"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17

— Мы все так безмерно рады, что Его величество вернулся, — лебезил передо мной всю дорогу Рехмир и если я раньше думал, что он просто так играет на публику, то сейчас, когда мы шли по коридорам только в окружении преданных мне людей, я внезапно понял, что он всерьёз.

Удивлённо остановившись, я спросил у него.

— Рехмир, ты чего мне лижешь жопу? Ты же мой друг! Мне есть кому её лизать и без тебя.

Верховный визирь смутился и покраснел, сбоку шагнул вперёд Усерамон, который поклонился мне и тихо сказал.

— Его величество должен простить верховного визиря, поскольку многие из нас не знают, как вести себя с Его величеством.

— Да? — сильно удивился я, — а что такого произошло, пока меня не было?

— Из Тира, Митанни и Ханаана приходили и до сих пор приходят такие новости мой царь, — ответил мне по-прежнему Усерамон, — что боюсь, Его величество поднялся в глазах многих придворных на слишком большую высоту.

— Это как Усерамон? — хмыкнул я, не понимая его витиеватых изъяснений.

— Боюсь мой царь, что все вокруг и я не исключение, дрожим от страха в присутствии Его величества, — с трудом, но ответил мне наконец прямо глава канцелярии.

— Да? — тут я изумился по-настоящему, — отчего это? По-моему, многие цари Египта раньше воевали и захватывали новые территории, я вообще лишь вернул Египту то, что и так раньше принадлежало ему по праву.

— Но никто из них мой царь, не казнил раньше целыми городами, вместе с женщинами и младенцами, — испуганно заметил Рехмир, — и не снимал кожу с тысяч людей, чтобы ею украсить свой шатёр.

Моё лицо вытянулось.

— Откуда у вас такие слухи?! — сильно удивился я, — такого не было.

Тут многие вокруг удивлённо переглянулись.

— Вообще не было, мой царь? — переспросил меня Усерамон.

— Ну, как тебе сказать… — я замялся, вспоминая сначала иудеев, затем Хеврон, и глаза главы канцелярии Южного Египта торжествующе блеснули.

— Значит, всё же это правда Твоё величество, — заключил он, — ведь эти сведения поступали к нам напрямую от царского писца и мы все победы Его величества тут же выбивали на победных обелисках, которые по приказу Его величества установили в центрах всех номов.

Я, понимая, что между нами происходит какое-то недопонимание, решил узнать об этом позже. Ведь царский писец — это Танини и чтобы узнать, что этот подлец писал там в своих сообщениях в Фивы, которые я давно перестал читать из-за пафоса и преувеличений, которые присутствовали в каждом описываемом им случае, нужно было посмотреть несколько его сообщений, дошедших до сюда.

— Ладно, всё потом, — решил я, — сначала пусть меня помоют, накормят и приведут в нормальный вид, я пылью и песком пропитался наверно на десятилетия вперёд.

— Всё готово мой царь, — тут же снова засуетился Рехмир и впереди нас забегали слуги, открывая двери на мою половину.

— С вами я хочу поговорить сразу, как закончатся процедуры, — предупредил я Рехмира и Усерамона, — не уходите далеко.

— Разумеется Твоё величество, — оба низко мне поклонились и вышли из ванных комнат.

Глядя на слуг и рабов, которые были заняты в процессе моего мытья, я понял, что опять чего-то недосмотрел. Все тряслись даже не от страха, а от настоящего ужаса, стоило только моему задумчивому взгляду остановиться чуть дольше на конкретном человеке. Поняв, что так мытьё затянется, я закрыл глаза и дал им спокойно делать своё дело.

Только через четыре часа я наконец освободился и словно патриций, укутанный во льняную ткань тонкого плетения, возлёг на свою кровать, отходя от множественных водных процедур. В комнате ничего не изменилось с того самого момента, как я её покинул. Всё было на своих местах, разве только тщательно убиралось, я не видел ни пятнышка чернил, ни соринки в своих не сильно больших личных покоях.

Хопи зашёл в комнату с каменной кошкой под мышкой, которая путешествовала со мной всё это время находясь в шатре и поклонившись мне, водрузил её на то место, где она появилась впервые, привычно повернув мордой к стене.

— Позови Танини, пусть принесёт мне копии писем, которые он сюда отправлял, — приказал я и вскоре взволнованный парень был в комнате с большим количеством тубусов.

Вытаскивая письма в том хронологическом порядке, что он отправлял, Танини стал подавать их мне. Я стал вчитываться и по мере прочтения, если бы на моём теле остался бы хоть один волосок после всех процедур, которые я недавно прошёл, то он бы точно встал торчком. В посланиях не то чтобы писалась откровенная ложь или враньё, нет, события в целом были описаны абсолютно достоверно, но вот подробности, которые он щедро добавлял от себя поражали даже моё воображение.

— Танини, — я дошёл наконец до письма, где он описывал, что все снятые кожи предателей и бандитов пошли на украшение моего шатра, а также мебели, — с какого х…я б…ть ты решил, что коровьи шкуры, которыми обшивали мой шатёр для того, чтобы он не промокал и стулья, чтобы было удобнее сидеть, что это б…ть кожа людей? А?

Парень побледнел и покосился в сторону Хопи. Тот сделал вид, что к нему это вообще никак не относится.

— Но мой царь, — залепетал он, — мне так сказали и я сам видел, как кожу, снятую с людей, несли куда-то в сторону шатра Его величества.

— Ты себе идиот хоть представляешь, сколько нужно вообще людей, чтобы обшить кожей мой огромный шатёр? — я уронил голову на ладонь, с трудом представляя размер того пизд…а, которые сейчас творился в столице и номах, если всё, что он понаписал, сейчас было известно людям. По этим письмам выходило, что я просто лютейший маньяк, которого только носила земля. Да, я был не подарок и принимал тяжёлые решения, которые не нравились мне самому, но вот то, что было в его письмах переплёвывало всё это в десятки и даже сотни раз. В самом Ханаане не было столько людей, сколько я по его писулькам убил, замучал и снял с них кожу. Особенно сильно досталось иудеям. Он и раньше то их не сильно любил, а после той истории с отравлением, невзлюбил их с особой ненавистью и им досталось в письмах по полной. Я уже сейчас представлял себе, что те обо мне напишут в своей Библии, когда она наконец появится.

Тяжело вздохнув, я продолжил чтение, но спокойствие это мне не принесло, особенно была чудовищна та часть, которая касалась Хеврона и бедных аморейцев. За каким-то хр…ом он написал, что это были иудеи и прошёлся особыми подробностями смертей сотен тысяч людей, брошенных на колья.

— Какие б…ть младенцы! Какие сотни тысяч людей! — я снова поднял на него тяжёлый взгляд, — всех младше четырнадцати я пощадил и их угнали в рабство. Тоже не сахар понятное дело, но на кольях их не было! Откуда ты это взял!