"Фантастика 2024-81". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Правила для адепток Академии очень строги. Регламентируется одежда, поведение, прически и украшения, вещи, которые можно и нельзя держать в комнатах, на досуг остается не более двух часов в день. Изначально сам Дракон внедрил более свободные нравы, но первая директриса Академии почти пятьсот лет назад установила очень строгий распорядок. С тех пор правила много раз менялись в мелочах, подстраиваясь под реалии мира, но в главном оставались неизменными: полное равенство адепток внешне («чтобы привлекать внимание Дракона только своими достижениями и добродетелями», как гласит Устав) и безжалостная, акулья конкуренция за прилизанным фасадом.
И все-таки даже самые строгие правила то и дело нарушаются, такова человеческая
Однако большинство этих объединений непрочно и распадаются при малейшем изменении обстановки.
Группу девушек, собравшихся в личной гостиной Киманы из клана Ураганного Медведя/Настурции, не объединял даже такой непрочный союз.
Было их четверо: сама Кимана, ее верная подруга (или, как говорили злые языки, приспешница) Аанар из того же клана, а также Фаэлис из клана Ночного Орла/Глицинии и Тоннар Баат, простолюдинка.
Небольшая компания собиралась раз в неделю у Киманы, которая, благодаря положению своего клана, к четвертому рангу получила в Академии не одну, а две комнаты в личное пользование. Девушки обменивались новостями, подарками, кое-какими намеками. Ну и решали, будут ли видеться в следующий раз, или их связь себя полностью исчерпала.
— Девочки, как я рада вас видеть, вы прекрасно выглядите, все до одной! — защебетала Кимана, лучась радушием. Она даже начала, хлопоча, разливать чай — правда, с весьма скудным угощением, потому что даже дочери кланов редко могли пронести на территорию общежития сладости. (Сладости, хоть это строжайше запрещено, поедались в учебных башнях, где не было так строго настроенных охранных талисманов, как правило, в туалетах). — Фаэлис, твои волосы просто невероятно блестят, дашь мне рецепт шампуня?
Волосы Фаэлис, глубокого темно-фиолетового цвета с рыжевато-коричневыми прожилками, смотрелись и впрямь хорошо, но нужен был очень наметанный глаз, чтобы заметить отличия от того, как они выглядели два дня или неделю тому назад. Фаэлис отлично ухаживала за собой.
— Дорогая, если тебе нравится результат, я пришлю тебе и рецепт, и большой флакон на пробу! — воскликнула дочь Ночной Глицинии. — Только не знаю, подойдет ли тебе этот состав: у тебя волосы куда тоньше и мягче моих, за ними нужен особый уход. А ведь в моем шампуне только натуральные компоненты, без всякой магии. Давай я попрошу моего алхимика составить подходящий состав?
То была шпилька в сторону Киманы: мол, твой алхимик сам не справится — и вообще, хочешь сделать комплимент, делай настоящий! Например, обрати внимание на действительно роскошный перламутровый маникюр. Фаэлис уделила много сил, чтобы сделать ногти элегантными, не выходя за рамки правил Академии, и все присутствующие это заметили. Но Кимана не посчитала нужным ничего сказать, за что и получила.
— Разумеется, буду благодарна! — Кимана держала удар как чемпион. — Мой алхимик так занят рецептами укрепляющих и улучшающих истечение магии зелий, что, боюсь, не добился должного искусства в заботе о волосах.
Переводить это следовало так: мой алхимик занимается настоящим делом, а не всякой фигней.
— Да, боюсь, у моего значительно меньше работы, — не оставшись в долгу, произнесла Фаэлис, потупив глаза.
Это значило: ну, мне-то зелья для помощи в учебе и на дуэлях не нужны, у меня и без того все прекрасно!
Тоннар хмыкнула.
Среди собравшихся адепток она единственная имела пока только восьмой ранг — у остальных был четвертый — и единственная не могла похвастать аристократическим происхождением. Соответственно,
носила не сиреневую, а темно-синюю форму. Причем ей исполнилось всего четырнадцать лет, а не пятнадцать, как большинству восьмиранговых: ее приняли в Академию на год раньше.При невысоком росте и замечательной — даже на фоне других адепток — красоте она выделялась в любой компании полным равнодушием к своей внешности. Ногти у нее частенько бывали обкусаны, пальцы — в чернильных пятнах, а замечаний за неопрятный внешний вид она ловила больше всех.
И все же старшие адептки искали ее общества и сами пригласили в свой круг: Тоннар была очень умна, знала о происходящем в Академии практически все — и, главное, умела делать верные выводы из скудных данных. А еще не скрывала, что поступила в Академию не из желания стать женой Дракона, а в поисках магических секретов. Большинство адепток полагали это притворством, но сходились на том, что стратегия довольно редкая: ее трудно убедительно придерживаться все девять лет учебы, и при этом все-таки умудриться попасться Дракону на глаза! А значит, Тоннар, по крайней мере, заслуживает уважения за такой выбор.
— Что-то смешное, Тойни? — ласково, но немного нервно спросила Аанар.
Обычно к Тоннар обращалась именно она: Кимана, хоть и сама пригласила ее в кружок, считала ниже своего достоинства активно замечать простолюдинку. Однако при этом она была достаточно заинтересована во второкурснице, чтобы попросить свою компаньонку время от времени включать ее в беседу. Или по крайней мере делать попытку: обычно Тоннар включалась или не включалась куда-то только по собственному желанию.
— Да так, история косметического ухода, — ответила Тоннар, не поднимая глаз от учебника по теории магии пятого года обучения, который читала. Она сидела, скрестив ноги, подальше от стола, поставив чашку рядом с собой прямо на пол. И то и другое — и поза, и положение чашки — считалось обычным делом в неформальной обстановке… для простолюдинки. Аристократы видели в этом вопиющее неприличие. Но на мягкое замечание Тоннар даже бровью не повела, и от нее отстали. — Понимаете, раньше считалось, что умелый маг будет ухаживать за своими волосами только с помощью колдовства. Потом, когда магию научились запасать впрок и появилось промышленное магическое производство, зелья стали дешевы. Теперь все перевернулось с ног на голову: аристократы хвастаются друг перед другом, что, мол, используют только натуральное! Очень смешно: ведь натуральными красителями таких цветов, как у вас, не добиться.
После взмахов меча, которыми обменивались Кимана и Фаэлис, слова Тоннар произвели эффект бомбы из нестабильной магии: зараженная выжженная земля и тотальное безмолвие.
Как в доме умершего не говорят о покойнике, так и при адептках из Кланов никто старался не упоминать, что своей внешностью они обязаны не только природе, но и собственному магическому искусству — а частенько даже искусству очень дорогих целителей, которые вполне способны изменить форму носа или черепа.
Неловкость, повисшую в воздухе, можно было резать ножом. Тоннар же только ухмылялась, по-прежнему глядя в книгу. Она даже перелистнула страницу.
Именно такие ее выходки заставляли некоторых адепток думать, что барышня Баат притворяется — нельзя действительно плевать на этикет и так умело балансировать на самой грани непростительного!
— Хорошо, давайте о чем-то более интересном, чем история моды, — вздохнула как бы нехотя Кимана, делая вид, что ничего не произошло. — Все уже слышали новости? Нам нанесено оскорбление! Нам всем, адепткам, которые так стремились попасть сюда, сдали экзамены, учились столько лет… Дракон сделал какую-то простолюдинку без магических способностей вольнослушательницей, да еще возвел ее в достоинство судьи! Наши дуэли будет судить вчерашняя уборщица! Которая сама ни одного канала открыть не способна!