"Фантастика 2025-103". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Браво! – дружно захлопали девушки.
– Ильико, вы тоже так умеете? – повернулась Татьяна к жениху.
– Нет, – качнул княжич головой. – Так из всех, кого я знаю, только он умеет. Я потому и пользуюсь тем, что он тут. Учусь.
– Елисей, а меня сможете такому научить? – не утерпев, спросила Наталья.
Вспомнив, с чего началось их знакомство, парень вздохнул и, окинув девушку задумчивым взглядом, велел:
– Сюда подойдите, – и, протянув ей свое оружие, велел: – За рукояти на вытянутых вперед руках удерживайте.
Вскинув оружие, девушка спустя несколько секунд резко
– Тяжелые для вас, – принялся пояснять Елисей, перехватывая у нее шашки. – Вам, чтобы такому научиться, нужно сначала мускулы нарастить. Да и шашки придется заказывать легкие. Я такие для учеников своих заказываю.
– Из обычного железа, учебные? – мрачно уточнила Наталья.
– А вот тут вы сильно ошибаетесь. На учениках своих я не экономлю. Они у меня только боевое оружие носят. Булатное, – твердо ответил парень.
– Так это булат? – ахнула девушка, пытаясь выхватить у него шашку.
– Да тихо ты, порежешься, – по привычке рыкнул на нее Елисей.
– Ой! Извини, – опомнилась Наталья. – Дай подержать, – попросила она, перейдя на «ты» так просто и естественно, словно они всю жизнь были знакомы.
– Всегда лезвием от себя шашку держи. Запомни, это булат, и ежели выронишь, и на ногу упадет, можешь калекой стать, – принялся обучать ее парень, прививая навыки обращения с подобным оружием.
– Шутишь? – не поверила упрямая девчонка.
– Свечи как срубил, видела? Так тут дело не только в умении шашкой рубить, а еще и в ее заточке, – коротко пояснил парень. – А вообще, запомни. В том, что оружия касаемо, я никогда не шучу.
В ответ Наталья только решительно кивнула, старательно повторяя каждое его движение.
– Елисей, вы и вправду станете Наташеньку учить с оружием обращаться? – не удержавшись, поинтересовалась Татьяна.
– Ну, ее не учить, ее переучивать придется. А так, да. Буду. У нас на Кавказе оружие это часть одежды. Вон, у жениха своего спросите, – усмехнулся парень. – Я, сударыня, из родовых казаков, и званием сим горжусь. И у нас любая баба и шашкой врага срубить, и из пистолета в него выстрелить может. Так что и шашку ей подарю, и кинжал, и оружие огнестрельное. Сама всем владеть станет.
– А семья как же? Дети? – растерялась Татьяна.
– Так одно другому не мешает, – пожал парень плечами. – Хотите, чтобы дети ваши жили спокойно, будьте готовы защитить их в любое время. Так что мы, из дому в поход уходя, часть оружия бабам своим оставляем.
– Елисей. Расскажите, что с вашей женой случилось, – помолчав, осторожно попросила Татьяна. – В свете слухов много ходит, а правды никто не слышал.
– Хорошо, расскажу, – вздохнув, тихо ответил Елисей, отдавая оружие горцу и отпуская его и Ирину.
Плеснув себе вина, он промочил горло и, присев к столу, начал рассказ. Спустя примерно полчаса, когда Елисей замолчал, в комнате воцарилась гробовая тишина. Ильико, поднявшись, разлил вино по бокалам и, не произнося ни слова, залпом проглотил напиток. Поднявшись, Елисей сделал то же самое.
– Теперь я понимаю, почему вы всегда родичами представляетесь, – тихо вздохнула Татьяна.
– Мы и есть родичи, – грустно улыбнулся ей княжич. – Елисей мне дважды жизнь спас. И я скорее
в опалу уйду, чем от такого родства откажусь. Рядом с ним я себя снова человеком, мужчиной почувствовал. Воином, а не жалким инвалидом. Он нужные слова нашел, чтобы меня в чувство привести. Он, и никто другой.– Что говорить, если я князя Дато отцом зову, – пожал Елисей плечами. – Он для меня отцом и останется. И дедом сыну моему.
– А что он обо мне скажет? – тихо спросила Наталья.
– Дочкой назовет, – улыбнулся ей Ильико. – Отец всегда жалел, что семья маленькая. Зато теперь и внук есть, и две невестки будут. Он рад будет. Очень рад, – уверенно закончил княжич.
Елисей только решительно кивнул в подтверждение его слов. Девушки настороженно переглянулись и неуверенно улыбнулись, словно поняли друг друга без слов.
– Елисей, а вам обязательно возвращаться обратно? – сменила Татьяна тему.
– Да. Там у меня и школа, и дело, и имение. Да и отца я одного оставить не могу. Пусть до Тифлиса от Пятигорска путь не близкий, но все одно ближе, нежели отсюда. Да и не нравится мне здесь. Серо, мрачно, сыро. Нет, там, на горы посмотришь, и глаз радуется. В степь выехал, простор такой, что дух захватывает. А тут?
– А что тут? – не поняла девушка.
– Леса мрачные, темные, вокруг города болота да топи. А там что не родник, так вода живая. Журчит, словно поет, – не унимался Елисей.
– Да вы прямо поэт, – рассмеялась Татьяна.
– Вот приедете к нам в гости, сами все увидите. Еще просить станете, чтобы мы детей ваших на осень к себе взяли, – ехидно пообещал парень, припомнив свое прошлое и мечты побывать на курорте в бархатный сезон.
– Он прав, Танечка, – поддержал парня княжич. – На Кавказе и вправду очень красиво. Недаром там места лечебные есть.
Этот аргумент девушкам крыть было нечем. Так что, снова переглянувшись, они задумчиво пожали плечами и, вздохнув, вернулись за стол.
Кованые копыта коней выбивали по мостовой звонкую дробь. Елисей, сидя рядом с девушкой, терпеливо отвечал на все ее вопросы, сыпавшиеся на него, словно горох. Сопровождавший ее боец, принадлежность которого к какой-то конкретной службе парень так и не смог определить, сидел на козлах, рядом с Любимом. Князь Тарханов, давая разрешение дочери на эту поездку, хотел было отправить с ней еще и кого-то из прислуги женского полу, чтобы соблюсти приличия, но после, махнув рукой, решил обойтись только охраной. Елисей даже немного поспорил с ним по этому поводу, услышав требование в обязательном порядке брать охрану.
– Если я не смогу ее защитить, никто не защитит, – отрезал парень, глядя князю в глаза.
С минуту они упрямо мерились взглядами, после чего Тарханов, не удержавшись, опустил глаза. Сообразив, что перегнул, Елисей откашлялся и, тряхнув головой, добавил:
– Вы уж простите, Никита Иванович, но я себе гибель жены никак простить не могу и потому за Наталью глотки зубами рвать стану.
– Понимаю, – кивнул князь быстрее, чем надо. – Но прошу и вас меня понять, Елисей. Я ее пропажу еще толком не пережил, а тут снова волнения. Уж сделайте мне такое одолжение. И вам проще, и мне спокойнее.