"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Однако до трассы Санкт-Петербург – Мурманск больше им никаких сюрпризов не встретилось. Перед тем как выйти к самой дороге, двуединый решил устроить привал, чтобы подкрепиться, а заодно и провести дополнительный инструктаж – в основном, конечно, для Олюшки, которая мало что знала об этом мире и могла чем-нибудь это выдать.
– Постарайся молчать, – сказал ей Ломон. – Особенно сейчас, когда будем голосовать. Лучше вообще если буду говорить я один, – бросил он взгляд и на Васюту, – так будет меньше нестыковок в нашем вранье.
– А и не надо врать, – заявил
– Ходили в лес за восемьдесят кэмэ от Мончегорска? – усмехнулся Ломон. – Ну-ну. Скажи еще, что за грибами, это в июне-то!
– Просто в поход, мы любим эти места! – не унимался Васюта. – Я, кстати, и правда люблю, тут ведь Полярные Зори рядом – мой самый любимый после Мончегорска город. Красивый, как не знаю что!
– Опять ваши Зори! – насупилась осица. – Нету никаких Зорь – ни полярных, ни среднеполосных! Любит он их, тоже мне…
– Ты забыла, Олюшка, – нежно проворковал Васюта, – что мы сейчас в другой реальности, в которой этот город действительно есть. Он тут чуть в сторонке от трассы, но мы будем проезжать отворотку – увидишь указатель.
– Кстати! – кивнул Ломон. – Насчет любви – это хорошо. Я, когда тачку тормознем, буду с водилой разговаривать, а вы – целуйтесь-милуйтесь. Воркуйте там, не знаю, обнимайтесь – изображайте влюбленную пару, короче. Тогда и ничего лишнего не ляпнете, и у нас народ сентиментальный, скорее согласится подвезти…
– Вот еще! – возмутилась Олюшка. – Не стану я ни с кем целоваться!
Васюта дернулся, будто в него попала пуля, и поник так, словно и впрямь собрался помирать. Осица, увидев это, сменила тон:
– Да я не это имела в виду!.. Просто вот так, у всех на виду, да еще по команде это делать – это ж неправильно.
– А вот я тебя у всех на виду даже очень хочу обнять, – поднял на нее взгляд Васюта. – Чтобы все знали, как я тебя люблю.
– А ты… – запнулась Олюшка, – …меня любишь?..
– Ну да. Разве непонятно? Разве иначе захотел бы я остаться с тобой?
– Просто я думала, что… – Тут она шагнула вдруг к Васюте, обняла его и крепко поцеловала в губы. А потом, слегка отстранившись, сказала: – Не думала, что когда-нибудь произнесу это, но я… Тьфу ты, трудно-то как!.. В общем, это… как его… Короче, Васюта, я тебя тоже люблю и согласна с тобой целоваться на этой… как ее… тачанке.
– На тачке, – поправил расплывшийся в улыбке влюбленный. – Но ведь… не только на ней?..
– И на ней, и под ней, и где угодно! – пообещала осица.
– Под ней лучше не надо, – заулыбался от этой сцены и двуединый. А потом вновь стал серьезным и сказал: – Значит, так… Мы ходили в поход по любимым местам. Нас сюда привез на машине друг, который должен был сегодня забрать. Но он почему-то не приехал, а позвонить мы ему не можем, потому что вы свои телефоны в болоте утопили – с влюбленными и не такое бывает, – а мой разрядился, и это на самом деле так, – достал он из кармана смартфон Капона.
– А чем мы водиле заплатим? – задал резонный вопрос Васюта. – Лично
я с собой денег не брал.– Когда довезет, я поднимусь к себе и возьму, сколько скажет. Главное – я вас очень прошу! – ни-че-го не ляпните. У вас любовь-морковь, остального для вас не существует.
– Что, даже садюшку нельзя прочитать? Может, за оплату потянет, – захихикал счастливый Васюта.
– Только попробуй! – потряс кулаком двуединый. – Я тебе такую садюшку тогда прочитаю – сразу наизусть выучишь. От зубов будет отскакивать! Вместе с зубами.
– Да ладно, и пошутить уже нельзя! – проворчал Васюта. – Дай лучше попить, а то у меня вода кончилась.
Ломон уже надел рюкзак, в котором лежала фляга, а потому лишь раздраженно буркнул:
– Потерпишь. Сядем в машину – там попьешь.
– Тебе что, воды жалко? – вступилась за любимого Олюшка.
– Мне не жалко, – сказал двуединый. – Но я только лямки затянул – и опять рюкзак снимать! А до трассы – двадцать метров. Сейчас дойдем, тачку словим – и пусть хоть запьется!
– Да у меня реально в горле пересохло, я сейчас хочу! – заупрямился Васюта. – Лень снимать рюкзак – повернись, я развяжу и достану флягу.
– Любовь что, из всех таких упрямых баранов делает? – огрызнулся Ломон, но все же повернулся спиной к Васюте.
Тот развязал горловину рюкзака, сунул внутрь руку – и… пропал.
– Вася, ты где?.. – растерянно заморгала Олюшка.
– Я т-тут, но… – тихим, дрожащим голосом начал отвечать Васюта, а потом замолчал и всхлипнул.
– Что там с ним? – обернулся двуединый.
Увидев рядом с собой только Медка и Олюшку, он завертел головой, но тут снова услышал рядом судорожный всхлип и очень испуганный голос Васюты:
– Я п-почему-то н-ничего не вижу…
Ломон сразу все понял. И рассвирепел так, что, если бы видел, куда бить, вмазал бы точно.
– Ты опять?! – взревел он. – Второй раз на те же грабли?! Вот ничему же дураки не учатся!
Тут поняла все и Олюшка. И набросилась с кулаками на самого двуединого:
– Прекрати орать на Васю! Это не он дурак, а ты! Только круглый идиот будет сваливать в рюкзак «незряш» вместе с другими вещами! Такие гостинцы нужно отдельно от всего другого хранить!
– Ну, раз ты среди нас самая умная, скажи, что нам теперь делать?
Негромко залаял Медок, и двуединый, уже остывая, поправился с кривой улыбкой на губах:
– Прости, дружище, самый умный среди нас, разумеется, ты, но мы, идиоты, даже понять теперь тебя не можем.
– Да он то же самое тебе хочет сказать, что и я бы сказала, – фыркнула осица. – Делать теперь, кроме как ждать, ничего не получится. Или ты хочешь ловить свою тачку, когда я целуюсь с невидимкой?
– Не хочу. Тогда нас другая тачка заберет, а Васюта следом почапает – его ведь не увидят… Погодите-ка! – пришло вдруг Ломону в голову. – А чего мы, собственно, будем ждать? Идти ведь Васюта может! Вот и пусть идет. За час, или сколько он там будет назад проявляться, мы километров пять-шесть оттопаем, вдоль дороги-то. Чего зря время терять?