"Фантастика 2024-92". Компиляция. Книги 1-17

— Миллионы говоришь? — нахмурился я.

— Твоё величество, твой без малейшего преувеличения великий поход сделал богатых людей, неприлично богатыми, — он покачал головой, — именно человеческая зависть привела глав других семейств ко мне с предложением о сотрудничестве с тобой.

— Ты можешь подсчитать примерную сумму всех проданных рабов? — поинтересовался я, — хотя эта сделка была заключена по обоюдному согласию, купцы, видя свои прибыли, могли и выплатить мне достойную премию. Я был причиной того, что войско не поубивало большинство людей в городах, которые отказались сдаваться.

— Могу сделать это лишь приблизительно Твоё величество, по отчислениям налогов в царскую казну, — признался он.

— Меня устроит любой вариант, нужно лишь знать порядок цифр.

— «Я там усирался, уменьшал стоимость контракта, чтобы она стала приемлемой, — на секунду в голове промелькнули недовольные мысли, — и хотя формально сделка честная, меня насильно никто не заставлял её подписывать, но в душе всё равно остаётся гадкий осадок».

— Я исполню пожелание Его величества Менхеперры, — ответил визирь.

— Тогда дай моё согласие этим людям, но с одним условием, — продолжил я наш разговор, — поскольку любителей меня обманывать и кидать становится всё больше, то сначала они пусть докажут на деле, что могут отменить хотя бы тот дурацкий приказ Хатшепсут о деньгах, а уже потом я буду с ними разговаривать. Он — главная проблема в моих планах.

— Разумно Твоё величество, — согласился Усерамон со мной, — я передам им условия царя. Только у них тогда будет встречная просьба к Его величеству Менхеперре, прекратить бесчинства в городах, которые он устраивает по ходу движения войска.

— Усерамон, ты плохо меня расслышал? — мой взгляд окаменел, — сначала отмена законов, затем мои шаги навстречу.

Он скривился, но покорно склонил голову.

— Его величество Менхеперра стал более строг и требователен к людям, — осторожно заметил он, — поход пошёл ему на пользу.

— Если бы ты не сказал минутой раньше, что я мог заработать ещё больше, то я продолжил бы быть довольным и счастливым, — я пожал плечами, — сейчас же чувство неудовлетворённости гложет меня. У меня большие планы Усерамон, на которые нужно золото.

— Мой царь может ими поделиться со своим презренным слугой?

— Рано визирь, пока слишком рано, — я покачал головой, — всё равно сейчас на это нет ни власти в моих руках, ни нужных средств.

— Всё будет в руках Его величества, стоит только согласиться с моим предложением, — он внимательно посмотрел на меня.

И вот тут я серьёзно задумался, а он мне не мешал. Дилемма была крайне непростая. На одной чаше весов было крайне мутное будущее и разборки с Хатшепсут и её приближёнными, ведь у меня не было ни малейшего сомнения в том, что смерть Нефруры приведёт к огромным последствиям в части престолонаследия. На другой же чаше весов находилась моя совесть. Поступи это предложение ещё год назад, я бы сразу его отверг, даже не раздумывая, но за год похода и крайне спартанского образа жизни вкупе с постоянным принятием непростых решений сделали мою совесть крайне гибким инструментом, с которым в принципе уже можно было договориться. Вот и сейчас я сильно колебался и это не укрылось от его глаз.

— Его величеству самому ничего не нужно будет делать, — словно змей искуситель тихо сказал Усерамон, — ему нужно лишь согласиться с моим планом и обеспечить себе алиби.

— Так просто? — удивился я, ранее предполагая, что мне самому нужно будет предпринять шаги в этом направлении.

— Технически уже всё готово, — одними губами сказал он, — я лишь хотел заручиться поддержкой Его величества Менхеперры, прежде чем делать подобный шаг. Осознание великих последствий, которые за этим последуют, страшат даже меня.

— Ну и заодно прямо связать меня с этим преступлением, — хмыкнул я, — чтобы я потом, когда единолично взойду на трон обоих земель, всегда помнил, благодаря кому это произошло. Можешь не юлить визирь, все твои мысли мне понятны и так.

Усерамон явно смутился, но быстро собрался, лишь низко мне поклонившись и никак не прокомментировав мои слова.

— Мой царь так сильно очеловечился за столь короткое время, — ответил он совершенно про другое, — что я порой забываю, кем он является на самом деле.

Тут уже я никак не стал реагировать. Настала краткая пауза в нашем разговоре. Мы замолчали, посматривая в сторону высоких стен далёкого города.

— Нет, — наконец сказал я, — даже если мне самому ничего не нужно делать, я не готов принести в жертву жизнь человека, который не сделал мне ничего плохого.

— Его величество уверен? — осторожно поинтересовался он, — царь Менхеперра может лишиться вообще всего из-за этого решения.

— Нет Усерамон, я не уверен, — огрызнулся я, — зато я твёрдо знаю, что Хатшепсут объявила мне открытую войну, издав свои идиотские указы, что значит, мне нужно по идее обороняться и я буду это делать своими методами. Я не спорю, твой план хорош в этом смысле, кроме одного — я не хочу убивать вот так. Исподтишка.

— Да будет так мой царь, — по его губам скользнула грустная улыбка, которая, впрочем, сразу пропала, — но, если мой царь передумает, пусть даст мне знать.

Я кивнул в ответ, не став ничего отвечать.

— Постараюсь как можно быстрее донести до глав семейств позицию Его величества Менхеперра в отношении союза с ними, — склонил он голову, резко меняя тему.

— Отлично, а я пока закон о деньгах не будет отменён, посещу другие города, где поведаю народу Египта о своих славных деяниях, раз официальные власти и жрецы не хотят этим заниматься.

Усерамон снова скривился, словно съел лимон.

— У меня будет ещё одна просьба, на этот раз личная мой царь, — сказал он.

— Да, разумеется.

— Меримаат прислал письмо, в котором сообщал, что устал от бесконечных походов, — сказал он, сам явно будучи недовольным его словами, — он попросил дать ему время на отдых.

— Не моё дело Усерамон, как воспитывать детей, — я внимательно посмотрел на него, — но хоть Меримаат спас мне жизнь в этом походе, я бы обратил на его воспитание самое пристальное внимание. Он хороший парень, но иногда ему не хватает… такта.

— Такта? — лицо Усерамон оживилось.

— Нет ничего позорного в том, чтобы вести себя ровно с людьми, от которых зависит твоя жизнь, даже если они ниже тебя по статусу, — не стал я ничего говорить прямо. Усерамон не дурак, поймёт и намёка, всё же это его сын и его проблемы, не мои.

— Я благодарю моего царя, за … такт, — улыбнулся он, — и дипломатичное описание проблем не лучших черт характера моего отпрыска.

— Поэтому я не против, если он решит отдохнуть, — добавил я, — у меня самого к сожалению, нет на это время.