"Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Я думал, тебе уже рассказали. Тут же главный бордель. Под зданием. Три этажа профурсеток.
— А. Наслышан. Что, ты там был.
Отец нахмурился, посмотрел строго.
— Нет. Я матери не изменял.
— В смысле? Все эти годы… пять или сколько уже лет? Вы же уже официально разведены!
— Все эти годы, да. Знаешь — так бывает. Следует… следует контролировать в себе все негативные энергии. Но тебе — тебе пока можно немного погулять.
Чувствовалось, что он серьёзно нервничает, когда касается таких скользких тем. Я знал такой тип поведения и грустно вздохнул. Эх, папа-папа! Да уж, даже имея огромные деньги и высокий статус в пятьдесят лет запросто можно оставаться закомплексованным трудоголиком,
— Что вздыхаешь? А, да. Я забыл, что тебе, на самом деле, лет поболее, чем мне. Значит, и понимать можешь в амурных делах побольше меня.
— Папа, пожалуйста, общайся со мной, как будто мне девятнадцать лет. Я хоть и прожил здесь уже шесть месяцев, многого не знаю. И по гормонам, по восприятию — мне и есть девятнадцать.
— Ладно. Закрыли тему. В общем, теперь всё складывается. Анука, судя по сообщениям от Елизаветы Петровны, открыла дар телепортации и отправилась сюда, в Антарктиду. Скорее всего, её позвало очередное открывшееся месторождение.
— То есть они открываются и закрываются?
— Иссекают. Примерно за век-полтора. Именно поэтому так важны колонии и так важно не терять лидерство. Мы раньше других империй поняли, что бесконечно жечь нефть и газ не получится, и надо приучать ядерную энергию…
Я не выдержал и усмехнулся. Отец снова нахмурился.
— Что смешного? Опять твои истории из прошлых жизней? Хочешь сказать, в других мирах — точно также?
— Прости, не сдержался. До сих пор странно. В тех, в которых я был — далеко не во всех. В некоторых на ядерную энергетику вводился тотальный запрет. Я смеялся над другим…
— Над чем именно? Постой, ты же говорил, что во всех других мирах магия отсутствует. Откуда же ядерная энергетика?
— Не во всех, — я покачал головой. — В парочке — тоже была, хотя несколько другого рода. Хотя — сейчас я уже и не так уверен. Возможно, лифтёры и парадоксы заносили при помощи артефактов из этого мира, просто я не знал. Дело в том, что под ядерной энергетикой обычно понимали совсем другое.
Я коротко рассказал про управляемую ядерную реакцию и про строение ядерных реакторов, на что отец ответил, что задумывался над этим, когда учился на физика, правда, во всех немногих научных трудах про расщепление ядра атома говорилось, что при текущих технологиях это практически невозможно. А ряд химических элементов, которые я озвучил, не были открыты в природе и объявлялись «гипотетическими».
— Значит, вовсе не невозможно, — предположил я. — Значит, все последние века или Общество, или кто-то другой следит за тем, чтобы данные технологии не развивались. Ну и, к тому же… чёрт, мы опять соскочили с темы. Так что Анука?
— Как ты понимаешь, я и Пунщиков — он, кстати, вернулся, сейчас на Дальней Земле — напрягли все связи. Сначала мы были уверены, что она в Земле Драконов — так сообщила Елизавета…
— Почему, кстати, она не направится за ней?
— Потому что вход запрещён. Договор не то с драконами, не то со старейшинами тонмаори. После она же передала, что не видит её там больше. Когда мы созванивались, результата не было, но буквально вчера, когда я уже был в пути сюда, позвонил. Дескать, неделю назад один из милиционеров — здесь их так называют — в тонмаорской автономии, городок Елаут, поймал с поличным девочку лет двенадцати-четырнадцати, незнакомой внешности, в лёгкой одежде, укравшую из местной татарской кулинарии пахлаву и чак-чак. Говорит, отвёл в отделение, напоил, угостил сладостями. Пытался расспросить. Не разговаривала, но силу почувствовал прямо-таки кожей, хотя сам почти нулевой. «Аж
жглось», говорит. А потом она телепортировалась.— Фото есть? Или фотопортрет?
