"Фантастика 2024-82" Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Ты знаешь, что такое шашки?
– спросил я Пападимоса.
Честно, понятия не имею, где и когда возникли шашки, а также были ли они во времена Византийской империи. Поэтому ответ на этот вопрос услышать будет очень интересно.
– Нет, - хриплым голосом ответил немёртвый.
Сегодня он говорит впервые, поэтому неудивительно, что его мёртвые голосовые связки, пока что, способны только на сухие хриплые звуки.
– Прокашляйся, как следует, - попросил я его.
Пападимос начал кашлять. В качестве итога, на пол упал сгусток то ли мокроты, то ли гноя…
– Сейчас я научу тебя играть в шашки, Лукас, - сказал я.
– Ты понял меня?
–
Голос у него был низким, густым. Как и положено стереотипичному бывалому воину. И этим самым голосом он звал свою маму, умирая от моих рук.
– Ты ведь не обижаешься за то, что я убил тебя?
– спросил я у него.
– Нет причин, - ответил Пападимос.
– У меня не было другого выхода, - не поверил я ему.
– Либо я, либо ты.
– Нет причин, - повторил Пападимос.
Но вижу я в его глазах, что обижается. Я бы тоже обижался. Потому что нежизнь - это даже не блеклая тень былой жизни. Ещё как бы обижался, мать его…
– Смотри, - разложил я шашки по полю.
– Ты играешь за чёрные, а я за белые. Ходить можно только по чёрным клеткам. Первыми ходят всегда белые. Вот так…
Я передвинул шашку.
– Задача - уничтожить или обездвижить шашки противника… - начал я объяснения несложных правил.
Десяток минут спустя до Лукаса дошло. Мы сыграли начало партии, Пападимос долго размышлял над каждым ходом, а затем у него из носа потёк нигредо.
– Твою ж… - подорвался я.
– Сосуд лопнул?!
Запрокинув голову, я посветил в его нос фонариком, поковырялся ватной палочкой и убедился, что лопнул один из сосудов сети артерий передней части носовой полости. Заткнув нос Пападимоса платком, я сбегал за хирургическими инструментами и начал экстренную операцию.
У мертвецов нет регенерации, не с нигредо вместо крови, поэтому такие нигредотечения губительны, так как не прекратятся сами по себе. Шашки оказались неожиданно опасной игрой…
Пришлось вскрыть нос, чтобы добраться до давшего течь сосуда, после чего экстренно его сращивать. После закрытия пробоины я срастил место разреза, что оставило ровную полосу из соединительной ткани, читай, шрам.
– Рановато мы за шашки взялись… - раздосадованно покачал я головой.
– Ладно, начнём, что называется, с азов… Посиди пока тут, я скоро вернусь.
Инструменты у меня были, как и материал. Ещё у меня были руки, растущие не из жопы, поэтому я взял несколько досок и приступил к работе.
За полчаса работы удалось соорудить коробку с отверстиями, подходящими под определённые фигуры и выстругать эти самые фигуры. Кубики, звёздочки, ромбы, круги - всё, как полагается. Хэндмейд, м-м-мать его. Уроки труда не прошли даром, Виктор Дмитриевич! Эти штуки помогают детям развивать интеллектуальные способности, поэтому я собирался увлечь Пападимоса решением простых головоломок. Если у него из-за шашек сосуды в носу лопались, то страшно подумать, что произошло бы из-за шахмат…
Ещё полчаса я потратил на «изобретение» развивающей пирамиды - правда, сделал ступени, нанизываемые на шест, квадратными, а не полукруглыми. Естественно, зашлифовал всё мелкой наждачкой, чтобы руки мертвецов не загнивали от заноз.
Поняв, что развивающая пирамида оказалась плёвым делом, выстругал из дерева Ханойскую башню. [102]
Эту башню пока немёртвым давать рановато, потому что это точно гарантирует им инсульты, но я сделал её на перспективу, раз уж взялся за инструменты.
Притащив всё это в гостиную, я увидел, что Пападимос разложил шашки в изначальное положение и играет сам с собой.
– Прекрати играть, - приказал я ему.
– Это опасно для тебя.
Немёртвый послушно убрал руки со стола и уставился на меня в ожидании следующих приказов.
