"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16

— А как же? С кем нам дружить?

— Оказанная услуга услугой не является, — пожал плечами Алексей. — Кроме того, тот факт, что именно введение русских войск позволило обеспечить независимость Молдавии, начнет разъедать душу ваших элит. Обычно такое дает обратный эффект. И пусть не сразу, но вы постараетесь откреститься от нас. Дескать, мы восточные варвары, а вы, например, настоящие европейцы с древней историей.

— Алексей Петрович, — с укоризной произнес Кантемир, — и в мыслях такого не было.

— У вас — поверю. А у того, кто вам наследует?

Начался торг. Но продлился он очень недолго. Поняв, к чему клонит царевич, Дмитрий заявил:

— Мы готовы вступить в Советский Союз. Прямо сейчас.

— До завершения войны этого сделать нельзя, так как вы воюете с Габсбургами. Так что, вступление в Союз автоматически распространит эту войну на весь Союз.

— И что же делать?

— Давайте подпишем договор о намерениях. Вы обязуетесь в течение трех месяцев после подписания мирного договора с Габсбургами подать прошение на вступление в Союз.

— И вы введете войска?

— Да. Но в частном порядке. Как отпускников.

— Кстати, — подала голос Миледи, — в Молдавии уже действует небольшой добровольческий корпус.

— Да? — удивился царевич.

— Он очень небольшой. Буквально полсотни человек. Поручик Семецкий взял отпуск и уехал туда, прихватив часть неравнодушных стрельцов [262] .

— Когда я выезжал в Москву, мне стало известно, что Юрий погиб в стычке с австрийцами. — печально произнес Кантемир.

262

В этой реальности после бунта стрельцов в самом конце 17 века их переформировали. Упразднив как самостоятельное войско, стали использовать этот статус и пакетом привилегий для армейских отставников, выходящих на пенсию в поселение. В качестве личного поощрения за службу.

— Юрий Семецкий… Семецкий… — задумчиво прошептал Алексей. — Какое-то знакомое имя, только не могу вспомнить откуда…

* * *

В этом время в Париже престарелый Людовик XIV пытался заниматься делами. Давалось это уже тяжело.

Старость как-то резко навалилась.

Стал мерзнуть. Особенно по сырой весенней погоде. Зимой-то натапливали. А сейчас, если также топить, дышать нечем будет.

Скрипнула дверь.

Несильно.

Вошло двое слуг с большими кувшинами. Он, дождавшись отмашки императора Запада, первый подошел к нему и стал наполнять свой кувшин ковшиком из здоровенного тазика, аккурат занимавшего все пространство под небольшим письменным столом. Достаточно легким и декоративным, но королю хватало. Все равно больше читал, чем писал.

Заполнив свой кувшин, он уступил место второму слуге. И тот опорожнил горячую воду из своего, вылив ее в тазик. Людовик аж улыбнулся от того, как замлел. Приятная теплота радовала его ноги. А именно они чаще всего у него мерзли последнее время…

Постучались.

— Кто там? — устало спросил король.

— Гийом Дюбуа, — сообщил выглянувший за дверь слуга. — Говорит, что дело не терпит отлагательств. Встревожен.

— Проси, — нехотя произнес Людовик.

Дюбуа ему откровенно не нравился. Он признавал его заслуги. Считал его молодцом. Но то, что он входил в партию Филиппа II Орлеанского, болезненно настроенного к его племяннику и наследнику, меняло многое. Так что король его скорее терпел. Ценил, но терпел.

— Что случилось Гийом? — удивительным лениво-раздраженным тоном поинтересовался король.

— Простите сир, но новости, которые я только что получил, настолько ужасные… я просто не мог ждать назначенного приема.

— Вот как? И что же произошло?

— Ваш внук, Филипп V Испанский тяжело ранен. Возможно, уже и не жив.

— ЧТО?! — аж привстал Людовик. Хотя это сделать было крайне непросто — слишком уж он специфично сидел.

— В Мадриде на него произошло покушение. Во время выезда. С балкона неизвестный в него выстрелил из пистолета. Пуля попала в живот. А ношением кирасы он пренебрегал. Даже насмехался. Хотя я его уговаривал как мог и не только я. Он считал, что испанцы перестанут уважать своего короля, если тот начнет выезжать к ним в доспехах.

— Господи! За что?! — взмолился Людовик, демонстративно перекрестившись. А потом порывисто перевел взгляд на Дюбуа, спросил: — Это русские?

— Мы не знаем.

— Ой не юлите! Не юлите!

— Нападавшего не поймали. Он выстрелил и сразу же скрылся. Пути отхода у него были подготовлены, а парадная дверь дома добротно забаррикадирована. Когда туда-таки ворвались солдаты, его уже давно и след простыл. В этом деле нет никаких значимых зацепок.

— Так уж и нет?

— Сейчас проводят расследование. Пока известно, что некий сеньор Хуан де Васкес из города Витория арендовал этот дом для проживания в Мадриде.

— Баск?

— Как уже успели выяснить — в Витории этого сеньора никогда и не было. Так что — неясно. Хотя документы для покупки были справлены очень хорошо. Все выглядит так, словно их на самом деле выдавали живому человеку, только он… никогда не существовал. Во всяком случае, в Витории семейство де Васкес не помнят.

— Как-то все сложно и странно…

— Увы, это обычно, сир. Обычная покупка на подставное лицо. Так много кто поступает.

— Стрелок оставил после себя следы?

— Несколько старых черных рубашек и остатки еды, которые относились к традиционной кухне басков и колониальной. Например, объедки вареного маиса.

— И ты говоришь, что это не баски?

— У них нет мотива. Не больше обычного. И все это выглядит так, словно стараются увести след именно к ним. Нарочно. Только там, если указанный сеньор и не существовал, концов не сыщешь. А при обострении можно получить гарантированную Гражданскую войну. Баски очень тревожный и раздражительный народец. Как гасконцы, только хуже. Да и, повторюсь, зачем им это?

— Тогда русские.

— Им тоже выгоды нет.

— Как нет?

— Ослабление Западной Римской империи ведет к чрезвычайному усилению Восточной. А им это совсем не нужно. Им бы, наоборот, Габсбургов ослабить даже за счет усиления нас. Они даже осторожно спрашивали — как они могут помочь. Несмотря на внешнюю напряженность, Москва к нам настроена скорее благожелательно.

— И принц?

— Принц, без сомнения, многим бы пустил кровь, возвращая должки. Но конкретно Филипп ему ничего не сделал. И мотива нападать на него у Алекса не имелось. Разве что ударить таким образом по вам, обходя прямой запрет Петра устраивать покушение на вас. Но… это все натяжки. У вас немало врагов, имеющих куда более веские основания пытаться вам навредить.

— Но у них нет таких возможностей.

— Да, безусловно. Но против русских и доказательств нет никаких. Если бы удалось поймать стрелка, многое бы прояснилось. Но, совершенно необязательно. Настоящие исполнители могли найти одержимого дурачка, которого после покушения тихо где-нибудь прибили. А если нет, то его уже почти наверняка нет в Мадриде, а, возможно, и в Испании.

— И кому, по твоему мнению, это выгодно?

— Только Святому престолу.

— Им?! Но зачем? — удивился Людовик.