"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Люди испытывали голод, но не осмеливались развести костер в доме духов. Храм степняков не походил на подобные сооружения у цивилизованных народов, и все же это священное место. Просто вместо мрамора и кирпича был песок и глина. Степные духи не боялись дождей, потому не прятались от непогоды под крышей.
Лишь ветер беспокойно носился по пыльным улицам, раздражая духов, не имеющих над ним власти. Этот ветер пришел с западных гор, сотворен силами более могучими. Он будет нестись над степным простором, пока не рухнет в пропасть над морем.
Весь мир поделен между могучими силами, а люди приспосабливаются к их капризам.
Есть
Кажется, что их власть развеялась, отступила в темные глубины, где проживают диковинные существа. Люди могут закрепить реальность, вонзив клинок из благородного металла в тело земли, но древние силы сметут этот жалкий алтарь, если будет на то их воля.
Хенельга знала эту истину, знали ее наставники. Даже Виал знает об этом, потому он не страшится, видя бескрайнюю пустыню. Ведь в этой бесконечной, с виду безжизненной пустоши обитают духи покровители.
Морское царство богаче даже чем подземное. И хотя бога подземного мира называют богачом за то, что он обладает медью, серебром и золотом – это богатство заемное, крохи из дворца настоящего богача.
Люди не видят истины, что эта земля принадлежит тем же водным силам, что затаились у ее берегов. В меловом склоне можно найти сотни свидетельств подобного. В прошлом наставник часто вырубал из мягкого тела холма ракушки, превращенные в камень. Сходство, поразившее Хенельгу поначалу, теперь не казалось таким удивительным. Ведь истина очевидна – царство Хозяина простирается не только на водные глубины.
Поиски были долгими, упорство принесло плоды. Женщина была вознаграждена, обнаружив предмет, которому тут не место. Словно изделие, созданное резчиками. Разбив камень, Хенельга в трещине обнаружила камень, словно кусок мела свернутый спиралью. Лишь форма выдала истинное происхождение предмета, его жизнь давно закончилась, он стал частью холма.
Люди обречены стать пищей для растений и животных, а древние создания были превращены в камень. То ли за свои проступки, то ли по прихоти древних божеств.
Хенельга знала, что можно выбить из камня сотни подобных свидетельств. Хватит и одного.
Не столько для степняка, сколько для себя она искала ракушку. Теперь город призраков не казался ей таким страшным. Ведь древние боги, могучие боги властвуют над степью и поныне. Мелкие духи могут проживать здесь, пользоваться богатствами, разбросанными Мефоном. До тех пор, пока Хозяин не решит вернуть их.
Ведь песок, намытый с этого холма, уносится прочь в море. Словно дань, взимаемая Хозяином.
Все это время мужчины ожидали возле жертвенной ямы. Они боялись пошевелиться, чтобы не привлечь внимания демонов. Любой шорох вызывал дрожь, в игре ветра чудились шепотки духов. Шаги женщины разрушили тишину призрачного города, словно разбив наваждение.
Простое действие оказалось эффективнее, чем ритуальное насаживание реальности на острие меча.
– Вот, – Хенельга остановилась возле степняка и протянула найденный камень.
На ее ладони лежал белый осколок, в котором таилось серое сердце спиральной формы. Не вызывало сомнения происхождение ракушки. Не могла она быть принесена воронами, что таскали в степь морских тварей.
Камень был древним, ракушка уснула в нем еще в те времена, когда формировался этот склон.
– Эта вещь из царства Хозяина пустоты, нашего покровителя. Я выбила ее из склона
холма.– Могут быть тысячи тысяч причин, по которой она тут оказалась, – возразил степняк.
– И ты рискнешь злить бога, которому принадлежит все в этих землях? Да ты нахальный человек. Бог не обратил внимания на земли, где пасли стада твои предки. До поры не обратил. Рискнешь лишить жизни его слуг?
Эгрегий поднялся, подошел к подруге, чтобы ее поддержать. Ракушка на ее ладони была не просто кусочком легкого камня, а весомым аргументом.
– Эта земля могла быть выброшена Мефоном, – сказал Эгрегий, – за ненадобностью или по прихоти. Чтобы создать наземных тварей, к которым он испытывает интерес.
– Порой его интерес перерастает в катастрофы для мелких тварей.
– И он сметает влажным языком все, оказавшееся на суше. Такое случалось, и такое будет повторяться.
– В особенности, если принадлежащее ему, останется здесь, в этой земле, – Хенельга указала на яму.
Рядом была река, но эта река впадала в море. Весной она выходит из берегов, хотя вода приходила с запада, а не с востока. Отложения на берегах указывали на разливы, которые порой затапливают низины.
Степняк поднялся, обхватил плечи руками.
– Убей нас, и пригласишь в свой дом высокую воду, – сказал Эгрегий.
– Вспомни, ведь такое уже случалось, – добавила Хенельга.
Степняк кивнул. Пусть воспоминания о потопе принадлежали не ему, даже не его отцу, но они все еще свежи. Такие реальные, словно это произошло вчера.
Сухопутные букашки не могут сопротивляться большой воде, пришедшей с востока. Она зальет равнину, погубит зеленые луга и пресные источники. Сойдя, вода унесет с собой все живое. Солнцу еще долго придется подсушивать степь. Вода сойдет, но останется соль, навечно отравившая землю.
Племя добывает соль из источников, оставшихся с последнего потопа. Не осталось даже легенд о тех, кто проживал здесь до рипенов.
– Моя ошибка была привести вас в свой дом, – прошептал степняк.
– Так выведи нас. Ты ведь слышал, куда мы держим путь. Ты знаешь о Скирте? – в голосе Эгрегия чувствовалось нетерпение.
– Лишь отголоски.
– И этого достаточно. Веди нас, чтобы отвести беду от своего дома!
– Тем ты загладишь вину пред Мефоном, – добавила Хенельга.
Эгрегий кивнул, хотя мысленно отметил, что не понимает – верит ли подруга в эту легенду или же пользуется навыками, приобретенными у Виала. Пусть будет второй вариант. Виал суеверный человек, но прагматичный. Даже столкнувшись с рогатым духом лицом к лицу, он задумался о том, как использовать это. Поклоняться древним? Какая глупость, пусть сначала древние докажут свою полезность.
Таков был Виал, смог ли он передать Хенельге свои воззрения, неизвестно.
Порой лучше оставить что-то во тьме, чем тащить на свет.
Путь до Скирты занял еще пять дней. Не считая мелких стычек, это были непримечательные дни. Местность становилась все богаче на растительный покров, людей и зверья встречалось все больше. В остальном, это были те же степи, рассеченные каменистыми возвышенностями.
До тех пор, пока на севере не появились горы.
Сердце Эгрегия учащенно забилось, но горы эти располагались далеко. Видно их в ясный день, когда туман отступал. Небо словно линза, приближающая объекты. До гор идти долго, предстояло пересечь не одну реку, встретиться с десятком людей.