"Фантастика 2025-125". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
— Зачем? — искренне удивился друг-Энрике.
— Затем, что калорийные продукты питания очень важны для умственного развития детей. Через двадцать лет, нам понадобятся тысячи учёных-преподавателей, миллионы инженеров и десятки миллионов всяких техников-механиков. С детства голодных и недоразвитых, мы этому выучить не сможем, как бы не старались. Сначала нам нужно накормить целое подрастающее поколение, а потом пожинать с него урожай.
— Миллионы инженеров и десятки миллионов механиков… — на руках у вистанувшего Генриха осталось два короля, пиковый и крестовый, сыграть мог только один, в зависимости от сноса Савелия, — а кормить все эти миллионы кто будет?
— Машины прокормят, в этом не сомневайся. Ну, сбрасывай, наконец, Энрике. Нам тебя до утра ждать? Над чем тут вообще
— Подумать — никогда не вредно, Интико. Какого сбросить, Иван?
— Крестового.
— Почему?
— Потому, что он крестовый. Зачем ты вообще на девятерной вистовал? Не веришь мне — монетку подкинь.
Энрике подкинул монетку, сбросил пикового и остался без лапы.
— Обидно. А всё из-за совета подкинуть монетку. Нет в нынешней молодёжи нашей былой уверенности в себе. Да, ладно-ладно, шучу я, Иван. Машины, говоришь, прокормят… Верю. Тебе верю. А не сломает ли это всю нашу жизнь? Крестьяне сначала будут пить кофе и заедать мясо шоколадом, а потом им захочется… Чего им захочется после? Каждому по автомобилю?
— Обязательно захочется, к этому мы и стремимся.
— Зачем нам это? Зачем нам кормить крестьян шоколадом и соблазнять автомобилями, которые сейчас доступны только высшей знати? Чем мы тогда будем от них отличаться?
— А зачем нам от них внешне чем-то отличаться, брат? Мы что, не люди? Впрочем, отличия обязательно останутся, в этом не сомневайся. Для знати будут производиться специальные люксовые автомобили, в разы дороже обычных, как и шоколадки. Смысл на поверхности, но ты неуч, Энрике, и учиться не хочешь, а потому и не вкуришь с первого затяга.
— А ты вкуриваешь это, Иван? Ты ведь у нас учёный…
— Конечно, всё ведь очень просто. Это очень простая математика, арифметические действия. Сам прикинь, сколько можно собирать налогов с простолюдина на автомобиле. У него ведь и дом уже соответствующий, который жалко бросать. Нам будет очень выгодно даже раздавать автомобили в долг. Правильно я думаю, брат-Интико?
— Абсолютно правильно, брат-Иван. Собственность — это самый надёжный якорь. Можно, конечно, сорваться с цепи и всё бросить, но это удел очень немногих. Подавляющее большинство будет платить свои долги, пока им это по силам. Тут, самое главное, нам самим не раздать больше, чем это народу посильно выплачивать. Во всём нужна разумная мера. Ведь раба можно запороть до смерти, можно пороть в назидание, но самое выгодное — убедить раба в том, что он не раб, а работает сам на себя. Всё очень просто: одни рабы производят автомобили для других рабов, но при этом и сами берут в долг на красивую жизнь: новые дома, кофе, шоколад и собачку престижной породы. Ну, собачки ладно, сдохнут они быстро, а вот дома останутся. И это уже наши дома, построенные на деньги самих рабов. Мы с них каждый год будем получать небольшие налоги, а при смене владельца на наследника — большие, до четверти стоимости. Всё, что для этого нужно — у нас уже есть. Главное теперь — самим не затупить, и система войдёт в устойчивый рост на пару веков. Через пару веков человечество уже будет осваивать Марс и Венеру, а деньги сменятся на социальные рейтинги.
— А солдат где брать, если они вдруг понадобятся? — спросил Генрих д'Альбре, после пары минут раздумий, — Не захочет ведь никто служить. Принудительно ставить в строй, как Франциск Валуа под самый конец? Конец у него был печальный, если помните…
— Печальный конец у Франсуа случился не из-за принудительной мобилизации, он всё потерял раньше. Мобилизация в случае войны — нормальная практика; а в мирное время, в армиях будут служить только офицеры и специалисты. Снова только бароны и рыцари, оседлавшие самолёты и автомобили. Для этого нам понадобится нефть. Много нефти, и она у нас есть. У тебя, Энрике, в Гронингене, у тебя, Иван, в Плоешти и на Кавказе. Нефть, на самом деле, много, где есть, но эта получится самой дешёвой в добыче и доставке. На нефть, за двадцать лет, переведём и свой военный флот. Крупнотоннажный на турбинные двигатели, а мелочь на дизельные.
