"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Что случилось? — спросил Алексей.
— Фрикционы, — устало ответил Кирилл, который подхватил это слово от царевича. — Заклинили они.
— Или заржавели, — добавил Софья.
— Или заржавели. — согласился тот. — Мы давно ему ход не давали. Могли.
Царевич покачал головой.
Ничего умнее, чем два кованных диска, которые прижимались эксцентриком, они не придумали. Просто в силу того, что кроме принципа о фрикционах Алексей не знал ничего. Даже сцепление никогда не разбирал. Получилось грубо и топорно, но подходяще. Наверное…
— И что делать думаешь?
— Выспаться… — ответила за него Софья. — И помыться. А потом со свежими силами.
— Думаешь? — как-то неуверенно
— Ты же сам говорил, что глаз замылился. Отвлечься надо.
Кирилл как-то механически кивнул.
Алексей улыбнулся, подмигнув Софье.
А Серафима с каким-то завороженным взглядом изучала экскаватор. Она росла в гареме и мало что видела за его пределами. Этот новый мир, открывать который она начала в путешествии, порой вызывал в ней эмоции как у ребенка. Удивительное рядом и все такое. Даже несмотря на возраст.
Тут же и нормальные, умудренные возрастом люди поразились конструкции. Все-таки экскаватор, да еще гусеничный для местного исторического ландшафта был настолько же типичен, как и какой-нибудь диплодок или здоровенный авиалайнер.
— Авиалайнер… — тихо, едва ли не шепотом произнес царевич, словно пораженный в самое сердце.
— Что? — не понял Кирилл.
— Не обращай внимание, — поспешно отмахнулся Алексей. Делиться с ним мыслями о дирижаблях он не хотел. Еще не хватало, чтобы брат ими заболел. Да и мыслей тех с гулькин нос… так — сама идея. Больше о них ничего не знал. И тут требовалось все обмозговать…
— Кум! — радостно воскликнул Фрол, увидев родича во дворе своего дома.
Тот выглядел не так радостно. Да и вообще — весьма мрачно. Видно было — тяжелые дни пережил. Вон осунулся как. Да и спутники его тоже.
Пешком шли. А им дня три пути.
Вошли в дом. Сели за стол.
Супруга достала из печи чугунок с пареной картошкой. Кваса из сеней принесла. Хлеба отрезала. Солонку из небольшого шкафчика возле печи.
А кум смотрел… во все глаза смотрел на это. Он ведь лет пять как тут не был. И ничего этого даже не планировалось.
Дом, правда, был не кирпичный, как болтали злые языки, а фахверковый. С поправками на российские реалии.
Тяжелый, массивный фундамент из кирпича поднимался на добрые два фута [202] из земли, формируя характерную завалинку. Поверх он прокладывался грубой тканью и проливался битумом, формируя таким образом затвор гидроизоляции. Чтобы вода по фундаменту не поднималась. Дальше ставился несущий каркас из бревен и набивалась обрешетка. Ну и дальше глина, густо замешанная с соломой, укладывалась на этот «скелет» с тем, чтобы получить стену толщиной в четыре фута [203] . Чтобы такая стена не промокала снаружи ее притирали жидкой глиной, формирующей своего рода скорлупы гидроизоляции. Крыша двускатная, крутая с холодным чердаком была покрыта черепицей. Из-за чего, видимо, в сочетании с выступающими кирпичами фундамента, и пошли слухи.
202
Фут в СИ составлял 10 дюймов или 254 мм. Два фута это 508 мм или полметра.
203
Четыре фута это 1016 мм или метр. Такая толщина стены была выбрана с запасом, чтобы противостоять морозам «за сорок».
Да, в селе имелись каменные здания.
Две штуки.
Церковь, которую уже устроили перестроить в типовую
базилику. И небольшой домик правления, где староста дела вел. Остальные дома фахверк.Все.
Вообще все.
Село в принципе было перестроено по единому плану и стандарту. Имея и центральную улицу как по линейке, и переулки и даже площадь свою перед церковью. Вот по прошлому году и закончили…
Внутри у кума было довольно чисто.
Пол — тес, приподнятый над землей. Отчего тепло и сухо. Печь вон стояла, кирпичная, построенная навроде традиционной русской, устоявшейся лишь в XIX веке. Но под проект перестройки колхозных поселений ее придумали. Мебель кое-какая имелась. Не только стол да лавки, но и целый шкафчик — явный признак зажиточности по этим годам. Да и сундуков парочку стояло вдоль стен. Впритык. Чтобы спать на них можно было. Впрочем, на тесовом полу и без сундуков тепло было — кивнул соломы или даже овчину, да спи. Ежели печь протопить добро.
Чугунок опять же.
Кум ради такого дела даже постучал по нему пальцем, проверяя — металл али ему кажется.
Ел он молча, как в крестьянской среде тех лет и было по обычаю. Спокойно, рассудительно, но без трепа. И не спрашивал, что. Какую еду поставили, такую и вкушал. Не прилично носом водить от угощений. Тем более на голодный желудок. Тем более, что картошка оказалась вполне вкусной и сытной едой, хоть ему и не привычной совершенно. Он ее поначалу с репой спутал, даже дивился — какой странный вкус…
Потрапезничали.
Сели разговаривать.
Сначала зашли издалека. Обговорили родичей и прочие схожие вопросы. А потом и к делу перешли.
Голод.
Кума в гости привел голод.
Неурожай был у них в селе по прошлому году. Под конец лета град побил посевы. Как итог — зиму едва-едва на лебеде с корой продержались. Наступившая же весна отчетливо пахла смертью. Многие в их селе уже едва на ногах стояли.
— Я помогу. — твердо сказал кум. — Тебе. Запасами бог не обделил. А остальные как?
— Не ведаю… — развел руками его визави.
— А как же запасы? Со складов государевых вас разве не кормят по голоду?
— Так… — потупил взгляд крестьянин.
— Не писались?
— Да у нас вся округа не писалась. Мужичок у нас один скрывался. Беглый. Сказывал, что та перепись — сатанинское дело. Будто бы в книги бесовские нас вписывают как душу продавших.
— И вы поверили?
— Он убедительно говорил. Вот по бумагам и нет нас вроде как. И старосты тоже нет.
— Как же так? Всех же заставили себе старосту выбрать.
— Так тот мужичок нам и подсказал выбирать того, кто недавно преставился или вот-вот отойдет. Мы так и делали. Писарю денежку сунули, он и написал бумагу, что так мол и так — выбрали. Пока суть да дело, пока выяснили, что староста наш того, отошел, прошло время. И немало. А мы потом еще раз такого выбрали. И еще раз. С третьим покамест не прознали.
— Подушную подать, стало быть, не платите?
— Ничего не платим.
— Да… Накаркали получается… — покачал головой кум.
— Как есть накаркали. — развел родственник руками. — Три года ведь хорошие были. А тут такое дело.
— Так для такого дела это все и удумали. Церковь у вас тоже не ставят новую?
— Откуда? Старосты то нет, он бумаг и не подает никаких.
— Ясно… Пойдем к старосте. К нашему. Он слава Богу живой.
— А он поможет?
— Вы хоть и разбойники, ежели так посудить. Но наши. И он наш. Чай не обидит. Савелий это, бык. Да ты его знаешь. Что же до помощи. То вам только ряд остается подписывать.
— Что за ряд?
— Как мы. Колхозный. И уже старосту выбрать чин по чину. А того злодея, что вас баламутил, сдать полиции.