"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27

Топали мы недолго, минут двадцать. И остановились на участке смешанного леса, ничем от прочих не отличавшегося. Тот же набор березок, елок и деревьев «породы ильм» — я же не поленился и разыскал значение такого странного названия. Ильмом звалась группа деревьев, в которую входили вязы, бересты и даже родные мои благовещенские карагачи.

И никого. В смысле, ни людей, ни новусов. Только мы… кхм… с конем по лесу идем.

А нет! Вон точка появилась на сканере. Далеко, на самой границе чувствительности, плюс-минус два камэ, значит. Двигалась она не быстро и не медленно, но прямо в мою сторону. Подождав еще минут пять, я с дистанции в сотню метров просканировал еще не видимого мной новуса и опознал его как Наставника. Несколько удивившись при этом, обычно-то на переговоры Дипломатов принято посылать.

Ничего плохого про данный тип сказать не хочу, но Наставники в боевом значении стояли всего лишь на ступеньку выше абсолютного новусовского дна, Аналитика. То есть могли дать жару, если их не трогать пару минут. За это время они могли залезть в голову противника и тогда становились настоящими монстрами. Была у них в арсенале крайне неприятная способность — погружать оппонента в некое подобие виртуальной реальности и там всласть над ним измываться. Но для такого фокуса даже опытному Наставнику, вроде Родиона Павловича, нужно было иметь постоянный физический контакт с объектом. А кто бы ему его дал!

Еще через минуту, раздвинув ветви кустарника, к нам с мантикорой вышел среднего возраста мужчина. Невысокий, худощавый, сутулый, с лицом угрюмым, несущим на себе печать вечной усталости. Учитель географии, ни дать, ни взять. Одет он был, правда, не как интеллигент, а военный: хорошие трекинговые ботинки, брюки-«карго» болотного цвета, куртку со множеством карманов.

Кошак при появлении нового действующего лица скользнул к нему и принялся тереться лобастой башкой о плечо мужчины. Тот тоже соорудил на лице улыбку, отвечая на ласку, и стал чесать зверя за ухом.

Некоторое время мы так и стояли среди деревьев: он гладил свою ручную зверюгу, а я молча наблюдал за этим совершенно сюрреалистичным зрелищем. Тишину нарушил Наставник — я был уверен, что не ошибся типом.

— Благодарю, что пришел.

Я махнул рукой, пустое, мол. Как тут откажешься, когда так настойчиво приглашают. Да и недалеко.

— Можешь называть меня Пастырь.

— А ты меня царь, — отозвался я.

Не люблю эти претенциозные погоняла! Пастырь, ага. Я плотник и пришел в этот мир, чтобы спасти вас всех.

Мужчина сморщился, но на ерничество мое отвечать не стал.

— Я хотел с тобой познакомиться…

— Очень приятно!

— И обсудить возникшее между нами недоразумение.

— Ты так называешь пальбу в баре?

Я уже не сомневался, что на встречу пришел представитель того клана, который стоял за боевиками. Кто еще мог упомянуть «недоразумение»?

— Выбор стороны, которой ты служишь, ошибочен.

— Никому я не служу!

— Все кому-то служат, — отмахнулся Пастырь.

— Да? Ну, допустим. А кому тогда служишь ты?

— Свету.

Ну, приехали! Свету! Никого поумнее прислать на переговоры не могли?

— Свету не знаю. Тоню знаю, Ингу знаю, Галю…

— Можешь прятаться за сарказмом сколько угодно. Тем более что ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

«Понимаю, что у тебя фантазия буйная и жбан течет!»

— Пока не очень. Давай в открытую уже. Ты стоял за нападением на бар «Ильм»?

— Да, — не стал отрицать мужчина.

— И тебе это приказал сделать Свет, которому ты служишь?

— Здравый смысл.

— Слушай, мужик, мы с тобой так далеко не уедем! Без вот этого вот всего можно? Ты меня позвал — говори, что хотел! Сразу предупреждаю, что к попытке вербовки я отношусь негативно! Последнее время все только и делают, что тянут меня в разные стороны, преследуя собственные интересы.

Мантикора зевнула, продемонстрировав впечатляющий набор зубов. Их у нее оказалось неожиданно много, не один ряд, даже не два. При этом зверюга не угрожала, просто делать ей было нечего, вот она пасть и раззявила. После чего кошачьим движением крутанулась и улеглась у ног Пастыря. Из чего я сделал вывод, что пока у нас разговор идет ненапряженный, и использовать животину в качестве аргумента вербовщик не планирует.

— Ты ничего не знаешь о войне, которая идет? — чуть наклонив голову, уточнил мужчина.

— Если ты о клановых разборках, то некоторое представление имею.

— Мышиная возня за влияние в среде отступников — это не война.

Вот! Пошла информация! Только ради этого стоило с ним разговаривать! Крохи, оговорки, но из них со временем можно сложить полноценную картину. Сейчас моё видение происходящего было преступно узким. Отступники — очень интересно! Почему этот Наставник так называет клановых? От чего они отступили?

— Так и ты пока ничего впечатляющего не сделал. Наехал на Лолидзе с их складом живого товара, попытался зачем-то похитить детишек четвертого поколения…

— Их еще можно спасти, в отличие от отцов и матерей. Вина детей лишь в том, что родились они без права выбора стороны.

— Вот заладил, сторона, сторона. О каких сторонах ты говоришь?

— Обычно их две. Всегда две. Свет и Тьма. Добро и Зло. Порядок и Хаос.

— Ты уже шесть назвал, мужик! Ладно-ладно, шучу. Просто ты серьезный такой: «свет и тьма»! Ужас просто. Нельзя так. Я лично не вижу тут сторон. Цвета эти твои не более чем точка зрения. Зависит от угла, с которого смотришь. Наши «разведчики» и их «шпионы», типа того.

Клановых новусов, конечно, можно было назвать злом только за то, как они относились ко мне как к семенному банку. С другой стороны, говорить, что ты за добро, а самому устраивать геноцид, тоже не очень правильно. По кругу-то все хороши, пробу ставить негде!

— Тогда, как ты назовешь тварей, которые торгуют людьми?

— Лолидзе мрази, конечно, тут ты прав. Но ты-то чем лучше? Отправил боевиков в бар к малолеткам, искалечил их…

— Им это не навредило.

— Знаешь что! Если у кого-то хорошая регенерация, это не повод им брюхо осиновым колом с шипами пробивать.

— Только чтобы обездвижить. Ты же убил пятнадцать моих людей.

— С автоматами, чувак! И стреляли они на поражение — какой у меня был выбор?

Наставник из неизвестного клана усмехнулся. По-доброму так усмехнулся. Мол, выбор всегда есть. Но вслух ничего не сказал.

Я тоже замолчал, размышляя над своей дальнейшей стратегией. Недолго, почти сразу в мозжечок постучался один очень интересный факт. Все время находящийся перед глазами, но словно игнорируемый сознанием.

— Слушай, а как ты зверя своего дрессировал?