"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17

– А вы что здесь делаете, Владислав Парамонович?

Лекарь поднял за локоть несопротивляющегося мужчину и вывел его из комнаты.

Родовые схватки разрывали женщину на две части, казалось, что каждая клетка организма кричит и взвывает о помощи, так было больно. Наконец на свет появился маленький склизкий комочек. Он издал писк, совсем не похожий на крик новорожденного и зачмокал губами.

– Девочка, -довольно улыбнулся лекарь, передав малышку в руки Клавдии.
– Сейчас начнется второй этап, а потом завершающий - извлечение плаценты.

– Антон Ермолаевич, отчего так больно? Мальчишек рожала, мне кажется, не было так плохо, как сейчас.

– А что вы хотите, милая баронесса? Когда женщина рожает себе подобную, то боли во много раз сильнее, чем при рождении сыновей. Это закон природы.

– Дурной закон, -буркнула женщина.

– С природой не поспоришь! А вот и второй на подходе.

Вновь сильная боль, потуги и второй комочек лежит в руках лекаря.

– Все же вы не доносили до конца срока, баронесса. Но не переживайте, я рядом. Поднимем мы ваших девочек. Не одно мальчишеское сердце будет страдать по ним.

По сравнению с богатырями, какими родились Игнат и Саша, девочки были такими крошечными, что страшно было их взять на руки. Первая девочки весила два килограмма восемьсот грамм, вторая и того меньше: немного не добрала до двух с половиной килограммов. Катерина смотрела на своих малюток и была счастлива.

Самое тяжелое было позади, оставалось только смотреть за здоровьем роженицы и двух малюток.

Катерина смогла подняться с постели только через неделю, до такой степени она была вымотана. Молока для обеих девочек не хватало и было решено пригласить кормилицу. Наученный горьким опытом Семён в первую очередь велел посмотреть хватит ли молока у кормилицы на второго ребенка, но все сложилось удачно. Василиса -нянечка Катюшки, тоже была кормящей матерью, но муж не мог без своей ненаглядной, а оставлять таверну на одного мужчину было неправильно, поэтому этот вариант отмели сразу.

Катерина стояла во дворе, провожая своих ребятишек. С ней оставался только Игнат. Решили, что с Сашей в дальнюю дорогу отправятся Данилка (то есть Семён) с Катюшкой, Данила с неразлучным другом Петькой, Серафим, как начальник охраны и еще десять человек стражников. Петька до последнего метался и не знал, как ему поступить. Он боялся оставить свою барышеньку и в то же время хотел поехать с Данилой на его малую Родину.

– Берегите себя, детки, -помахала отъезжающей карете Катерина.

Как бы она не старалась сдержаться, но слезы все же покатились по щекам.

– Не плач, родная, не на войну же отправляешь. Приходит время и надо отпускать молодежь в большую жизнь. Мы постарались им дать все, что знаем сами, и я надеюсь, что ребята не будут чувствовать себя беспомощными рыбами, выброшенными на берег.

– Но Сашенька, он же еще совсем маленький, а на его плечи упадет такая ответственность не только за имение, а за всех окружающих его людей.

– Ты забыла, что с ними старшенький. Это на вид ему двадцать пять, а на саамом деле это взрослый, проживший жизнь самостоятельный мужчина. Все будет хорошо. Данила за всеми присмотрит.

Женщина была в кольце рук своего мужчины и знала, что они поступили правильно, хотя на душе была щемящая тоска.

Вдалеке показался всадник, и супруги поняли, что к ним едут с какими-то новостями.

– Господин Кротов, вам письмо от Епифана Сергеевича.

– Разве он в городе? Как я понял вы сейчас прискакали оттуда?
– поинтересовался Семён, вскрывая пакет.

– Да, поторопитесь.

– Через десять минут буду готов, -ответил он.
– Катенька, иди к девочкам, а мне надо в город.

– Семён, что случилось?

– А кто сказала, что что-то случилось?
– улыбнулся он

– Я вижу это по твоему лицу и не ври мне, -Катерина нахмурила брови.

– Ничего не случилось, просто Борис Макарович хочет со мной увидеться по нашим общим делам, а с ним и наш городовой. Опять, вероятнее всего, по улучшению перевозок.

– Ты надолго?

– Думаю да, мне еще к Алексею надо заехать. Мы с ним разрабатываем паровой двигатель. Все милая, я пошел собираться.

***

За несколько часов до отъезда ребят из усадьбы «Тихий уголок».

В дом вдовы Анисии постучался паренек лет пятнадцати.

– Дядя городовой, это я, Лука.

Епифан Сергеевич в одних подштанниках открыл дверь. Увидев взъерошенного взволнованного мальчишку, он сразу понял, что произошла неординарная ситуация. Его команда ребят не зря получали медяки -это были его глаза и уши.

– Никон прибежал, сказал, что к шахте незнакомые люди подъехали и все спешились.

– Сколько их?
– спросил городовой, быстро натягивая на себя одежду.

– Видели троих, может кто в дозоре остался, не знаем.

– За какое время без лошади можно добраться до шахт?

– Я бежал напрямую, ушло около пятнадцати минут, а если верхом по дороге, то получится больше.

– Побежали, -дал команду Епифан Сергеевич и сам показал пример.

Добежали до шахт быстро и, увидев снующих туда-сюда троих незнакомцев, спрятались за холм, густо покрытый кустарниками, там же и оказался дозорный, которого поставил Лука. Рядом с ним лежала собака и глухо урчала на незнакомцев. Мальчик периодически гладил её, чтобы та успокоилась.

– Чем они занимаются?

– Вначале ходили, о чем-то переговаривались, затем ругались. Вон тот черноволосый дал команду осмотреть здесь все, вот они и бегают.

– Смотрите, что это они делают?
– прищурив глаза, Епифан Сергеевич посмотрел, как мельтешат все трое.

Ребята непонимающе пожали плечами. Только потом до него дошло, что они собирают хворост и складывают его возле маленького деревянного домика, который для рабочих служил конторой.

– Знаете кого-нибудь из них?

– Нет, Епифан Сергеевич, первый раз видим.

– Лука, как вновь разбредутся, через минуты три спусти собаку, и пусть она погоняет остальных, а я постараюсь одного из них пленить. Сами лежите здесь и не рыпайтесь.

Задуманный по аресту одного из участников ночной вылазки прошел удачно. Пока Шарик гонял двух остальных, третий затих, стараясь не показываться на глаза собаке. В этот самый момент преступник ощутил сильный удар в голову, словно на него обрушили камень, и потерял сознание.

Перевязав захваченной с собой веревкой пленника, Епифан Сергеевич отправился к ребятам. Но так получилось, что у главного этой маленькой банды был в руках кнут, которым он и воспользовался, ударив приблизившуюся к нему собаку. Удар рассек шкуру зверя и на коричневой шёрстке проступила кровь. Шарик от боли громко заскулил. Поняв, что их разоблачили, оставив все мужчины побежали в лес и, вскочив на своих коней, ринулись в чащу, чтобы оторваться от преследователей.