102
Ханойская башня - популярная в XIX веке головоломка, которую изобрёл французский математик Эдуард Люка. В оригинале она представляет собой три стержня, на один из которых нанизано восемь колец. Задача состоит в том, чтобы перенести пирамиду из восьми колец за
наименьшее число ходов на другой стержень. За один раз разрешается переносить только одно кольцо, причём нельзя класть большее кольцо на меньшее. Задача, на самом деле, не самая сложная, если речь идёт о восьми кольцах и трёх стержнях, но если количество стержней и колец увеличивать, то начинается шиздец. Там уже было поле сражения, где бились учёные-математики, вырабатывая оптимальные стратегии и определяя количество ходов, необходимых для решения головоломки с тысячей дисков и десятью стержнями. В итоге, в 1941 году был разработан алгоритм Фрейма-Стюарта, последовательно проверенный на тридцати дисках и четырёх стержнях. Дальше никто копать не стал, так как этого было достаточно для подтверждения оптимальности алгоритма. Это окончательно подтвердили в 2014 году. Но речь шла о четырёх стержнях. Алгоритма для тысячи колец и десяти стержней не существует до сих пор. Выглядит эта головоломка (в первоначальном виде) вот так:– Вот, это всё для тебя, - разложил я на столе развивающие игрушки.
– Вот здесь надо выбирать из общей кучи подходящие к пазам фигуры. Здесь - складывать пирамиду в замысловатые формы. А вот эту штуку тебе ещё рановато.
Я думал, что Лукас начнёт возникать, типа, «ты что, за сопляка меня принял?!» и в том духе, но, к моему удивлению, он с интересом взялся за коробку с пазами и начал подбирать подходящие фигуры.
Вот тут-то я и узнал о его истинных интеллектуальных способностях: без демонстрации правильного способа он не мог подобрать правильные фигуры и бессмысленно тыкал случайными фигурами в случайные пазы. Это значит, что я не ошибся с оценкой интеллектуального возраста немёртвых с двумя единицами «Интеллекта» - примерно два-три года. Но даже дети такого возраста проявляют с такими игрушками больше сообразительности. И в то же время, далеко не все трёхлетние дети могут так связно излагать свои мысли, как это делает Пападимос. Также у трёхлетних детей нет настолько развитых навыков по убийству ближних своих. Очередное доказательство того, что интеллект - это очень ёмкое понятие и его очень сложно загнать в определённые рамки. Пападимос - это не трёхлетний ребёнок, у него нет присущих детям черт, но соображает он в чём-то хуже, а в чём-то лучше детей подобного возраста. И у меня есть стойкое ощущение, что интеллект Пападимоса можно развить…
Наконец, наметился прогресс: немёртвый осмыслил суть задачи и начал подбирать правильные фигуры. Просунув все фигуры в пазы, он посчитал задачу выполненной и переключился на развивающую пирамиду. Надо бы каждую ступень в отдельный цвет покрасить…
Смысла задачи с пирамидой он не понял, но его и не было, поэтому, когда ему надоело, Лукас перешёл к Ханойской башне.
– Что нужно делать, господин?
– спросил он у меня.
– Тут всё очень просто, - усмехнулся я.
– Нужно переместить пирамиду из восьми колец на вот этот стержень, но нельзя брать больше одного кольца за один ход, нельзя также ставить большее кольцо на меньшее. Чем меньше ходов ты применишь - тем лучше. Ещё раз говорю - это слишком сложно для тебя и опасно.
– Я хочу попробовать, - практически просительно произнёс Пападимос.
Но в чём его интерес? Откуда такой энтузиазм? Неужели я прав и даже сам немёртвый интуитивно чувствует, что эти детские игрушки дают некий положительный эффект? Что ж… Увидим.
Глава десятая. Выбрось в воду
// Фема Фракия, г. Адрианополь, рыночная площадь, 30 июня 2021 года //
– Персы!
– заорал выбежавший на городскую площадь паренёк.
– Персы под городом!
Я, в сопровождении Волобуева и Лебедякиса, прибыл на рынок, чтобы купить продуктов. Чувствую себя матерью Терезой: мало того, что заплатил за инструкторов, так ещё должен кормить их. Поэтому продукты расходуются быстро, что побудило меня начать закупаться впрок.
Паренёк орал на среднегреческом, который я понимаю очень ограниченно. Но слово «персы» и «город» я разобрал. В возможность нахождения войск персов уже в городе я не верил, поэтому интерпретировал не до конца понятную фразу именно как «персы под городом».