"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34
Шрифт:
Тощий без понуканий закинул вниз конец веревки и занял позицию поудобнее — наш гео-подъемник. Если что, успеет выдернуть тушки соратников. С этой почти успокаивающей мыслью, я первым соскользнул вниз, шаркнув плечом по скальной тверди. Вопрос, кто проделал отверстие, даже рассматривать не стану — в чертовой подземке, по первому впечатлению, возможно все.
Припав на колено, развернулся по радиусу — прицел лево, прицел право. Луч фонаря резанул темноту, скользя по новому тоннелю белесым пятном. И часть вопросов отпала — я стою на крыше пассажирского состава метрополитена, чья змея встала в
— Спускайтесь по одному. По команде. — Я посторонился и еще разок мазнул по окружности фонарем.- Первый пошел.
Спустились минут за десять, причем Фрау неэстетично грохнулась, сорвавшись с веревки. Звук ушел по тоннелю, и чернота необъяснимо сгустилась. Разум понимал — психологическая обманка, но глаза видели. И очко сжималось столь плотно, что впору подумать об ультразвуке.
— Я… — Кулинар завозилась, стараясь перекатиться на бок и подтянуть оружие.
— Тихо, — прошипел я. Да какого хрена?
— Иду, — вдруг объявил наверху тощий. — Держитесь!
Не знаю, что ему подумалось, но остановить бойца я не успел. Набор костей и рвения, отягощенный броней, колуном, рюкзаком и Пугалом сверзился вниз в благородном порыве.
— Зараза, — успела прокомментировать мелкая, заслышав хруст.
И мы провалились.
Свет сыграл с тьмой в веселую круговерть. Реальность раздробилась на отдельные фрагменты, что смазались в движении, и финита — я молодецки ухнул, врезавшись плечом в пол. Организм перетряхнуло. Что-то хрустнуло, звякнуло и зашуршало. Но боль пока умеренная — не способная сбить сознательное. Так что попробовал перевернуться и прицелиться — пусть враг, коли таковой случится, видит угрозу.
Бойцы возятся точно стайка коал — с охами, вздохами и чувственным матом.
— Замерли! — пришлось поднажать голосом. Пока нас не едят, можно привнести в действительность порядка. — Статус.
— Сейчас командир. — Голосок у Ивы глухой и болезненный. Опять не слава Оси, опять проблема. — Сейчас…
Я посмотрел на крышу, в которой рваными краями щерилась дыра. Вот каким хером мы пробили дыру в металле? На вид конструкт прочный, но повел себя хуже листа картона. Флуктуация?
«Пустота»
Да чтоб тебя, железная! Твои комментарии дарят мне седину. Сердчишко зашлось набатом и останавливаться не собирается. А прицел уже нехорошо водит по абрису разлома — называется, хрен попадешь. Давай-ка — вдох-выдох. И подумать о чем-нибудь красивом. Намерение, бесспорно, хорошее…
Что значит «пустота»?
— Ушибы, — нарушила общее сопение Ива. — У тощего фингал.
— Че? — Шест возмущенно привстал и добротно приложился к изогнутому поручню. Загудело.
— Хочешь второй для симметрии? — спросил Замес и с намеком покосился в мою сторону.
И чего им неймется? Мы вроде как при исполнении — выполняем боевую задачу с численным превосходством противника. Хотя, чего спрашиваю — нервничают ребятушки,
до адреналинового шторма и потери контроля.— Когда выйдем, бойтесь, — пообещал я тихо и внушительно. Гляжу — осознали перспективу и немного сменили приоритеты ужасного. А подземка — то херня, просто давящий пыльный склеп.
Темнота у вагонного тамбура чуть шевельнулась. Толком разглядеть не успел — просто на периферии дрогнули оттенки. Но через мгновение я уже перетек в стойку и вскинул автомат. Боль пройдет, смерть — нет.
Бойцы худо-бедно повторили маневр. Мельком я увидел в луче лицо Ивы с щедрым мазком крови от носа до уха.
Тьма равнодушно застыла, насмехаясь над дрожью фонариков.
Могло показаться? Очень даже да — нервы, напряжение, то да се.
Где-то в соседнем вагоне заплакал ребенок. Звук похож до одури.
— Стреляю, — тощий почти выдавил слово. Скрутило мужичка. Но я и сам готов щедро нажать на спусковой — чтобы лишь вспышки и грохот стрельбы. Они понятны и милы сознанию, которое ежится в пароксизме потустороннего приступа.
Звук прекратился столь же резко. И вновь растеклась тишина.
Вагон, за мутными окнами призраки стен, на седушках серый налет и два тамбура перехода -черные пятна неизвестности. Это если, сука, коротко и без экивоков.
Нам гипотетически налево, если верить карте. Именно туда, где плакала Муэрте. Лепота.
— Стреляю, — в шепоте костлявого уже нотки отчаяния.
— Мы и в первый раз слышали, — согласился я.
— То есть не стрелять? — с надеждой спросил боец.
— Достал, — кивнул я. — Встали и за мной.
Где-то что-то скребется. Если акцентироваться, то пробирает прям до мурашей. Но оставаться на одном месте — это не про смену, согласитесь. Идти первым не то, чтобы хочется, но выбора нет, потому как судя по мимике подопечных их состояние сродни дурости тощего. Один чих и случится локальный армагеддон. Ошметки пластика, звон бьющегося стекла, треск отделки, все дела. И много, много вспышек.
Я помотал головой, отгоняя виденье. Повел стволом — от окна к окну. Тени опять шевельнулись? Еще шажок, еще метр — мало-помалу и до победного.
Во втором вагоне нашли два мумифицированных трупа -мужской и детский — сидели понуро на сиденье, свесив головы, точно задремали. Под ногами разворошенный чемодан, на который задумчиво воззрилась Крыса.
Постояли, иррационально наблюдая за останками — шевельнуться или нет. Одно движение, стоит признаться, и я выстрелю первым.
— Ка, — едва слышный писклявый голосок прозвучал снаружи. И смена резко навелась на ближайшее окно. — Ка. Ка.
— Бесит, — признал я, пока народ бледнел и тискал приклады. — Нахуй.
И запулил в треснутое окно горючкой. Благодарное пламя легло красноватым отблеском на вагонное пространство. А нам не жалко — пиро всегда голодно и радо любому движу. Если мистика не понимает, пусть горит.
— Уши закрыли. Тощий залп по курсу. Не стесняйся.
— Говорил же, — важно объявил Шест и подтянул шмалабой. — Знакомьтесь, Ка-Ка, — Пугало.
Рубануло так, что несколько окон ссыпались на пол. Следующий тамбур вынесло к херам — облако пластика и металла плеснуло щедрой волной. Смена №7 постучала, черти, встречайте.