"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Патриотизм хозяина зашкалил:
– Вас обманули, уважаемый. Вот эти, - широкий жест Тамаза Зурабовича обвел ординарные коньяки, - и вправду лучше. А вот эти...
Последовал эффектный поворот кисти руки в сторону марочных бутылок и улыбка превосходства.
– ...они ГОРАЗДО лучше.
– Беру.
Рославлев добросовестно расплатился.
– Уважаемый, - тут в голосе грузина прозвучала деликатность, - вам столько нести будет затруднительно. Если вы подождете минут десять, то я пришлю двоих племянников, они вам донесут туда, куда вы укажете.
– На улице Алания...
– ...в 'Гудауте'?
Племянники подошли, правда, не через десять, а через семнадцать минут. Но претензии предъявлять было бы не вполне правильно: часов у молодых людей не имелось.
– Что ж, Тамаз Зурабович, тогда прощаюсь. Разрешите сделать маленький подарок. Вот.
На ладони у щедрого немолодого покупателя оказался красивый перочинный ножик с большим количеством лезвий. Тамаз проникся:
– Очень хороший. Английский? Немецкий?
– Нет, швейцарский.
Тут посетитель понизил голос до шепота:
– На самом деле китайская подделка, но первосортная. Сталь добрая, сам проверил.
Виноторговец удивился. Он никогда не слышал, чтобы из Швейцарии поступали хорошие ножики. Тем более он не слышал, чтобы подобные вещи подделывали именно в Китае. Но отказываться, понятно, не стал, долго и велеречиво поблагодарив за подарок.
Нож был как раз швейцарским, но афишировать свои возможности в Европе Рославлев не хотел.
Разговор имел некоторые последствия. Добрейший и приятнейший человек, торгующий превосходным грузинским вином и коньяком, доложил о контакте. Сами по себе разговор и покупка ничего не значили, но старшего лейтенанта госбезопасности Собиева напряг подарок в виде иностранного перочинного ножика. Китайский, говорите? Интересно, откуда у товарища Александрова связи с Китаем? Ниточку стоило размотать. Конечно, самому Собиеву такое было не по возможностям, но сигнализировать в Москву - это дело совсем другое. Именно туда, ибо местным кадрам данный сотрудник не доверял, имея опыт. К тому же осетин Собиев не особо жаловал грузин вообще.
То, что имеет начало, имеет и конец. Именно эта древняя философская истина проявилась материальным образом через неделю, когда пришлось распрощаться с Кавказом вообще и горным озером Рица, в частности.
А в Москве накапливались события. Точнее, информация о таковых - ибо не все они случились в столице СССР.
Первое случилось в заведении, которое про себя Рославлев обзывал 'курчатником'. Бомба была готова к испытаниям.
Именно об этом докладывал наркому внутренних дел лично Игорь Васильевич. При докладе присутствовал хорошо знакомый главатомщику СССР товарищ Александров. Он же и первым принялся задавать вопросы. При этом он поминутно сверялся со своими записями, которые почему-то не показывал.
– Игорь Васильевич, какой, вы сказали, общий вес изделия?
– Шесть тонн, круглым счетом.
– Габариты... спасибо, сейчас гляну... очень хорошо. Масса активного вещества?
Даже на совещании, где по определению не могло быть посторонних, Рославлев блюл осторожность.
Курчатов чуть-чуть промедлил. Это было замечено.
– Спасибо тем вычислительным мощностям, которые вы нам передали. Нам удалось просчитать улучшенную конфигурацию по сравнению с исходными документами... вот цифры. Но на всякий случай мы создали запас...
взгляните.– Лаврентий Павлович, ваш черед спрашивать.
Берия в теоретической и экспериментальной физике откровенно плавал. Или даже тонул. Но в людях он разбираться и сам умел, и команда для этого также имелась.
– Игорь Васильевич, хотелось бы видеть список тех, кто принимал участие. Также особо стоит выделить тех, кто будет испытывать.
Курчатов мгновенно понял: речь идет не о том, чтобы награждать - тем более, что любое телодвижение в эту сторону имело смысл лишь по успешном завершении испытаний. Но приказ есть приказ, к тому же предвиденный. Из портфеля появился список. Берия очень быстро проглядел листы.
– Игорь Васильевич, - по голосу наркома даже самый опытный соратник не смог бы угадать, гневается ли этот могущественный человек или, наоборот, весьма доволен, - вижу, вы внесли туда Льва Давидовича?
– Разумеется, - с полнейшей уверенностью в голосе отвечал Курчатов, - он оказал большую помощь в теории.
– Также, - продолжил Берия столь же индифферентно, - вот тут вижу Эсфирь Марковну Эпштейн.
Курчатов за своих людей был готов биться насмерть:
– Она принесла огромную пользу, ускорив все расчеты. Далее: пусть товарищ Эпштейн не столь сильна в физике, как, скажем, Юлий Борисович, но все же соответствующий курс в университете прослушала. Делая чисто вычислительную работу, она также давала дельные советы в части расчетных методов. Наконец, она учила персонал обращению с вычислительной техникой. И научила больше десятка. Яков Борисович на нее нахвалиться не мог.
На этот раз Берия выказал доброжелательность.
– Благодарю за работу, Игорь Васильевич. Если возникнут какие-либо нужды, не разрешаемые обычными способами, прошу обращаться.
Курчатов уже подумал, что прием окончен, но ошибся.
– Лаврентий Павлович и вы, Игорь Васильевич, если не возражаете, я посещу вашу организацию в ближайшее время. Считаю нужным поблагодарить всех участников, соберите собрание в актовом зале. Но прежде хочу поглядеть на само изделие, а также взять копии некоторой документации по нему. Вот список.
Ученый бросил лишь короткий взгляд на наркома и сразу догадался, что тот понял нечто, о чем он, Курчатов, пока что понятия не имел. Но ответ был ожидаемым:
– Разумеется, Сергей Васильевич. Назначьте время, и я выпишу вам пропуск. Копии мы сделаем.
– Тогда завтра в восемнадцать часов.
Время выбиралось не случайно. Как раз тогда рабочие часы заканчивались.
У главной проходной атомного заведения нарисовалось двое. Один был хорошо знакомый многим седой коринженер, вторым был охранник в звании сержанта госбезопасности. Этот второй тащил приличного размера чемоданы.
После улаживания всех пропускных вопросов Курчатов лично повел этих двоих к себе в кабинет.
– Вот документы, что вы хотели.
Товарищ Александров листал документы, хмыкал, иногда чуть задерживался взглядом. Потом часть листов и папок укладывалась в чемодан.
– Через сколько дней испытание?
– Изделие везем поездом. И подготовка... Если не случится чего-то... э-э-э... неординарного, то две недели. Но, Сергей Васильевич, еще не менее недели на обработку результатов.