"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
— Ваше благородие, а зовут его как? — спросил Елисей, обуреваемый дурными предчувствиями.
— Дмитрий. Офицерской вдовы сын. Она в наши края лечиться приехала и его с собой привезла, — вздохнул комендант, удивленно глядя на парня.
— Митя, сукин кот. Влез-таки в неприятности, — выругался Елисей, хватаясь за голову.
— Знаешь его? — удивился комендант.
— Знаю, — кивнул парень, испустив тяжелый вздох. — Начитался романов про рыцарей, в доспехах блистающих, и в армию поперся. Лучше б те романы с языков других на русский переводил. Больше б пользы было. Ваше благородие, вы его из крепости только не выпускайте. А еще лучше из комендатуры.
— Да я вроде и не собирался, — понимающе усмехнулся штабс-капитан. — А с чего он вдруг решил в армию податься?
— Да мамаша у него шибко болеет, а денег почитай и нет. Вот, видать, и решил таким способом заработать, — махнул Елисей рукой.
— Знал бы он еще, как нам то жалованье платят, — скривился комендант. — А пойдем, глянешь. Может, это просто тезка его, — на всякий случай предложил офицер, приводя себя в порядок.
Елисей отправился с ним, в душе понимая, что таких совпадений просто не бывает. Они вошли в комендатуру, и штабс-капитан провел парня в помещение, где тот еще ни разу не бывал. Толкнув дверь на первом этаже, они вошли в кабинет, и парень с ходу признал в разбиравшем бумаги молодом человеке того самого Митю. Увидев посетителей, студент вскочил со стула и, тут же запутавшись в ногах, смахнул со стола какие-то бумаги.
— Господин штабс-капитан, вольноопределяющийся… — начал доклад Митя и, только тут разглядев второго посетителя, обрадованно ахнул: — Елисей! Как я рад вас видеть!
— Говорю же, из комендатуры не выпускать. Искать замучаемся, — развел Елисей руками.
— Да я уж понял, — кивнул комендант, пряча усмешку в усах. — Ладно, молодые люди. Вы тут пока поговорите, а мне обход крепости делать пора, — сказал он и, развернувшись, вышел.
— Митя, я тебе сейчас уши надеру, — зашипел Елисей, засучивая рукава. — Я тебе что говорил? От крепости подальше держаться. А ты чего учудил?
— Так приказали, — беспомощно развел руками Митя. — Сказали, раз я теперь на службе, обязан исполнять. Да и платят тут больше. А деньги нам, сам знаешь, очень теперь нужны, — понизив голос, нехотя признался он.
— Увидеть бы еще те деньги, — скривился парень.
— А я сразу прошение написал, чтобы две трети жалованья моего маменьке передавали, — гордо выпрямился Митя. — Мне тут и трети хватит. А что? Форму выдали. Есть на полковой кухне можно. Жилье имеется. Чего еще желать?
— На полковой кухне? С солдатами? — иронично хмыкнул Елисей. — Да ты с тех харчей через неделю ноги протянешь. К той еде привычку иметь надобно.
— Но люди же привыкли, и я привыкну, — уперся Митя.
— Ну, попробуй, — пожал Елисей плечами. — Как говорится, вольному воля, спасенному рай.
— Так ты, выходит, здесь, в крепости служишь? — поспешил сменить тему Митя. — А чего раньше не говорил?
— К слову не приходилось. Да и не служу я толком. Так, в списках числюсь. Больше своими делами занимаюсь.
— Это какими? — заинтересовался студент.
— Оружие всякое придумываю.
— Оружие?! — изумлению Мити не было предела.
— А чего тут такого? — не понял Елисей. — Я казак от рода, а казаки оружие всегда пользовать умели. Да и делали его часто сами.
— Ну да, верно, — растерянно кивнул студент.
