счастлива была помочь тебе, конунг…
Олаф замер, испуганно прислушиваясь к происходящему внутри его головы.
Кажется, последствия заклинания проклятой ведьмы будут еще сказываться долго и неожиданно.
— Э-э-э… — пересохшим горлом сипло выдавил он.
И, помолчав немного, на всякий случай вежливо, но невпопад добавил, старательно глядя под потолок:
— Б-будете проходить м-мимо… з-заходите…
Лошадь тихо заржала.
— Лучше ты скорей возвращайся… сын Гуннара…
— АОС?!..
— Узнал, узнал!.. Я им всем говорила, что ты меня узнаешь в любом обличье, а они не верили!
— Но… Аос?!.. Как ты?!.. Откуда?!.. Кобыла?!..
На том месте, где стояла вороная лошадь, из игры света и теней соткался вдруг полупрозрачный образ его огненноволосой возлюбленной, и голос ее зазвучал сладчайшей мелодией — но такой призрачной, такой далекой…
— Волупта вчера предсказала, что если сегодня ты в южной долине среди голых скал дважды не встретишься с черной кобылой, то я могу тебя больше не увидеть… И я бросила все дела, кинулась к Мьёлниру, и стала умолять его помочь мне… Ведь это варварское королевство расположено так далеко, и в такой глуши, что одна я не могла дотянуться сюда даже мыслью…