"Фантастика 2025-102". Компиляция. Книги 1-29

И если кому-то интересно, не ревновали ли меня жены, отвечу: нет, не ревновали. Во-первых, они же видят меня, как облупленного благодаря сердечной связи. Во-вторых, Лалия — человек, к которому невозможно ревновать. Все, кто знает ее хоть сколько-то близко, понимают, что это в принципе не женщина, а Борец за Лучшее Будущее Человечества. И я сейчас и в хорошем, и в плохом смысле сразу. Но хорошего и полезного там, конечно, больше, иначе Аркадий не пригласил бы ее в нашу экспедицию вместе с Дмитрием, Вальтреном и еще кое-кем из «старой гвардии».

В общем, ничего себе так получилось, да.

— Ну что ж, твое право, — довольным Бастрыкин не выглядел, но явно решил спустить это на тормозах — на сей раз. Хотя я был уверен, что кто-то из его личных спецслужбистов, а то и некто вышестоящий из СВБ-2 получит хороший такой втык, что не уследили за моей важной персоной. — В общем, резюмируя. Сроки экспедиции без изменений. Аркадий был прав насчет твоего участия, Кирилл. Не буду оставлять тебя на Терре своей властью, хотя руки чешутся, конечно. Будем пока делать вид, что тебя с Селивановой и Зориной действительно завалило камнями, но без фанатизма. В смысле, фальшивые могилки заводить не станем, — он хмыкнул. — Просто вас никто из непричастных до отправки в экспедицию не должен видеть.

— А Соколова? — спросил я. — У него тоже семья есть, вообще-то!

— А Димы вполне могло в ангаре не быть, он, в отличие от тебя, там не постоянно торчит, — пожал плечами Аркадий. — Так что он сегодня вечером пойдет домой, как ни в чем не бывало. И будет грустен и немногословен, а на все расспросы жены отвечать, что просто устал.

Вот счастливчик, а!

С другой стороны, жена у Дмитрия совершенно «несекретная», даже не магичка. Акушер-гинеколог, в ординатуре познакомились. Девчонки говорят, что очень хороший врач. Но рассказать ей Дмитрий ничего не может от слова «совсем», у нее еще характер… Мягко говоря, не способствует посвящению в тайны. Болтушка страшная. Так что на самом-то деле ему что-то совсем не позавидуешь.

— Теплеева еще планирует имитировать гибель примерно двадцати рабочих, — добавил Аркадий. — Ее ребята подберут подходящие смерти среди законтрактованных на армию рабочих, оформят задним числом командировки в Лиманион, а потом представят все так, будто Орден прячет факт их гибели на секретном объекте. За подробностями к ней.

— Понятно, — кивнул я. — А что, если время будет, и расспрошу. Мне интересно, как это делается.

Вот насчет кого искренне жалко, что она с нами не летит! С Анастасией Теплеевой, ныне уже получившей ранг командора (отличный служебный рост за пятнадцать лет!), я успел очень хорошо сработаться. Тоже безо всяких задних мыслей, кроме того, что как бы напроситься в гости к ее маме. Отличный специалист по безопасности. Но никаких латентных способностей к магии, так что в нашей экспедиции ей делать нечего.

— Ну что ж, засим нашу встречу предлагаю считать закрытой. — Бастрыкин протянул мне руку для пожатия. Прошли те времена, когда моя пятерня терялась в его ладони. Хлопнул меня по плечу. — Скорее всего, до отлета мы больше не увидимся, так что скажу сейчас: удачи, Кирилл. Буду за тебя молиться. И если смогу хоть чем-то помочь, когда вы будете уже там, то помогу.

Я знал, о чем он говорит, поэтому кивнул.

— Спасибо, Михаил Николаевич.

— Ну что ж, не буду отрывать тебя от семьи. По времени они должны бы уже и приехать.

Кстати, о семье. Так он мне и не рассказал, зачем на встрече сидела его жена!

Или не зачем, а почему? Аркадий мне успел мельком сказать, что там была какая-то «операция», и что ему пришлось лично обеспечивать ее безопасность. Неужто Великий тоже переволновался за супругу, вот и посадил ее там, где мог созерцать? Что-то не верится, но вдруг. В конце концов, ничего человеческое ему не чуждо.

Ладно, главное, что меня ждут мои жены и дети. На последнее свидание за три года. На самом деле это свидание уже с пару минут как началось: я почувствовал их по связи. Они действительно как раз добрались до Большого Дворца! Жаль только, что мы так и не освоили телепатию.

Скоро я буду от Рины, Ксюши и Лёвки слишком далеко, чтобы переживать их эмоции. Хорошо, что они будут друг у друга и у детей. И хорошо, что со мной отправятся Лана и Саня. Не представляю, как обходятся в похожих ситуациях обычные семьи, когда один улетает, другой остается, и оба вынуждены терпеть одиночество. А остающийся — еще и тащить на себе всю полноту родительской ответственности за мелких! Кажется, что это слишком тяжело.

Да, если сравнивать меня с моими товарищами по команде, я вообще какой-то неприлично везучий мерзавец.

Интерлюдия: Михаил и Виктория Бастрыкины

Как только их собеседники покинули кабинет, Виктория элегантным движением поднялась с кресла, подошла к мужу, осторожно обняла, стоя позади, и поцеловала в лоб над линией волос (когда-то почти полностью облысевший, теперь он вернул себе большую часть шевелюры — остались только небольшие залысины). Михаил Николаевич мягко похлопал ее по руке.

— Ну что, увидела все, что хотела увидеть? — спросил он.

— Да, пожалуй. Только я не совсем поняла. Аркадий, как он сам сказал, выкрутил тебе руки, чтобы взять Ураганова в экспедицию. Ты хотел его оставить здесь, причем так, что не прекратил ему даже сейчас намекать — мол, буду рад, если останешься!..

— Ты услышала?

— Разумеется, — чуть удивленно проговорила Виктория. — Вот услышал ли он — это вопрос. Возможно, ты чересчур мягко намекал… Хотя у меня сложилось впечатление, что услышал.

— Мне тоже так кажется, — кивнул Бастрыкин. — И все-таки решил лететь… Что очень хорошо! Получается, там он нужнее, чем здесь. Это не может не радовать! Так, извини, я перебил. Договаривай, что хотела спросить.

— Вы говорили так, как будто он какой-то невероятный везунчик! Выходит сухим из воды в любых обстоятельствах.

— Да нет, он не везунчик, — мотнул головой Великий магистр. — Он, дорогая моя, волшебная булавка.

— Волшебная булавка? — слегка опешила Виктория. Потом вспомнила детскую книжку, которую недавно муж читал их младшему. — А! Из сказки, ты имеешь в виду? Булавка хранилась у мудрого короля и всегда втыкалась в карту в том месте, откуда грозил враг? А потом сам король стал угнетать народ, и булавка воткнулась ему в глаз?

— Да-да, именно эта история! — усмехнулся Михаил Николаевич. — Ты не находишь, что в ней очень хорошо виден национальный характер орденцев? Не даром она почти в любой сборник сказок входит!

Губы Бастрыкиной чуть изогнулись, она приподняла брови и качнула головой с задумчивой улыбкой, но ничего не сказала.

— Так вот, у Кирилла есть удивительная способность, которую наш самый ненадежный аналитик определил как умение интуитивно выбирать вариант, на первый взгляд самый неразумный и рискованный, и все же обращать его на пользу себе и другим. На мой взгляд, Аркадий не пошел в своих обобщениях до конца. Не хватает ему пока должного масштаба…