"Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Мост через реку высокий, бетонный. Именно по нему из-за реки регулярно катятся вагоны узкоколейки и лесовозы-роспуски, доставляющие из леспромхозов северного берега кругляк и пиломатериалы. Их разгружают на огромной площадке, носящей название Лесная биржа. Часть после перегрузки уходит по железной дороге на восток, в другие районы Советской Республики, а часть перерабатывают тут же, на крупном лесокомбинате, производящем фанеру, ДСП и… опилки. Да, да! Самые обыкновенные отходы, которые здесь умело используют в качестве сырья для дальнейшей переработки.
Но меня в Приволье интересуют вовсе не опилки, не объёмы производства досок и даже не фанера, к изготовлению которой я имел некоторое отношение в своей прошлой жизни на орденском континенте. Неподалёку от Приволья расположен ряд лабораторий,
Самое известное — тот самый «эликсир», благодаря которому моя рана заросла, будто по мановению волшебной палочки. Эта сыворотка в Советской Республики входит во все наборы экстренной помощи. Одна из разновидностей данного препарата используется для продления жизни любого гражданина Республики, достигшего пожилого возраста. Отсюда и незначительные затраты на пенсионное обслуживание: большинство людей, достигших пенсионного возраста, работает лет до восьмидесяти, и только после окончательного ухода с работы им начинают платить пенсию в полном объёме.
Получают эти лекарства переработкой крови скальных игуан. Как я понял, родственниц уже известных мне каменных варанов. Игуаны содержатся на специальных биостанциях, где с определённой периодичностью и производится забор «сырья».
Но не только этими двумя лекарствами прославили медицину Советской Республики лаборатории Приволья. В основе медикаментозного лечения печени, почек, желудочно-кишечного тракта лежат экстракты таёжных растений, полученные в здешних исследовательских учреждениях. Не зря же в Приволье создан крупнейший медицинский центр, куда едут лечиться люди со всей страны. Именно на беседы с руководителями его и лабораторий я убил целый день. Зато уезжал из города с объёмистой папкой, содержащей описания действия пары десятков препаратов вместе с клиническими данными об эффективности их применения.
А вот в Избенке порядок пришлось изменить: сначала гостиница, и лишь на следующий день — работа. Так уж сложилось из-за расписания поездов.
Работа не какая-нибудь, а посещение месторождения алмазов.
Несколько десятков тысяч лет назад в окрестностях нынешней Избенки произошёл небольшой армагеддец: сквозь толщу горных пород вырвалась магма. Но не в форме длительно извергающегося вулкана, а в виде взрыва, пронизавшего несколько сотен или даже тысяч метров земной коры. Кроме раскалённых газов и пыли, из километровой дыры в земле на поверхность вылетели миллионы тонн обломков горных пород, содержащих кристаллы чистого углерода, спрессовавшегося давлением и температурой до состояния самого твёрдого в природе вещества — алмаза.
За прошедшее время эрозия почвы не смогла скрыть ни взрывного бруствера, ни воронки от случившегося когда-то катаклизма. Именно здесь, в долине между двумя невысокими горными кряжами, за два года до открытия первой в СССР кимберлитовой трубки «Зарница» и обнаружили трубку «Революция» геологи Советской Автономной Республики.
Её уникальность была в том, что подобные месторождения алмазов на Старой Земле возникли сотни тысяч и даже миллионы лет назад. За такой срок сами выходы кимберлитовых трубок оказались выветрены, размыты водами, занесены более поздними геологическими отложениями. А драгоценные камни, зачастую, унесены водой за десятки и сотни километров от места, где они вырвались из подземных глубин на поверхность. Нередко разрушение претерпевает более половины глубины алмазоносного месторождения. Здесь же — практически целая, неразрушенная трубка. Причём, вылетевшие из неё алмазы ещё почти не успели «уплыть по течению». Добавим к этому и размеры: если карьер трубки «Удачная», представляющей собой не одну, а две сомкнувшиеся при выходе на поверхность кимберлитовых трубки, достигает 1600 на 2000 метров, то диаметр «Революции» превышает 2500 метров.
Разработку начали даже не с самой трубки, а с поверхности долины. И лишь потом добрались до жерла древнего взрыва, давшего богатейший «урожай» драгоценного камня.
