"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21

— Ого… Хм… Полного списка нет, но кое-что найти могу. Дайте мне двадцать-тридцать минут, и данные лягут к вам на стол.

— Пожалуйста, но только в этом кабинете.

Через двадцать три минуты еще теплый лист уже изучался наркомом.

— Почему вы напечатали эти фамилии красным?

— По моим данным, эти люди самые опасные.

— Для Германии?

— В перспективе и для нас.

— Хотя бы вкратце: чем именно?

— Этот — блестящий математик. И не витает в облаках, а имеет практический ум, которые применял не только для раскалывания шифров, но и для создания теории искусственного интеллекта. А это гигантские перспективы.

— А тот?

— Не тот, а та. Женщина. Гениальная программистка. Родоначальница этого вида деятельности, если хотите. Вся вычислительная работа шла через нее. Не знаю, как лучше объяснить… словом, она задавала порядок математических действий, причем с редкостной эффективностью… Так вот, я рассчитываю на английскую прессу. По идее, они должны опубликовать если не некрологи, то уж наверняка списки погибших. Ну, дальнейшее ваши сотрудники и сами сообразят. Но у меня, в свою очередь, просьба к вам, Лаврентий Павлович.

На подвижном лице Берии изобразилась живейшая готовность выслушать.

— Вы наверняка помните, с какими трудностями получилась матрикация подводных лодок. После товарищ Сталин мне еще выговорил за неосторожность.

— Да было такое, — ответил хозяин кабинета небрежным тоном, как будто речь шла о незначительном деле, хотя сам он так не считал.

— Так вот, у меня появилась идея, как ту же задачу выполнить с меньшими затратами, но при том сохранить секретность. Однако понадобится помощь ваших сотрудников. Вот взгляните на план…

Черчилль произнес свою мгновенно ставшую знаменитой речь в палате общин. В другом мире она получила широкую известность столь же быстро.

Правда, поводом для нее получили не обширные бомбежки английской территории, а всего лишь одна, но та имела настолько мощный резонанс в прессе, что, собственно, и педалировать было нечего и незачем. Почему-то разбомбленный объект упорно именовался чисто гражданским, хотя там работали и военнослужащие. Впрочем, о таких тонкостях пресса помалкивала.

"Мне нечего предложить вам, кроме крови, тяжкого труда, слез и пота" — вот что было сказано. Правда, премьер-министр не упомянул, что данное выражение является почти точной цитатой из трудов Джузеппе Гарибальди. Надо отдать должное: действие эта фраза произвела. И результатом было не просто воодушевление публики на борьбу с ненавистным врагом — нет, Черчилль, как и его двойник в другом мире, добился более чем существенной реорганизации правительства. Стоит отметить, что он получил оппозицию в своем же собственном кабинете: министр иностранных дел лорд Галифакс был открытым сторонником замирения с Германией.

Конечно, существовали и отличия. В мире Рославлева упор был сделан на личность Гитлера — именно с ним заключение какого-либо мира не представлялось возможным. Тут же Черчилль твердо заявил, что невозможен мир с Германией, а точнее с ее правящей кликой, безмерно жадной до соседского добра, ибо мало ей было почти что всей Европы — подавай также богатые Британские острова.

И наконец, прозвучали знаменательные слова: "Нам всем предстоит биться за Британию."

Те, кому положено, читали британские газеты внимательно. И лондонское радио слушалось столь же пристрастно. Вот почему высокопоставленные немецкие военные и флотские офицеры, не привлекая внимания, собрались поговорить. Обсудить. Прикинуть.

Решались не стратегические вопросы — для этого имелось высшее политическое руководство. Люди с погонами обсуждали, как лучше и быстрее убедить противников заключить мир. Понятно, что имелся в виду мирный договор с большой пользой для рейха. А поскольку в настоящий момент Германия находилась в состоянии войны лишь с Англией, то понятно, вокруг какой темы вертелось обсуждение.

Не нужно было пребывать в адмиральских или маршальских чинах, чтобы сразу додуматься до мысли: рейх нуждается в превосходстве как на море, так и в воздухе. Без этого десант на британский берег выглядел, по меньшей мере, авантюрой.

— На сегодняшний день у Рейха практически отсутствует стратегическая бомбардировочная авиация, — убеждал Геринг. — Мы могли бы разнести военную промышленность Британии по кирпичику, имея в распоряжении десять эскадр по сотне бомбардировщиков в каждой. И доказательство тому — рейд, которые осуществили наши орлы, разбомбив… важный стратегический объект.

Сей изящный словесный оборот рейхсмаршал употребил, поскольку не посчитал нужным раскрывать истинную сущность перед всеми собравшимися.

— И это, — продолжал Толстый Герман с необыкновенным воодушевлением, — при том, что наши потери оказались минимальными! Не вернулось на аэродром лишь четыре бомбардировщика из тридцати шести, а также одиннадцать истребителей сопровождения. Да и то пятеро из выпрыгнувших с парашютом были подобраны нашими кораблями.

В разговор вступил генерал-полковник Франц Гальдер. Этот баварец неоднократно отмечался критикой решений Гитлера (по военной части, конечно). В другом мире его отставили с должности начальника генерального штаба, а потом и арестовали по обвинению в заговоре против фюрера. Но мало кто осмелился бы оспорить авторитет Гальдера в чисто военных вопросах.

— Мне кажется, герр рейхсмаршал, в своей оценке вы недоучли стратегическую внезапность вашего налета. Именно стратегическую: противник явно не предполагал, что мы можем выбрать именно эту цель. Но в следующий раз англичане не сделают этой ошибки. И потери Люфтваффе могут стать неприемлемыми. Теми самым сорвется возможность очистить Ла-Манш для операции вторжения. А без десанта на Оострова война станет затяжной.

Намек поняли все присутствующие. Печальный опыт такой войны у Германии имелся.

Геринг в силу должности захотел было спорить по авиационным вопросам, но тут в дискуссию вмешался гросс-адмирал Редер.

— Господа, у Кригсмарине появились некоторые сведения о стратегических аспектах войны на море. В частности, наш источник убежден, что главным фактором, позволяющим сравнять силы на море, являются авианосцы. Также он советует поручить именно летчикам командовать этими кораблями — когда они появятся у Германии. Примите также во внимание: Япония в хорошем темпе строит корабли этого класса. А у Соединенных Штатов таковые уже имеются.