"Фантастика 2025-108". Компиляция. Книги 1-28

– Это понятно. – Дроздов, уже прикидывавший все последствия качнул головой. – Но просто обидно, что ты только досконально изучил дело, которому посвятил жизнь, и уже умирать. А многих я бы задержал на руководящей работе ещё лет на пять на десять. Да и преподавательский состав только укрепится. Откуда ни посмотри – сплошные плюсы.

– Ты, Юрий Иванович, за советскую власть не агитируй. – Хмуро произнёс министр иностранных дел Громыко, влияние которого находилось на сопоставимом уровне с силовыми министрами, а в некоторых делах и повыше. – Тут любой должностью пожертвует. Ни детей, ни внуков ведь не видим из-за работы. А тут хоть чуть пожить как люди.

– Тут ещё вот что. – Руководитель внешней разведки улыбнулся. – У тебя Алексей Николаевич, скоро же поездка по странам юга? Иран, Индия, Китай, Вьетнам и Северная Корея. Уверен, что все, включая американцев в первую очередь заметят, как ты посвежел. Такое не скроешь, да и не нужно. Союзникам можно пообещать вылечить, но только первых лиц, и естественно сохраняя секрет. Прочих – за борт. А вот всяким упырям, только за конкретные вещи. И не деньги, нет. Станки, а лучше заводы под ключ, технологии, патенты… Уверен товарищ Калашников будет не против. Уже сейчас наше отставание в технологиях весьма критично, а станет ещё более чувствительным. И без решительных шагов в этом направлении ничего не сделать.

– Так-то мысль хорошая. – Косыгин кивнул. – Жалко конечно этим упырям жизнь продлевать, но там, такой зоопарк, что на место одного умершего, поднимутся десять таких же.

Никита, присев на скамейку в сквере на площади Революции, напротив Метрополя, конечно же не думал, о том, какую волну породит в советском руководстве, а прежде всего о том, как удержать в руках горячий бумажный стаканчик с чаем, и пирожок с зелёным луком и картошкой, так, чтобы не облиться и обляпаться. Поэтому двигался осторожно и точно, как при разминировании, держа еду чуть в стороне. Несмотря на то, что на встрече с руководством он немного поел, снова хотелось что-нибудь съесть, и доев пирожок и допив чай, он встал, выбросил в урну мусор, и оглянулся, ища взглядом ресторан или кафе.

– Никита Анатольевич? – К нему шагнул один из охранников.

– Да, вот смотрю куда бы сходить поесть. – Никита виновато улыбнулся. – Думал пирожком обойтись, а наоборот аппетит распалил.

– Так, вон же Метрополь. – Подошедший второй охранник кивнул на залитое огнями здание. – Сам я конечно не бывал, но говорят кухня отличная.

– А вы?

Старший группы, сразу поняв в чём вопрос, покачал головой.

– Нет, товарищ Калашников. – Тут, как говорит наш начальник, котлеты отдельно – мухи отдельно. Как же можно сохранить внимание, когда ты смотришь в тарелку? Но вы не беспокойтесь. Мы конечно же поедим, но так. По очереди. Но и вы, пожалуйста никуда не встревайте. Мы знаем, что как боец, вы очень на высоком уровне, но позвольте нам разобраться со всеми вопросами. Тихо, быстро, и эффективно.

Швейцар в расшитом золотом мундире, не уступавшим блеском адмиральскому, увидев мелькнувшее за стеклом двери лицо, уж было хотел сказать, что мест нет, тем более что и табличка об этом висела снаружи на двери, но увидев звезду под чуть распахнутым пальто, и молодое, но уже жёсткое лицо, молча метнулся, и распахнул створки.

– Добрый вечер, проходите пожалуйста.

– Добрый. – Никита кивнул. – Покормите?

– Конечно товарищ. – Служитель, повёл рукой в сторону зала, и увидев, как за юношей вошли три здоровенных парня совсем характерной внешности, мысленно подарил себе червонец, а проследив как торопится метрдотель, улыбнулся. Лев Арменович Оганесов, отличался заносчивостью и отвратительным характером, но сейчас демонстрировал крайнюю степень дружелюбия, словно увидел богатых родственников.

