"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16

— Не продают. — возразил Куракин. — В Испании за их вывоз — смертная казнь.

— То есть, цена покупки будет дороже обычного?

— Они вообще их не продают.

— Борис Иванович, вы что-нибудь слышали о таком способе ведения торговых дел, как контрабанда? Я уверен, что можно найти способ если не купить, так украсть этих овец и вывести к нам. Много ведь не нужно. Несколько десятков голов для разведения.

— У них такая хорошая шерсть? — поинтересовался Петр.

— Лучшая в мире! Англичане и голландцы ее охотно покупают для своих мануфактур. У них огромная торговля с Испанией из-за этой шерсти.

— А они у нас приживутся? В Испании говорят постоянно жара, — заметил Меншиков.

— Вот и проверим. Если не приживутся — и бес с ними. А если все пойдет как надо, то мы получим много доброй шерсти. Причем пастбищ у нас побольше, чем в Испании.

Петр вновь сделал какие-то заметки у себя и уставился на Куракина. Тот промолчал. И царь спросил:

— Все что ли?

— Да вроде да. — пожал он плечами. — Мы весь год ездили из одной области в другую, чтобы разобраться — как у них все устроено. И всюду видели примерно одно и тоже. Разве что в Англии овец много больше выращивают, а в Голландии еду растят. Но у них с пастбищами все скверно. Земли очень мало.

— А селекция? — поинтересовался Алексей. — Ничего не слышал о ней?

— Нет, — после небольшой паузы ответил Куракин. — Даже названия такого не слышал. Что сие?

— Это когда идет отбор с урожая лучших или каких-то особенных семян для посева. Например, семян с наиболее кустистой пшеницы. Чтобы закрепить ее склонность давать много стеблей. Или, когда рядом сажают два сорта пшеницы, с целью получить новый с общими свойствами.

— Такое я, кажется встречал. — чуть помедлив ответил Борис Иванович. — Но не придал значения. Да и, признаться, подобным мало кто и нечасто занимается. Большинство просто отсыпают зерно для посева без отбора. Просто черпают да отсыпают…

После чего он перешел к чтению своих заметок.

Технических.

Где что и в каком порядке садили. Отчего все вновь заскучали.

Когда же он закончил, Алексей поспешил первым высказаться:

— Я думаю, нам надобно устроить несколько опытных хозяйств, чтобы понять — пригодится такое земледелие у нас али нет.

— А чего нет? — спросил царь.

— Погода другая. Там — приморские земли. Рядом Гольфстрим — теплое течение. Отчего зимы мягче, а лето влажное. У нас все иначе. И зимы с трескучими морозами, и лето иной раз бывает засушливое. Вон — и Финский, и Ботнический залив почти каждый год перемерзают так, что по ним санный путь торговый устанавливается. Ла-Манш же остается судоходным. Так что, я думаю, нам надо все проверить. Несколько хозяйств завести под Новгородом, несколько тут — под Москвой, под Казанью, под Курском али Белгородом. Немного. По два-три в каждой местности, отличной погодой и землей. Разве что под Астраханью, наверное, что-то иное сажать надо. Да и вообще — под жаркие земли что иное подбирать.

— Что? — поинтересовался Ромодановский.

— А что у этих самых англичан да голландцев в колониях растет? Маис, арахис, подсолнечник… Не знаю даже. Надо туда отправить людей, чтобы посмотрели, что да как там сажают. И уже у нас попробовали потом это применить.

— А маис что такое? — спросил кто-то из зала, кажется Михаил Головин.

— Я слышал — растение такое с большим початком, полным крупных мягких зерен. Очень хорошая урожайность. Только в тепле нуждается. Да и в Новом свете горох есть особый — фасоль зовется. Крупнее нашего. А еще имеется в тех краях земляная груша. Растет как сорняк какой и в уходе особом не нуждается. Ей можно всякие неудобья засеивать. Вообще культуры тех далеких стран очень интересные. Картофель в Ирландии, я слышал, дает отменный урожай и позволяет крестьянам горя не знать. Но тут нужно с умом подойти. Не спешить. И все опробовать.

