"Фантастика 2024-94". Компиляция. Книги 1-26

– Вы на нашей земле!
– мужик обеспокоился не на шутку, но все еще пытался сохранить «лицо».

– Мы на ДОРОГЕ, а она является федеральной собственностью, - вступил в разговор Робин.
– Даже нахождение на вашей земле не дает вам права заниматься грабежом. Как полицейский и сотрудник агентства Пинкертон, (о своей внештатности он решил не упоминать, как о не существенной детали) могу заверить, если дело дойдет до суда, я буду свидетельствовать против вас и ваших сынков. Вы зарвались в своей безнаказанности.

– Вы бы подали знак своим людям, пока не поздно... – напомнил Ник.

Седобородый на мгновение задумался, намек, скрытый в словах «если дело дойдет до суда», был предельно ясен. К тому же эти безбожники готовы к нападению, а рисковать детьми... Он обернулся к стоящим за его спиной и, сделав короткий жест, кивнул. Один из самых молодых бородачей сделал было пару шагов в сторону, как будто собирался нырнуть в кусты, но потом махнул рукой, поднес ладони к губам и закуковал.

– Приятно познакомится с утренней кукушкой, - усмехнулся Николас, сообщая оппонентам, что их утренние «скрытые» передвижения отнюдь не тайна. А потом задал давно интересовавший его вопрос: - Вы что, святой отец, и поэтому величаете всех мужчин сыновьями?

– Да, я духовный отец нашей общины, но многие из этих мужчин действительно мои сыновья, - седобородый с гордостью сделал жест, охватывающий всю стоящую за его спиной немаленькую группу.

Невс гордо прошествовал на «нейтральную полосу», уже в рыжем окрасе, но обзаведясь темно-бронзовой маской на морде и полосой того же цвета вдоль спины и хвоста. Кот уселся напротив седобородого и нагло уставился в глаза человеку.

– Альфа саме-у-ц!
– озвучил он по связи свою оценку.

– Невс, скотина! Бр...
– возмущенно начал Ник, но его прервали два ружейных выстрела, прозвучавших почти одновременно.

На том месте, где еще секунду назад сидел кот, взвился фонтанчик земли, выбитый пулей. А возле кустов, из-за которых появилось еще четыре фигуранта, раздался сдавленный вопль. Очередной бородач, выронив ружье с расколотым прикладом, тряс рукой и матерился. Остальные вскинули ружья, готовые стрелять. Невс выгнул спину, поднял шерсть дыбом, зашипел на обидчиков, оскалив немаленькие клыки. Тут же получил гарк от Ника: «Лежать» и сапогом под хвост от Федора. Теперь изображал провинившегося и раскаявшегося, лежа, прижав уши и закрыв глаза. Смешки, раздавшиеся с обеих сторон, разрядили обстановку. Вновь прибывшие мужики опустили ружья, но их святой папенька и не думал упускать такой прекрасный предлог к возобновлению торгов.

– Этот мальчишка, - он ткнул пальцем в сторону Дени, и все ходоки чувствовали, насколько он доволен.
– Чуть не убил моего сына!

Дени стоял сзади и сбоку, именно эта позиция позволила ему выстрелить. На линии огня был только его, скорый на руку, оппонент.

– Хотел бы убить, убил бы, - спокойно глядя в глаза обвинителю, ответил парень. Мужчине стало немного не по себе, он видел перед собой мальчишку лет шестнадцати-семнадцати. Но взгляд парнишки был спокоен, и держался он так уверенно, что становилось понятно: пустыми угрозами его не испугать.

– Мой племянник говорит правду, - Ник опять перехватил лидерство в переговорах.
– Дени отличный стрелок и хотел лишь удержать вашего, хм, сына от порчи нашего артиста. Этот кот стоит гораздо дороже того старого ружья, которое повредил Дени.

– Болтовня! Пускай докажет!

– Что именно? Насколько хорошо стреляет или насколько Невс хороший артист?

– Все!
– седобородый пошарил взглядом по роще и ткнул пальцем: - Вон в тот сук попади, а потом посмотрим, какой из этого исчадия дьявола фигляр.

Дени не совсем понял, в какой сучок ему надлежало стрелять, и потому выбрал почти вертикальную сухую ветку поодаль. Три выстрела прозвучали в темпе счета: раз, два, три, от сушняка трижды отлетали отстреленные куски.

– В этот сучок?
– невинно поинтересовался парень, старательно не замечая вытаращенных от изумления глаз. Чтобы скрыть рвущийся наружу смех, подошел к коту, валяющемуся на дороге. Почесал того за ушами, погладил и тихо проговорил:

– Ну ладно, кончай прикидываться, сам ведь виноват, что вылез...

Кот открыл глаза, собрал лапы до кучи и уселся, выражая своей позой недовольство.

– Невс, ап!
– Дени распрямился и хлопнул в ладоши. Невс глянул с явным сомнением, а потом оттолкнулся от земли задними лапами и завис на передних, покачиваясь в стойке.
– Не-е-евс! Сделай молрду попроще!
– в голосе парня слышалось море укоризны, и кот выровнялся, замерев в идеальной стойке.

Бородачи загалдели, как дети, впервые увидевшие клоуна на ярмарке. А, может, и правда впервые?

– Невс, кульбит!
– новый хлопок и кот, подломив лапы, перевернулся через голову.

– Невс, сдох!
– кот завалился, раскидав лапы и хвост в полной расслабухе. Зрители уже веселились вовсю и не хлопали только потому, что, видимо, не умели. Седобородый нахмурился и недовольно зыркал на расходившихся «деток».

– Хватит!
– резко приказал он, не увидев разочарования на лицах стоявших у него за спиной мужчин. Проследил, как Невс убирается, брезгливо дрыгая задними лапами, и так же резко продолжил: - А ружье вы спортили, так что или платите, или сыновей отпускайте!

– Сыночков отпустим, когда уедем с твоей земли!
– заявил Федор тоном, исключающим возражения.

– Тогда и ваши бабы побудут у нас, пока мои сыновья не вернутся домой!
– также неуступчиво заявил седобородый.

– Наши женщины на той стороне реки, - решил уточнить Ник.

– Ничего, - «папенька» гаденько усмехнулся.
– За ними уже поехали.

– И сколько тех, что поехали?
– вежливо поинтересовался Оле.
– Если это, конечно, не великая тайна.

– Тайна? Вы все равно не сможете нам помешать, вы даже к берегу реки выйти не сможете, - с уверенностью в своем превосходстве заявил святой отец.
– Двоих моих следопытов вполне хватит.

– Ой, как бы там Кианг с Марьей не поссорились, кому какой достанется!

– Не успеют, пополам следопытов поделят и все. Вот если бы этих трое было, тогда да...

– Эни не достанется…

– Обидится девочка!

– Ну что же, - Ник был само спокойствие.
– Надеюсь, что наших женщин не будут у вас обижать. Хотя, все же, я думаю, что они присоединятся к нам сами, потом, когда мы все же выедем из ваших, столь негостеприимных владений.