В этот декабрьский вечер, в одном из наиболее дорогих ресторанов Москвы, гуляли торговцы всех видов, кооператоры и все те, кого народ окрестил метким словом «нэпманы». Да, далеко не все из них действительно являлись извлекателями нетрудовых доходов, но многие. Но гуляли скромно, без размаха. Центр столицы всё-таки, и нарваться на неплановую проверку финансов, после рапорта наблюдателей из КГБ – проще простого. Шумно и грязно, гуляли в кооперативных ресторанах за городом, и на черноморском берегу. А здесь, негромко играл джазовый ансамбль, танцевали пары, посетители неторопливо вкушали что послал московский общепит, и над всем залом стоял негромкий гул голосов и звон посуды.

Никиту посадили за маленький столик вынесенный из подсобки, а охрану посадили чуть в стороне, но рядом, и сразу поставили перед ними бутылку с «Лубянским коньяком» - смесью чая и воды, похожей на коньяк. Туда же сразу поставили разные закуски и еду, а у Никиты только брали заказ.

Официант, чопорный и элегантный словно концертный рояль, спокойно и дружелюбно пояснял вкус блюд, что-то советовал, а что-то наоборот не рекомендовал, и записав заказ в блокнотик, унёсся на кухню, стимулировать поваров. Но там уже стоял чуть бледный мэтр, объяснявший работникам сковородки и кастрюли правду жизни, для убедительности воздев вверх указательный палец, украшенный массивной золотой печаткой.

– Мальчишка, да с такими орденами, да с охраной, это вам не дешёвый мажор с Нового Арбата, пропивающий папины денежки. И рупь за сотню, что это охраняют не его от нас, а нас от него. – Мэтр отвернулся чтобы поймать за плечо пробегавшую мимо официантку. – Вера, ты же Гурама Шалвовича обслуживаешь? Скажи ему пару слов, чтобы вёл себя потише. А то, нам объяснительные писать, а ему в КПЗ ночевать, да с разбитым лицом после красоваться… пустое это. Пусть лучше берёт подмышку любую из девок что толкутся на углу, и едет доказывать свою самцовость отсюда подальше. А затеет скандал, так у нас больше ему не сидеть. И не приведи господь, узнает об этом наш директор, Никифор Саныч, так и в Москве больше не жить.

Вера Никонова, которой тоже надоел шумный горец, с радостью кивнула.

– Всё обскажу, Лев Оганесович. – Девушка озорно сверкнула глазами, и поправив причёску выскочила в зал.

Где-то между борщом и котлетами по-киевски за стол, не спрашивая разрешения подсел седой мужчина весьма преклонных лет, с внушительной колодкой орденов, среди которых выделялись три ордена Славы, и два Отечественной Войны.

Жестом остановив сотрудников охраны, Никита вопросительно посмотрел на гостя.

– За что награждён, вьюношь? – Скрипучим голосом произнёс старик, пристально глядя в глаза Никите.

– За хорошее поведение, конечно. – Никита холодно встретил колючий взгляд мужчины. – Хорошо кушал, вовремя ложился спать…

– Ты со мной не играй, щенок! – Дед вспылил и как ему казалось быстро потянулся рукой к орденам, но Никита перехватил руку, и легко взял на болевой, так что у мужчины натурально глаза на лоб полезли.

– Ещё раз граблями шевельнёшь – отъедешь в больничку. – Он, не отпуская захват, заглянул в глаза противнику. – Я понятно выражаюсь?

– От-пус-ти… прохрипел старик, и Калашников разжал руку.

– Товарищ, вам уже лучше? – Участливо спросил он. – Может дадите мне поесть?

– Ну, всё. – Лицо старика исказила гримаса ярости. – Я тебя из-под земли найду, щенок. Прячься.

– Уже смешно. – Никита покачал головой. – Вас товарищ видно сильно контузило? Но я не доктор. Так что идите себе…

Когда тот ушёл, сбоку нарисовался старший бригады охраны.

– Простите, Никита Анатольевич, недоглядели. Вроде выглядел так прилично…