"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34
Шрифт:
Сели мы в мою машину. Оба модификанта расположились на заднем сидении, а когда Седьмой попросил меня вбить координаты, я понял всё без лишних слов.
Всю дорогу Третий донимал его расспросами без остановки. Ёрзал на сидении, так сильно ему не терпелось впервые посмотреть фильм на большом экране, и не одному, а в компании целого зрительского зала. Все уши нам прожужжал. Высказывал свои догадки, делился впечатлениями об уже просмотренном кино…
Но где-то за километр до выезда из города позади меня раздался отчетливый хруст.
Глава 11
Место
Около года назад…
Отдельная комната казалась Первому огромной до невозможности по сравнению с общим ангаром, но что главное — совершенно пустой.
Сидя на кровати и уткнувшись лицом в колени, модификант всё еще никак не мог переварить произошедшее. Аппетита не было, да и желания продолжать двигаться дальше тоже, хотя, казалось бы, для него всё только началось.
С малых лет их поставили в известность о том, что отбор — лишь дело времени. Он станет одновременно концом эксперимента и началом чего-то абсолютно нового. Но какой это теперь имеет смысл?..
В дверь коротко постучались, и парень раздраженно зарычал.
Вот именно сейчас, в этот самый момент, ему никого не хотелось видеть. По крайней мере, из числа тех, кто всё еще оставался в живых. Беты, дельты, гаммы… Да не пошли бы они все к херам собачьим, если ничего общего у него с ними не было? Если они все до единого чужаки, то пусть просто сделают одолжение и сдохнут все!
Дверь медленно приоткрылась, и альфа бросил полный ненависти взгляд на вошедшего в комнату модификанта. Тот был облачен в серую кофту с высоким воротом и того же цвета штаны — стандартизированную форму всех модификантов, не прошедших отбор и проживавших в яслях.
С металлическим обеденным подносом в руках, парень, нисколько не смущенный столь «теплым» молчаливым приемом, подошел к кровати и поставил поднос с едой на прикроватную тумбочку.
— Как самочувствие? — поинтересовался он, пробежавшись взглядом по сгорбившемуся на кровати Первому.
— Еще одно слово — глотку тебе перегрызу… — процедил альфа сквозь зубы.
— Уверен, что хочешь этого? После всего, что произошло, — невозмутимо склонил гость голову набок. — Твоей скорбью на всю арену разило. Если кто-то из омег проболтается, у тебя могут быть неприятности.
— А ты еще кто такой, чтобы нотации мне читать?!
— Семьсот Шестьдесят Четвертый, — спокойно ответил модификант и коротко поклонился.
— Да ты же, падаль, сам из омег!
— Вот потому и зашел предупредить, чтобы держал себя в руках.
Несмотря на скверный настрой Первого, поздний гость присел на край его кровати и ободряюще улыбнулся. От подобной наглости у альфы аж лицо перекосило.
— Я понимаю, каково это…
— Ни хера ты не понимаешь! — оскалился Первый.
— … но отцу не нужна вся тысяча. Отбор — тоже неотъемлемая часть эксперимента. Слышал, альфы, как никто другие, привязываются к своим. Сперва вас натаскивали на защиту своей группы, заботу о них, взаимовыручку, а после вынудили встать друг против друга. Да и сам отбор начался с вас. Это жестоко. Мне… очень жаль.
— Сказал тот, у кого ангар еще полон, — буркнул Первый.
Глаза его защипало, но он сдержался. Выставлять подобные эмоции
напоказ было не в его характере. Сентиментальность — как раз таки прерогатива омег.— Сказал тот, чей ангар спустя несколько дней тоже опустеет, — поправил его Семьсот Шестьдесят Четвертый и тяжело вздохнул. — Я просто хочу, чтобы ты знал. Если чувствуешь, что это неправильно — значит, это неправильно. И я считаю так же.
— А лучше бы катился отсюда, пока я совсем терпение не потерял…
— И всё же эмоции, что ты испытываешь, говорят куда честнее слов. Я никому ничего не скажу, но ты тоже будь осторожен.
С этими словами Семьсот Шестьдесят Четвертый встал с кровати и вышел из комнаты, а Первый наконец-то позволил себе судорожно всхлипнуть и тут же прикусить кулак, мысленно проклиная себя за слабость.
Он никогда не забудет тех, кого потерял.
И того, кто допустил это.
Наверное, будь у меня пристрастие к вредным привычкам, сейчас я нервно затягивался бы сигаретой. Вместо этого, опершись на перила балкона, я просто наблюдал за накатывающими на берег волнами и размышлял о нашей с Седьмым поездке в «кинотеатр».
Модификант и глазом не моргнул, когда свернул шею своему, пусть и недалекому, но брату.
— Ты ведь не думал, что я оставлю его здесь? — с усмешкой поинтересовался он тогда у меня. — Что дельта, что омега… уже не принципиально.
Они не были созданы для того, чтобы жить среди людей, тем более поодиночке. Я сам прекрасно понимал это. Всех моих двойников, созданных Минхо, ожидала одна и та же участь. И всё же…
Жестокий исход для тех, кого просто создали и воспитали психопатами. Безвольными инструментами для выполнения поставленных задач. Да, у них была собственная голова на плечах. Состояли они из плоти и крови, как обычные люди, не считая бегущей по венам сыворотки. У каждого имелись свои предпочтения, стремления, взгляды.
Может, поэтому что-то во мне сопротивлялось.
Ускоренная регенерация после смерти не имела никакого смысла, а Седьмой прикончил дельту буквально за долю секунды, отрезав ему все пути к естественному восстановлению. Всё, что нам оставалось — избавиться от трупа, который разложится еще очень нескоро.
По словам сигмы, после смерти сыворотка в крови становится сродни химикату для бальзамирования. На базе трупы во время отбора попросту растворяли в кислоте, но поскольку сейчас у нас не было к ней доступа, пришлось закопать модификанта в заранее вырытую Седьмым могилу. С этой целью он и уезжал из отеля. Подготовиться, подобрать место получше, даже меня не удосужившись предупредить о своих планах. Снова. Как же бесит…
Звонок от Харин выудил меня из мыслей, напоминая о так и несостоявшемся с девушкой разговоре. Будто бы на расстоянии чувствовала, насколько хреново я себя ощущал… Сверхчеловеческая способность безо всякой сыворотки, не иначе.
— Привет, ну ты как? К завтрашнему занятию готов? — раздался ее звенящий голос в трубке. — Целую тонну бумаг разобрала сегодня, подчиненных подготовила. Теперь на все сто процентов свободна!
Эх… Обидно, конечно, будет ее огорчать, но мы ведь договорились говорить друг другу лишь правду и ничего кроме нее. Значит, придется — без вариантов.