— И как ты хочешь эти опытные хозяйства поставить?

— Я? — несколько опешил Алексей, удивленный вопросом отца.

— А почему нет? Разве кто-то против?

Возражений не последовало.

— Ну… хм… Договориться с каким-нибудь селом. С общиной. Все их общинные земли поделить на четыре части. Под такой севооборот. Сельский староста за работами станет присматривать. Да записывать — сколько чего куда посадили, сколько собрали. Когда. Как. И так далее. А чтобы селяне не артачились, в ряде, что с ними заключу, указать — в случае голода от неурожая за казенный счет их кормить. Если голод тот будет не от нарушения предписаний и указаний по сельским работам.

— И все? — несколько опешил царь.

— А чего еще? Это же проверка. Ну… если хочешь, можно развить вопрос. Им ведь и лошади потребуются, и плуги, и телеги. Значит надобно эти два-три хозяйства выбирать рядом. И создавать для их нужд станцию, вроде почтовой. Чтобы там имелись лошади, плуги, телеги и иное. И эта станция действовала в их интересах, а в остальное время выполняла подрядные работы по перевозке чего-то в округе. Дабы не было простоя. Туда можно и лошадей тех, голландских али английских пашенных закупить. Посмотреть заодно на них. Что еще? Можно там поставить еще одну станцию — селекционную. Чтобы по осени отбирала подходящие семена на будущий год.

Петр промолчал.

Алексей расценил это как ожидание продолжения. И чуть помедлив добавил:

— В принципе можно и журнал выпускать. Где публиковать результаты этих опытов. Ну и заодно — какие-нибудь сведения с далеких берегов. Даже не знаю. Устройство ветряной мельницы и описание ее пользы. Конструкцию плуга. О прудах рыбоводных. О лошадях писать разное. О козах, овцах и прочем. Чтобы распространять и просвещать в этом деле тех, кто интересуется. Принимать к публикации письма читателей об их опытах на местах. Если там, конечно, не совсем дурь. Раз в год будет выходить журнал — и ладно. Чаще для него материала не собрать. Во всяком случае — пока.

— Еще может чего удумаешь? — подперев лицо руками, спросил царь.

Остальные внимательно слушали.

— Да я же в этом деле не смыслю ничего, — пожал плечами Алексей. — Так — по верхам нахватался. Да и то — слухов.

— Ты не прибедняйся, — серьезно заметил Ромодановский.

— Да я что? Ну… Конезаводы нужны. Как для тех тяжеловозов на распашку, так и для добрых коней под кавалерию. Но тут я даже не знаю, как подступиться. Совсем ничего о них не ведаю. Однако деньги в том добрые будут. Это факт. Чай голландцы своих тяжелых коней не за три копейки продают.

— Я сомневаюсь, что они вообще их охотно будут продавать, — заметил Куракин.

— У датчан тоже есть такие, — задумчиво произнес Петр. — Наверное.

— А продадут?

— Так чего гадать? Пробовать надо. Да и Алексей правильно сказал — не продадут — украдем. — без тени улыбки заметил Меншиков, вызвав через то у многих усмешки и хохотки.

— У иноземных держав воровать дело благостное! — степенно произнес Федор Юрьевич Ромодановский, огладив бороду. — Только разругаться можем, ежели поймают.

— Наймем кого. Али цыган в тех краях не водится?

— Кроме лошадей, — перебил их Алексей, — можно заводы по разведению пушных зверьков сделать. Песцов там, лис или еще кого. Все будет лучше, чем по дальним далям охотникам бегать. Но как это устроить — не ведают. Думать надо. И с пчелами что-то сделать. Бортничество — сущая пакость, ведущая к гибели пчел — им ведь жилище разоряют. Надобно отправить людей — поглядеть — как в Европе с ними управляются. Может что дельное найдут. Мед и воск — дорогие и нужные товары. А может и не в Европе…