"Фантастика 2024-93". Компиляция. Книги 1-27
Шрифт:
— О, привет, Кира, — поздоровался кто-то, и, обернувшись, она увидела парня с копной светлых крашеных волос под «каре».
— Привет, Серёжа, ты тоже в лагере?
— Ага, я за командой приехал, — вздохнул Суханцев. — Тут же до шестнадцати лет можно. Вот я ещё попал. В «КОЗЕ» остался я один с Настей, Лёха Петров сказал, что меня точно берёт в городскую команду капитаном и надо присмотреть ещё кого-то.
— Понятно… А где все?
— Так в столовую ушли на игру, игры у нас с десяти и до самого обеда, я просто в медпункте был.
— Что-то
— Голова болит, дали таблетку парацетамола, — ответил Суханцев. — Пойдём, покажу, где тут что.
Кира согласно угукнула.
— И если что, то голова у меня болит не из-за похмелья, — сказал Суханцев, — а то все прикалываются. Просто она иногда болит. А парацетамол не помогает, но в медпункте ничего нет другого.
— Я помню, что ты говорил мне, что не пьёшь, — пожала плечами Кира. — И как ты обычно лечишь свою головную боль?
— Ну… Она со временем сама проходит, — снова тяжело вздохнул Суханцев.
Кира остановилась и прислушалась: действительно фонило чужой болью.
— Ладно. Наклонись, я кое-что покажу, — попросила она. — Опусти голову как можно ниже.
— Так? — наклонился Суханцев, и Кира присела и положила его ладони на голову.
— Тебе нужно как бы взять шкуру на голове и подвигать. Не дёргать за волосы, а именно надавить всеми пальцами на кожу и подвигать ей, не сдвигая пальцев.
— Чёт, не понимаю, как это… — затупил Суханцев, и Кира, поставив пакет на землю, всё-таки взялась сама и несколько раз «подвигала».
— Теперь сам. Вот так… Ладно хватит, ты уже покраснел весь. Поднимайся.
— О… Однако… — Суханцев удивлённо моргнул, прислушиваясь к себе. — Голова реально прошла. А у тебя пальцы как железные. Ты такая сильная, оказывается.
— Это хорошее средство от головных болей… — Кира растерянно посмотрела на свои руки. Не то чтобы чужая голова была жирной или грязной, но хотелось сразу помыться. — Есть ещё менее действенное, но зато не требующее эквилибристики: это проглаживание брови от центра к виску с нажимом, по косточке. Там тоже акупунктурные точки, снимают спазмы всяческие.
— Ты руки хочешь помыть? Иди сюда, — догадался Суханцев, подвёл к той самой крыше с жёлобом и трубами и повернул вентиль. Из всех труб одновременно потекли струйки воды. — Это наша умывалка.
— Оригинально… Бр-р… Ледяная… А туалеты тут тоже типа «очко»? — зябко передёрнулась Кира, заметила куски мыла в жёлобках над трубками-кранами и помыла руки.
Суханцев засмеялся.
— Ага. Вон там, за оградкой в конце поля, туалет.
— Куда я попала?.. — притворно ужаснулись Кира, стряхивая с ладоней капли.
— В летний лагерь «Первомайский», — хихикнул Суханцев. — Я тут вообще вторую смену чалюсь. А в июле ещё и дожди были.
— Повезло сразу встретить старожила, — усмехнулась Кира. — А какая смена была до этой?
— Спортивная. Но интеллектуальный лагерь мне нравится больше. Не так скучно. А ты, кстати, чего приехала? Ну, не то чтобы я был против, но… Надолго или нет?
— Пока на пару дней, просто в гости
к Андрею и Лёхе, — пожала плечами Кира. — Посмотрю, как тут у вас всё устроено. Пообщаюсь с теми, кто захочет пообщаться.— Ну да, ты очень общительная, — улыбнулся Суханцев. — Сразу не так скучно стало.
— Ага, и голова прошла, — кивнула Кира.
— Да, кстати, спасибо. Возьму на вооружение этот метод. И с бровью… Так ты и акупунктуру знаешь?
— Интересовалась по случаю, — кивнула Кира. — А вообще просто книжку по массажу прочитала, чтобы массаж делать не абы как, а с пониманием.
— Так ты и массаж делать умеешь?! А сделаешь мне? — спросил Суханцев.
— Не знаю. Если будет время и место и это… Будет уместно.
— А ты вожатым будешь, да? Как Андрей и Лёха?
— Ну, это вряд ли. Нафига мне эта ответственность, да ещё и за бесплатно? Я лучше буду просто… Кирой.
— Тогда вообще классно! — непонятно с чего обрадовался Суханцев. — А можно с тобой поиграть? Хотя… мы всё равно уже опоздали.
— Ворвёмся в игру и всех сделаем, — кивнула Кира, и они хлопнули с Суханцевым «пятёру».
— Только они уже почти час играют, — предупредил тот. — Я обычно помогаю на играх, или сам за себя играю, чтобы честно было. Но одному скучно и вообще… совсем не то.
— Считай, мы дали им фору, — ухмыльнулась Кира, размяв шею.
— Ты оправдываешь все слухи, которые про тебя ходят, — сказал Суханцев и переменился в лице. — Ничего плохого… в смысле, говорят, что ты очень умная и у тебя обманчивая внешность… э… красивой… м… красивой девушки.
— Считай, выкрутился, — хмыкнула Кира. — Но, по большому счёту, мне всё равно, что про меня думают другие люди и оправдываю ли я чьи-то ожидания или нет. Я умею испытывать четырнадцать типов безразличия.
— А… я что-то помню про это, — задумался Суханцев. — Вроде цветной тип это «мне фиолетово», ещё геометрический — «мне параллельно», а какие ещё есть?
— Музыкальный.
— М? Это по барабану? А ещё? — Суханцев не поленился загибать пальцы.
— Математический, анатомический, физиологический, астрономический, зоофилический, электрификационный, морской, религиозный, аллергический, органолептический и психологически-геолокационный, — скороговоркой ответила Кира.
— Ага. «Мне всё равно» — математический, анатомический это?..
— С матом это, — подсказала Кира, выразительно посмотрев ниже пояса, и Серёжа подавился воздухом.
— Физиологический… м… А! Насрать! — Серёжа радостно оскалился. — Так, что ещё там было? Зоофилический… Это тоже с матами?
— Угу. Про коня, — кивнула Кира.
— С электрикой, это же «до лампочки»? А морской… хм… Что-то ничего в голову не приходит морского безразличного.
— Не волнует.
— А! Точно! Аллергический это точно «начхать», а остальные я забыл.
— Религиозный «к чёрту», органолептический «наплевать», а психологически-геолокационный «моя хата с краю, ничего не знаю». Ещё забыл астрономический, там «до звезды».