Ну не мог его Елисей воспринимать по-другому. В чем-то сообразительный, в чем-то умный, но в основной массе наивный и доверчивый, словно телок, Митя вызывал у него желание затолкать парня куда-то поближе к цивилизации с полным запретом покидать пределы собственного имения. А если и выпускать со
двора, то только в сопровождении пары крепких, умудренных жизнью мужиков. Такой, похоже, даже на собственном подворье заблудиться способен.— Ну, и что мне с тобой делать? — помолчав, устало поинтересовался Елисей.
— А что со мной делать? — не понял Митя. — Ничего не надо делать. Служу, и ладно.
— Значит так, Митя. Из крепости ни ногой. Пропадешь ни за грош. Здесь жизнь человечья дешевле копейки стоит. Ежели соберешься куда, прежде меня найди. Объясню, как и что делать надобно. И еще. Сам с горцами дела не имей. Обманут. Даже если аллахом клянутся. Мы для них неверные, а значит, нас обманывать не грешно. Запомнил?
— Ага, — растерянно кивнул Митя. — А искать тебя где?
— Или вон в том сарае, — указал через окно Елисей. — Или дома. Его я тебе после покажу. Но помни, пока со мной не поговоришь, никуда не ходи. Не хочу маменьке твоей дурные вести привозить. А вообще, учись сам думать. И главное. Армия — это не романы про рыцарей. Тут все по-другому.
— Елисей, я понимаю, что кажусь вам наивным и где-то даже глупым, но поверьте, я тоже среди людей жил, — неожиданно обиделся Митя.
— Ты обычной жизнью жил, гражданской. А тут армия. Да еще и война идет, — снова вздохнул Елисей. — Впрочем, не желаешь советов моих, дело хозяйское, — пожал он плечами и, развернувшись, вышел.
Очередную партию браги Елисей перегонял весь день, до самого вечера. Сняв очередную бутыль с подставки, он быстро сунул под змеевик чугунок, в баке еще булькали остатки, и, переставив ее на полку, решил сходить в соседние кусты. Естество потребовало. Машинально коснувшись ладонями оружия, парень выскользнул из сарая и, отбежав к стене, принялся поливать ее. Облегчившись, Елисей вернулся к сараю и, уже дойдя до угла здания, вдруг замер.
За углом, у входа, тихо скрипел песок от чьих-то шагов. Присев на корточки, парень осторожно выглянул и, рассмотрев странную фигуру, старательно заглядывавшую в окно, тихо потянул из-за голенища нагайку. После столкновения с графским холопом он сменил свинцовую гирьку на ее конце на кожаный мешочек, набитый песком. При толковом ударе таким кистенем с ходу из сознания вышибает, а при желании можно и ребра переломать.
Одним плавным движением расправив нагайку, Елисей выпрямился и, стремительно выскочив из-за угла, взмахнул своим оружием. Нагайка свистнула в воздухе, описывая стремительную дугу, и мешочек негромко шлепнул неизвестного по голове, чуть выше уха. Неизвестный, странно икнув, закатил глаза и мешком рухнул на землю. Быстро свернув нагайку, Елисей ухватил неизвестного за шиворот и, втащив в сарай, ловко связал. Потом, после тщательного обыска, парень набрал ковшиком воды из ведра и, выплеснув ее неизвестному в лицо, негромко приказал:
— Обзовись, дурашка. Что у сарая моего делал?
— Моя Ахмет, моя много всякий продавай, — очнувшись, зачастил мужик с жутким акцентом и тут же скривился. Похоже, прилетело ему по репе крепко.
Присев над пленным, Елисей бесцеремонно повернул ему голову набок и, осмотрев место удара, понимающе хмыкнул. За ухом у мужика наливалась здоровенная шишка. Смочив водой чистую тряпицу, парень приложил ее к его голове и, выпрямившись, принялся рассматривать пленника. На первый взгляд он мог быть и представителем местных народностей, и татарином, и вообще кем угодно. Мелкие, невыразительные черты лица, серые глаза, отдающие рыжиной волосы, в общем, глянешь раз и тут же забудешь, как выглядит.