"Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Едва ли, — вздохнул я, вспоминая курс древнегреческой литературы. — Видимо, времена сейчас недостаточно мрачные. Люди пока ещё предпочитают трагедии.
Внутри театра горел яркий свет. Глядя на люстры, я усмехнулся, представив себе Вову, который сидит над счетами, обхватив голову руками. Но вроде как, согласно его расчётам, все затраты должны будут успешно отбиться после сегодняшнего вечера. Потом будут рецензии в газетах и, даст бог, недостатка в аншлагах театр не узнает. Глядишь, через месяцок-другой Вова сможет осторожно выдохнуть. Ну а что до Нади, так она наверняка даже и не думала заморачиваться по этому
Подскочивший щвейцар принял у нас верхнюю одежду. И тут же рядом с нами оказался великий князь Борис.
— Константин Александрович, — торжественно произнес он. — Наша семья приглашает вас на время спектакля присоединиться к нам.
— Для нас это большая честь, — сказал я, пожав Борису руку.
И мы направились в императорскую ложу. Вот о чём все точно будут судачить ближайший месяц! Князь Барятинский смотрел спектакль, сидя рядом с Его Величеством. И — что это за таинственная особа в золотистом платье была вместе с ним?..
Так что, выходит, Света не зря переживала. Но не отказывать же императору из-за боязни слухов. Чем выше ты находишься, тем больше людей тебя видит, со всеми вытекающими.
Императорская семья присутствовала в ложе в полном составе. Его и Её Величества приподнялись со своих мест, чтобы поприветствовать нас. Скромно потупив взгляд, привстала и Анна Александровна, дочь императора.
— … я рада вновь видеть вас, Константин Александрович… — пробормотала она в своей неподражаемой манере.
Интересно, прошла ли уже её влюблённость в меня? На вид так Анна точно стала взрослее. Даже приехала в театр без книжки в руках — это ли не прогресс!
Когда мы обменялись приветствиями и поклонами, император посмотрел на Свету.
— Это та, о ком я думаю? — спросил он.
Меня немного покоробил его тон. Как будто говорил про статую.
— Да, — ответил я. — Её зовут Светлана… Ну, вы понимаете: это я стал её так называть. Отчества и фамилии, к сожалению, нет.
— Ничего страшного. — Император улыбнулся Свете. — Для нас честь оказаться рядом с вами, сударыня. Какой бы ни была наша фамилия и кем бы ни были наши отцы.
Света потупилась, ещё щёки заалели.
— Я совершенно не заслужила никакой чести в вашем мире, — возразила она. — С вашего позволения, мне бы не хотелось, чтобы мне поклонялись или… вроде того. Я — всего лишь частица Света. В нём и растворюсь, когда придёт моё время.
«Если придёт», — мысленно поправил я её. Вопросов в борьбе с Тьмой было всё так же больше, чем ответов. Что за новая напасть явилась в наш мир в Париже? Что за сущность сбежала из Жоржа? К чему теперь готовиться?
Решать все эти вопросы я уже потихоньку начал. Но сегодня на первом месте был спектакль.
Свет в зале погас. Все расселись по местам. С одной стороны от меня сидела Света, с другой — великая княжна Анна. Она внимательно смотрела на занавес, ожидая появления актёров.
Когда мы ездили в Кронштадт, Анна почти подружилась с Надей. А Полли, собственно говоря, притворялась великой княжной, когда мы пытались вывести на чистую воду Юнга. Так что у Анны было целых два повода явиться на представление без книги в руках.
Наконец, занавес поднялся и на сцену вышли Надя и Полли, загримированные
и в костюмах. В момент, когда все взгляды были прикованы к ним, пальцы Анны коснулись моей ладони. Я почувствовал бумагу. Сжал кулак. Рука Анны ускользнула, а записка — я предположил, что это записка — осталась.— Казалось бы, и горя, и бесчестья, и скверны, и греха всю чашу мы до дна с тобой испили? Нет, не всю! — услышал я слова, произнесённые дрожащим от сдерживаемых чувств голосом моей сестры.
Я сунул записку в карман.
Да, как видно, не всю чашу…
— Какой кошмар. Какой ужас! Зачем люди смотрят такое? Зачем они вообще сочиняют такие пьесы?!
Света сидела на пассажирском сиденье и смотрела перед собой широко раскрытыми глазами.
— Видимо, есть какой-то смысл, — вздохнул я. — Позволишь немного критики? Вскакивать и вопить матом на актёра, играющего Креонта, было совершенно не обязательно.
— Я не знала, что это — «матом». Ты так иногда говоришь.
— Говорю, когда никто не слышит.
— То есть, я, по-твоему — «никто»?!
— Ты не «никто». Ты — «свои». — Я понял вдруг, что Свету, не принадлежащую к миру аристократов, воспринимаю частью иного мира. Своего. И выражаюсь при ней иной раз так, как привык. — К «своим» я причисляю тех, кто в курсе, кто я и откуда. И перед кем можно не притворяться.
— Извини, — потупилась Света.
— Да ничего… Приход Тьмы твоё сегодняшнее выступление вряд ли приблизит, а остальное, как по мне, запросто можно списать по статье «ерунда, не требующая особого внимания». Посудачат, да забудут.
Мысленно я порадовался, что Света живёт в академии на чердаке и, как следствие, львиной доли этих толков не услышит. И отдельно порадовался тому, что за нами не увязался Джонатан, остался в академии. Фамильяр мог внести в ход спектакля ещё больше разнообразия. Тогда бы Надя меня точно убила.
— Я не смогла сдержаться, — вздохнула Света. — Я ведь такая же, как эта Антигона!
— Это какая? — заинтересовался я.
— Меня тоже схватили и заперли в тёмном страшном месте просто за то, что я — такая, какая есть.
— Но ты не повесилась, а нашла выход, — возразил я.
— Но ведь не все же так мо-о-о-огут! — заревела вдруг Света.
Она даже светиться стала тусклее. Эк её накрыло-то. Я вот почти всю пьесу пропустил мимо ушей и мимо глаз, если так можно выразиться. После того как Анна передала мне записку, думал только о ней.
Что там, чёрт побери, может быть? Признание в любви? Дай бог, если хотя бы так. А если что-нибудь похуже? Меньше всего на свете мне бы хотелось даже десятиметровой палкой касаться каких-то внутрисемейных интриг императорского двора. Хотя я, конечно, уже бывал к ним опасно близок, но фанатом так и не стал.
Самое умное, что я мог сделать — это сказать императору: «Ваша дочь сунула мне эту записку. Я не хочу ни во что вмешиваться, я её даже не разворачивал. Вот, возьмите, и сами решайте, что с этим делать». Но я так не сказал и записки не отдал. Она лежит в кармане моего фрака.
Прочитать сейчас? Нет, Света рядом. А великая княжна явно намекнула, что это — корреспонденция не для чужих глаз. Позже.
— Куда мы едем теперь? — спросила, всхлипнув, Света, когда я завёл мотор.
— Не в такое весёлое место, — сказал я.