"Фантастика 2025-101". Компиляция. Книги 1-34

Только вот я уже понял, кто передо мной. Что это за аура такая, и где я уже такое видел. Так что, когда два подельника упали, корчась и прося пощады, а он лишь нагло ухмыльнулся, я был готов.

— А ты с зубками, мелочь! — усмехнулся он. — Но на меня не сработает!

— Почему не получилось?! Ты кто?!

— Полудемон. — шепнул я ей на ухо. — В ауру вглядись получше.

А потом обратился к Универсальному Заклинанию. Зарядил волной Слабости Тьмы. Заклинания из старинных священных писаний, ослабляющим ток Скверны в организме и всего-то.

Но этого с лихвой хватило, чтобы иммунитет парня пал, и он, вскрикнув, в ужасе рухнул на колени.

Один Бог знает, что там увидели эти трое… Но вот о том, что в этот момент увидела ворвавшаяся в зал воспитательница, нас известили немедленно:

— Какого дьявола тут происходит?! — огласил помещение разъярённый вопль «Наставницы». — Иванова, ты совсем охерела?!

Глава 24 Возмездие. Часть 1

В этот момент застыли вообще все. Дети даже не разбежались — просто замерли каменными изваяниями. Лиза сжалась от неожиданности, обнимая всё ещё мерцающий посох.

Страх ведь тоже энергия. Энергия, делающая разлитую в эфире ману некротической — вот посох и начал её поглощать. Отличный всё-таки артефакт, ничего даром не пропадает!

Замерли и трое нападавших, сидящих теперь на задницах на грязном полу. Похоже, вид воспитательницы в бешенстве напряг их больше, чем сотворённые видения, так что они начали понемногу приходить в себя.

Увы, простые заклинания эмоций нетрудно сбить внешним воздействием.

— Я ещё раз спрашиваю, Иванова, что тут происходит?! Я оставил тебя на пять минут, а ты!.. Ты!..

Что «она», похоже, так и не придумалось. Ещё бы! Трудно поверить, что хрупкая восьмилетняя девочка сбила с ног троих крепких подростков!

Хотя, этот посох в её руках…

— Ты где эту палку взяла?! Эй, гадёныши, кто ей палку дал?!

— Она… Она сама!!! Она её из воздуха достала! — раздался гвалт на множество голосов. дети, поняв, видимо, что их гроза минует, толпой ополчились на «чужую».

— Что вы несёте?! А ну сознавайтесь, откуда палка!!!

То, что в навершии «палки» светится синевой немаленький драгоценный камень, видимо, её не смущает. Видимо, слишком нетипичная деталь для этого места.

Напряжённую тишину развеял звонкий голос Лизы:

— Это мой посох! Мне его друг подарил! Я его просто достала!

И, уже отработанным движением рук, Лиза толкнула посох в пространственный карман. Такие есть у каждого из нас ещё с нашего возвращения. Я и сам ношу ключ от него на шее, рядом с давним подарком родителей — амулетом-накопителем.

Наконец, опомнился и этот парень-полудемон. Увидев, что злосчастный посох исчез, он ловким прыжком оказался на ногах, и ткнул в Лизу пальцем.

— Это она! Она на нас напала! Мы позвали новенькую познакомиться, я подошёл поговорить, а она вытащила свою палку и чем-то нас вдарила!

Если судить по голосу, парень напуган и ошарашен, буквально потрясён случившимся — ну чисто оскорблённая невинность.

Если судить по глазам, в которые я сейчас смотрю почти в упор, его ледяному спокойствию могут позавидовать иные монахи. Он просто сознательно лжёт…

И отчего-то я уверен, что его ложь сработает. Но такая ли это проблема?

— Это правда?!

— Да! да… Это она всё, она… — наполнился зал шепотками. Клеветали не все, далеко не все. Но те, кто не присоединился к хору лжецов, просто смолчали.

Ни единого голоса не раздалось в защиту чужой девочки. Могу ли я осуждать детей за это?

Нет. Им с самого рождения, или с малых лет, ясно дают понять — система такова, иной нет и не будет, и никогда ничего здесь не изменится. Даже прошлую наставницу, буквально уморившую тут ребёнка, просто уволили.

Годам к пяти-шести каждый уже понимает, что значит слово «уволили». И что никому вне этих стен их жизни не интересны.

Что ты либо живёшь по местным правилам, либо чудом вырываешься из них. Как Лиза. Увы, личный героизм, доброта, или, наоборот, благородная сила, могут вытащить далеко не из любой задницы.

А вот личная подлость и жестокость, наоборот, помогают жить абсолютно везде. жить как таракан, или комнатный паук, в самом тёмном углу. Как вот… этот вот.

О, как торжествующе он смотрел на Лизу! Я знаю такой взгляд — это взгляд закоренелого, сознательного преступника. Того, кто уже преступил сам для себя не то что закон — мало ли кто пишет законы! — он преступил собственные моральные принципы. И твёрдо это знает.

Впрочем, это полудемон… Были ли у него эти принципы? Если даже Рина, выросшая в ненависти к демоническому, а затем в кругу верных друзей, подчас проявляет резкость и жестокость…

Трудно сказать, было ли в этом типе хоть что-то от человека, кроме слабостей.

— Во-о-от как! — мгновенно сменив гнев на слащавый елей протянула воспитательница. — Ты, Лизонька, у нас выросла драчуньей, значит! Вот что бывает, когда малолетние папаши и мамаши слишком много позволяют негодным девчонкам!

А затем, выдержав паузу, словно оглашая смертный приговор, добавила:

— В Комнату Наказаний её!

По залу разнёсся глубокий вздох. Чего это они?..

— Но… мы же её уже давно не используем! — промычала Фроська неразборчиво. — Там же… этот! Ну он!..

— Нехай! — махнула лапищей воспитательница. — Не прибьёт он её, он никого не убивает! Плетей ей всё равно дать нельзя, завтра папочке возвращать! Фроська, оттащи-ка её!

Фроська, даром что сама уже как вышибала по размерам, покраснела, побледнела, мелко затряслась и промямлила:

— Но Он же… там! Он меня ненавидит! Я точно это знаю! А что если.

— Ты что, боишься привидений?! — едко рассмеялся полудемон. — Это же обычные астральные твари! Ничего он тебе не сделает такого — ну голова поболит пару дней! Вали давай. А потом я наберусь сил и сам с ним расправлюсь!

— Тихо ты! — прошипела воспитательница. — Болтай поменьше! А то он услышит, испугается и убежит! А нам потом расхлёбывать!

Пацан лишь криво ухмыльнулся.

— М-да. Тёмный вы народ тут, суеверный. Если б не папаша-мудак, я бы в эту дыру шага бы не сделал! Вы чего?! Это же мстительный дух, он не может покинуть своей каморки! Совсем уже…