— Пунщиков не сказал. Возможно, не успели. Но, думаю…
Я кивнул.
— Думаю, это излишне. Вряд ли в Антарктиде можно найти другую любительницу чак-чаков с навыком телепортации. Может, спросишь у драконов? Наверняка же они знают, где она.
Отец сперва вытаращил глаза, затем расхохотался:
— Ты серьёзно думал спросить у них о такой… ерунде? Ты хоть представляешь, как они к этому отнесутся? К тому же, экспедиция в их родовые земли — конечно, у нас есть график общения с ними, но точно не в ближайшие недели.
— Не представляю. Очень плохо понимаю их психологию. Но как её искать, если она телепортировалась?
— Есть подозрение, что она не ушла далеко. Я уже написал письмо, запросил помощь с «Зари-15». Там сейчас смена нашего человека из Общества, Сергей Рязанский, недавно началась экспедиция.
— «Заря-15»? Это же какая-то космическая станция?
В местной космической индустрии я по-прежнему «плавал». Привычки смотреть в небо у меня не было — почти все миры, которые я уничтожал ранее, были крайне бедны до космических технологий.
— Какая-то?! — отец аж закашлялся. — Военная. Единственная полярная. Лет десять назад Общество испытывало орбитальный сканер телепортационных вибраций. Принцип в том, что каждая телепортация вызывает незначительный скачок в мощных потоках силы. Если сопоставить данные с нескольких точек… Дальше — триангуляция и прочая геометрия, на рихнере можно рассчитать. Вся проблема в том, что стихийные круговые течения силы недостаточно изучены, и заработает ли прибор, и освоит ли его Сергей Рязанский. И получится ли у РИКО выбить часы работы — там же циклограмма, всё расписано.
Аббревиатуру РИКО я знал — Российское Императорское Космическое Общество.
— Мощные потоки, говоришь… Получается, не зря мы соскакивали с темы. А если не с неба, а с земли засечь. Что насчёт потоков с месторождений на атомные станции? Это же очень мощные потоки, и наверняка их изменение как-либо фиксируется тем самым «ядром» сенсетивов?
Отец вытаращил глаза.
— Слушай, а это… очень хорошая мысль. Всего в Антарктиде четыре крупных атомных станции и десять малых, на военных базах. Надо будет собрать с них статистику. В общем, постарайся брать меньше командировок, возможно, понадобится помощь. Сейчас свободных членов Общества на Антарктиде, сам понимаешь, по пальцам одной руки. Хотя, конечно, в самое пекло, к драконам, я тебя не отправлю.
— Почему это — не отправишь? Очень бы хотел увидеть.
— Нет уж. Обойдёшься. Расскажи лучше… как у тебя с той афророссиянкой? Или кто там у тебя.
— Эх, папа…
Остаток беседы мы проговорили про моих женщин и на разные темы — повспоминал и прошлые миры, поговорил про их политическое устройство и причины, по которым мне было приказано их разрушать. Теперь я чувствовал себя развязанным по рукам и ногам. Я порвал с прошлым, и практически не было тем, которые я не мог бы обсудить, и от этого было неожиданно легко на душе.
На следующий день началась работа. Патефон Аккордеонович рано утром вызвал меня планёрку и хлопнул на стол здоровенную пыльную папку.
— Инспекция филиалов. Начинаешь сегодня же.
— В смысле — инспекция?
— В том самом! На высшие чины особого отдела Императорской Курьерской службы в особых случаях отдалённых отделениях возлагается… кхе-кхе… обязанность проведения проверок и инспекций гражданских и почтовых отделений службы. Не проводилось уже полгода, меня Поликарп Семёнович потом взгреет за такое. И тебя — тоже! Бери своих крепостных, робят бери, кто с навыком дознания, если хочешь, составляй сам график — чтоб за две недели семь городов проверил!