— А в китайской Империи у меня нефти нет?
— Есть и там, но глубоко. Дорого получится её добывать, купить будет дешевле. Заранее
договоримся о концессиях в восточной Аравии с османами. Там нефти на пару веков на всю Азию хватит.— Может выкупим эту Аравию, пока нефть никто особо не ценит? Сулейману сейчас деньги очень нужны, персы его сильно ограбили в Леванте и Анатолии.
— Достаточно будет того, что мы выкупим эти концессии на сто лет. Заплатим столько, сколько запросит сам Сулейман. Сам он наш договор нарушать точно не будет, а вот его наследники могут запросто. Пусть только дадут повод. Они нам друзьями уже не будут…
— Сулейману пятьдесят два, двадцать лет он может и не прожить. Нужно начинать готовиться…
— Успеем, всё успеем, не нужно бежать впереди паровоза, Энрике. Когда бы это не произошло, османские наследники сначала сцепятся между собой, а потом с Персией. Иван, не спи.
— Пас.
Планов в Кёльне наметили громадьё. Точнее, приняли планы, предложенные Савелием. Очень амбициозные планы четырёх пятилеток, которые выведут развитие человечества на уровень середины двадцатого века той исторической реальности. Экономическое развитие, технологический прорыв в отдельных отраслях намечен уже в начало века двадцать первого — к компьютерам и интернету. Сначала должны появиться компьютеры, а потом на них будут производиться расчёты для ядерной и космической программ. Так — правильно, так мы сэкономим очень много.
Семнадцатого июня 1547 года, Савелий с братом-Иваном основали на Южном Урале, на реке Миасс, город Новый Челябинск — начальную точку Великого Сибирского Пути. Того самого Транссиба, который в этом мире потянется не во Владивосток, вокруг Байкала, а гораздо южнее, через южносибирские степи и Монголию — в Тяньцзинь, или даже в графство Шанхай, в устье Янцзы. А Сибирь и Байкал пусть останутся в большей части заповедными. Заповедными и первозданными для будущих поколений человечества, как и Амазония с тропической Центральной Африкой. Ресурсов человечеству хватит и без разорения этих природных сокровищниц. Хватит-хватит, если их расходовать экономно и не растрачивать на мировые войны.
Обратно в Тауантинсуйу, Савелий возвращался из новой столицы Русской Империи — города Рюрикович-Черноморский, на Южном Берегу Крыма, примерно на месте тамошней Ялты. Красивый город получается. Строить его Иван начал сразу с противооползневых сооружений, с фиксации грунта на склонах, так что пляжи в новой русской столице чистенькие, приятно на таких поваляться, пожариться на солнышке в бархатный сезон.
В Стамбуле-Константинополе, император Инков остановился на неделю, с двенадцатого по восемнадцатое сентября 1547 года.
С братом-Сулейманом обсудили нефтедобывающую концессию в восточной Аравии. Савелий предложил контракт на сто лет, с ежегодной выплатой османам десяти миллионов «чалько» и выделением четвёртой части добытой нефти, но Сулеймана это не заинтересовало. Сто лет он прожить не планировал, а нефть ему особой ценностью не представлялась. Сколько её, той нефти нужно? И кому её продашь, если она у всех есть? В Дайвьете и Чосоне нефти мало? А разве много им её нужно?
Зато султан был не против продать этот кусок пустыни, населённый в большинстве шиитами, за миллиард «чалько» (сто шестьдесят тонн золота) единовременно, а нефть свою сами потом продавайте, кому хотите.
Сулейману требовалось золото для обеспечения бумажных денег, которые вводятся в оборот в Османской Империи со следующего 1548 года. Османская Империя в этом процессе отстала от остальных, бумажные банкноты запустили уже все, а отстала она как раз из-за нехватки наличного золота.
Запустились все бумажные валюты успешно, оборот денег везде ускорился, ускоряя рост экономик, так что и османы теперь торопились.
Сто сорок тонн золота за пустыню — слишком много. В пересчёте на старые французские ливры серебра по старому курсу — это два миллиона восемьсот тысяч ливров. Британское королевство заплатило за северо-восточную Францию (герцогства Нормандия, Бретань и Аквитания, графства Пуату, Мэн, Анжу и Пикардия) триста шестьдесят тысяч; а Империя Инков за огромный остров Шри-Ланка всего сто пятьдесят. Это не просто дорого, а безумно дорого.