Разумеется, далеко не все добываемые кристаллы пригодны для огранки. Пожалуй, не более 10%
из них. Остальное идёт на технические нужды. И если в позднем СССР в значительной части «алмазных» инструментов использовались искусственные алмазы, то в СР на них идут те, что добываются из трубки «Революция». Поэтому и работает в Избенке завод прецизионных инструментов, снабжающий своей продукцией металлообрабатывающие и машиностроительные предприятия Республики.С 1982 года глубина карьера, из которого добываются зеленоватые кимберлиты, содержащие алмазные кристаллы, выросла со 120 до 221 метра. И, как мне объяснили геологи, до «дна» алмазного колодца ещё минимум четыре-пять сотен метров.
С геологами я сошёлся особенно быстро. Стоило лишь заикнуться, что я родом из Миасса, как тут же половина из них — те, кто постарше — заявили, что проходили практику на научно-производственной базе Ильменского заповедника или бывали в музее заповедника. Поэтому рассказывали мне буквально всё, о чём я спрашивал. Ну а я, в свою очередь, не ленился отвечать им на вопросы о Миассе.
От вечерней беспредельной пьянки (мне ли не знать, как гуляют геологи!) меня спас только билет на поезд…
Сутки в Верхоречье были, по сути, днём отдыха. Только заскочил по приезду в управление СГБ, чтобы договориться о том, в какое время мы с сопровождающим выезжаем в Целинники, а после этого гулял по городу, присматривался к жизни местного населения. По предприятиям не катался, поскольку ничего, представляющего особую ценность для Российской Федерации, здесь не производили. Хотя как знать: медь, никель, титан, ванадий тоже не самые дешёвые и бесполезные металлы…
Приятно было, что предприятия, производящие это всё, располагались в промзоне на отшибе, и выбрасываемую ими из высоких труб дымовую гадость сносило преобладающими ветрами в сторону Широкого нагорья, а не жилых кварталов. Конечно, в случае восточных ветров, что случалось крайне редко, доставалось и жителям города с населением 160 тысяч человек, но, повторяю, это случалось крайне редко из-за того, что к востоку от Верхоречья располагаются отроги Широкого нагорья.
Как и все виденные мной города Советской Республики, этот центр цветной металлургии очень зелёный. Похоже, здесь удалось переломить идиотскую тенденцию превращения крупных населённых пунктов в царство камня и асфальта. Многочисленные парки, скверы, бульвары с обязательными тенистыми аллеями, где можно просто посидеть на лавочке под деревьями. Или, на крайний случай, высаженная между проезжей частью и тротуарами шеренга деревьев, затеняющая тротуар в летний зной.
По совету, данному моим сопровождающим в Золотом, забежал в местный ювелирный магазинчик, где убедился: действительно золотые изделия очень недороги! Исключение — авторские работы «надомников», являющиеся настоящими произведениями искусства. Не удержался и купил Наташе один из таких комплектов с изумрудами: серьги, кулон и кольцо. Ну и хрен с теми тремя сотнями рублей! Ещё заработаю! Подумаешь — больше моей месячной зарплаты! Дотянем как-нибудь на остатки моей премии…
Машина, выделенная управлением СГБ для поездки в Целинники, оказалась «Нивой» самой первой модификации — с 80-сильным двигателем и постоянным полным приводом. «Тупая» в разгоне, но «проходимая», как трактор. И уже в семь утра мы пылили по грейдированной дороге на северо-восток, чтобы преодолеть хребет Хвост по наиболее удобному проходу между гор, найденному ещё в первые годы существования колонии.
Дорогу неплохо обустроили: выемки в горушках, насыпи в ложбинках, мостики-трубы через ручейки, стекающие в притоки Таёжной. Изредка попадаются посёлочки и деревушки с крошечными магазинчиками в обыкновенных избах. Каждые километров двести — заправки с шокировавшими меня ручными насосами: качаешь рычаг, а сквозь щель в покорёженной передней панели видно, как одна пятилитровая ёмкость наполняется бензином, а из другой такой же топливо уходит в бак. Потом переключаешь ещё один рычажок, и та, что наполнялась, начинает пустеть, а пустая наполняться. Толстая же стрелка указателя с громким щелчком перескакивает на следующее деление. Такие колонки мне попадались на заправках машинно-тракторных станций в глубоком детстве, когда дед брал меня в рейсы в какое-нибудь село.